Мэр Москвы Сергей Собянин спустя полгода после начала протестов местных жителей признал, что на месте строительства Юго-Восточной хорды находится радиационный могильник, — до этого власти отрицали, что на территории до сих пор хранятся отходы. Однако это еще не решение проблемы: Сергей Собянин обещал рекультивировать отходы только на одном участке склона Москвы-реки, но они есть и на другом. «Такие дела» спросили у физика-ядерщика Андрея Ожаровского, сколько времени займет рекультивация склона и чего хотят добиться активисты от властей Москвы.
Андрей Ожаровский
физик-ядерщик
Я вижу существенные изменения отношения московских властей к могильнику радиоактивных отходов у Московского завода полиметаллов, которые произошли после ухода [с поста заммэра столицы по вопросам строительства. — Прим. ТД] Марата Хуснуллина. Он отрицал проблему радиации и утверждал, что ему ничего не докладывали, «значит, проблемы нет». Сейчас я вижу изменения подхода. Если Хуснуллин пытался проблему игнорировать, то Собянин пытается эту проблему признать. То, что он сделал, — это только первый шаг к началу решения проблемы.
Признание существования могильника радиоактивных отходов — это хорошо, ведь это признание очевидного. Что неправильного в заявлении Собянина? Карта, которую он опубликовал, содержит неполную информацию. То, что красным заретушировано, — это действительно место размещения радиоактивных отходов на склоне, обращенном к Москве-реке. Но Юго-Восточная хорда пройдет по склону к железной дороге, который тоже является местом размещения радиоактивных отходов. Мы обнаружили там несколько существенных очагов превышения радиационного фона этим летом, до нас этот склон вообще никто не обследовал.
Собянин поступает в стиле волшебника, который щелкнул пальцами и придумал решение, но оно мне не нравится. В первую очередь нужно заявить об остановке строительства. Следующий шаг должен заключаться в комплексном инженерном химическом и радиационном обследовании территории вокруг Московского завода полиметаллов, а может быть, и самой территории. А что скрывать? Холм-то один. Мы, местные инициативные группы и общественные организации, готовы в этом участвовать.
Сейчас правильного решения проблемы у нас нет, потому что нет полной информации. По итогам обследования должны быть выработаны проекты и проведение государственной экологической экспертизы. На основании этих и наших данных обследования можно будет разработать оптимальный способ решения проблемы. Мы ждем, что следующим шагом будет объявление конкурса проектов и будут проведены общественные обсуждения.
Рекультивация склона может занять десятки лет. Если бы 60 тысяч тонн радиоактивных отходов лежали бы на плоской территории, их можно было бы просто взять и выкопать, и это заняло бы меньше пяти лет. Но в данном случае речь идет о склоне — если начать его раскапывать, это приведет к сползанию радиоактивных отходов в Москву-реку. Поэтому обследование должно идти комплексное, в том числе инженерное.
Легкого решения проблемы я не вижу, а Собянин в своем тексте хочет приуменьшить проблему, заявив, что в ближайшее время правительство Москвы заключит договор о реализации программы рекультивации склона и вывоза радиоактивного грунта за пределы Москвы. Здесь попытка перепрыгнуть через этап. Нужно сначала провести обследования, пройти государственную экологическую экспертизу и только потом заключать конкретные договоры. Сергей Семенович как хозяйственник хочет, может быть ненамеренно, нарушить экологическое законодательство РФ. Надеюсь, это ему позволено не будет, потому что там довольно высокий уровень участия общественности.
Люди сидят там прямо сейчас, и именно это остановило собянинских строителей. Происходит протест по сценарию Шиеса. И это здорово, что люди берут в свои руки свою судьбу, а иначе что им остается? Переезжать?
Диалог мог бы идти быстрее, если бы Собянин и Хуснуллин откликнулись на предложение активистов приехать на могильник. Пусть они назначат какое-то время, место, и мы вместе — и с Собяниным, и с представителями Московского завода полиметаллов, не торопясь, прогуляемся по радиоактивному склону и все покажем. Невозможно опровергнуть показания приборов.