В Москве клиентка Mental Health Center пожаловалась на неэтичное поведение психотерапевта — по ее словам, специалист признавался ей в любви и писал множество личных писем. Клиника опубликовала в фейсбуке пост, в котором признала нарушения сотрудника, однако спустя несколько дней удалила это сообщение.
«Такие дела» поговорили со сторонами этого конфликта и спросили у членов Российского общества психиатров, какие санкции грозят терапевтам за этические нарушения.
«Я перестала доверять себе»
Анастасия П. (фамилия скрыта по ее просьбе) обратилась в московскую клинику Mental Health Center в марте 2018 года. Ее психотерапевтом стал клинический психолог, член Ассоциации когнитивно-бихевиоральных терапевтов Евгений Сапрыкин. Так как девушка не постоянно жила в России, в клинике она побывала только дважды, а последующие сессии с психологом проходили онлайн. Анастасия говорит, что это был ее первый опыт психотерапии.
У клиентки и психолога завязалась переписка — по словам девушки, сначала письма касались терапии, но со временем стали касаться не связанных с ней моментов. По словам Анастасии, ситуация вышла за пределы терапии в июне — во время одной из сессий, когда она рассказывала о болезненном опыте в ее жизни, психотерапевт вдруг заплакал, а позже в письме признался ей в любви. «В том признании “Я люблю Вас” было написано с точкой. И после него следовало “Обнимаю Вас”. Это было безумно красивое письмо. Оно перевернуло мой разум тогда как ураган. Как раз после этого мне вдруг захотелось в первый раз завершить терапию. И это было странное решение, я до сих пор не вполне осознаю, что за странный защитный элемент во мне вдруг сработал», — вспоминает девушка.
После этого они решили завершить терапию, но между ними продолжилась переписка. «В письмах моего бывшего терапевта можно найти великое множество смыслов. Там не было четкого обозначения границ, но и не было честной, смелой попытки дойти до сути наших с ним ощущений на тот момент. Там были намеки на терапию, намеки на дружбу, намеки на что-то большее. Он словно пытался усидеть на двух или сразу трех стульях одновременно», — говорит девушка.
Она считает, что терапевт неосознанно применял газлайтинг. «Сначала говорил, что любит, а затем начал вновь нагромождать границы и утверждать, что ничего такого никогда не было. Я подумала, что я просто не в себе, что я все себе придумала, я перестала себе доверять на очень глубоком уровне. И это было очень, очень больно. Позднее мое видение истории все-таки подтвердилось, во многом благодаря моему новому терапевту и новому разбирательству клиники», — вспоминает Анастасия.
В марте 2019 года девушка и терапевт решили завершить общение — к тому времени их переписка состояла из 400 писем. Однако в августе они случайно встретились на улице и решили возобновить связь. До конца 2019 года они переписывались практически каждый день, часто виделись, вместе готовили и ходили в кино. Со временем Анастасия пришла к выводу, что уже полтора года ее используют.
«Казалось, так начались обычные человеческие отношения, и полгода ушло у меня на понимание того, что они не были обычными человеческими отношениями никогда. Мой бывший терапевт с первого до последнего дня находился в позиции власти и, похоже, пусть неосознанно, он пренебрег ответственностью, которая следует вместе с этой властью, и ей воспользовался», — считает она.
Анастасия добавляет, что благодаря новой терапии она поняла, что отношения психотерапевта и клиента изначально неравноправны и, выходя за границы терапии, они не могут трансформироваться и стать равноправными. Девушка говорит, что Евгений Сапрыкин допустил сразу несколько этических ошибок: помимо нарушения границ терапевтического сеттинга он не работал с переносом и своим контрпереносом. После этого она решила пожаловаться в клинику.
«Восстановить разрушенные границы»
Анастасия хотела, чтобы Mental Health Center четко обозначил и назвал нарушения, которые совершил психотерапевт. «Нужно, чтобы хоть кто-то сведущий в этом деле сказал, что так поступать нельзя, что ощущения, которыми подобные поступки терапевта чреваты, действительно ужасны и что мы не придумали это все сами», — отмечает девушка.
Перед тем как пожаловаться в клинику, Анастасия рассказала о своем намерении бывшему терапевту. Тогда тот отправился на интервизию к коллегам. Девушка говорит, что просила бывшего терапевта подождать, поскольку хотела, чтобы ее версия произошедшего прозвучала первой, однако психолог пренебрег ее просьбами.
В итоге 18 февраля Mental Health Center опубликовал в фейсбуке пост, в котором сообщил о внутренней проверке и о временном отстранении Евгения Сапрыкина от приема новых клиентов. Также его направили в этический комитет Ассоциации когнитивно-бихевиоральных терапевтов (АКБТ) для независимого разбирательства.
В посте Mental Health Center подтвердил, что сотрудник совершил нарушение — дружил с клиенткой во время и после окончания терапии. В клинике пришли к выводу, что «нарушение было совершено из недостаточного осознания потенциальных негативных последствий, а не из намеренного пренебрежения интересами клиентки». В центре решили продолжить сотрудничество с Сапрыкиным, но принять меры «для предотвращения возможных этических нарушений в будущем». Психотерапевта обязали пройти курс по этике, а его клиентов предупредили о наложенных на него ограничениях и их причинах.
Клиентка указывает, что клиника опубликовала свой пост на основе свидетельства терапевта еще до решения этической комиссии АКБТ, а также не выяснив ее версию событий. «Тогда, когда клиника и сам терапевт утверждали, что это была дружба с его стороны, мне было сильно странно это слышать», — комментирует девушка.
Анастасия рассказывает, что клиника также запросила у терапевта всю их переписку, не спросив ее разрешения. «И он, конечно, им все предоставил, не спросив у меня разрешения, просто поставив в известность… Это текст, по объему едва уступающий “Властелину колец”. В этих письмах и сообщениях настолько много интимных, личных, семейных, разных других подробностей моей жизни, что на их основе можно сделать вторую меня. И сейчас эта информация у людей, которых я не знаю вообще», — говорит она.
Девушка направила в Mental Health Center еще одно письмо. По ее словам, в ответ ей написали, что в клинике сочли недопустимым читать ее письма и сообщения, извинились за поспешность решений и подтвердили, что совершенные нарушения оказались гораздо серьезнее, чем казалось клинике на первый взгляд и чем утверждал сам терапевт.
Евгений Сапрыкин, посоветовавшись с коллегами в клинике, экспертом по профессиональной этике и юристом, отказался дать интервью «Таким делам» и попросил скрыть его персональные данные.
«Система дала сбой»
Спустя несколько дней Mental Health Center удалил опубликованный пост (скриншот есть в распоряжении редакции ТД). Клиника признала, что совершила ошибку и поторопилась с выводами, не располагая всей информацией. Врач-психотерапевт, соучредитель Mental Health Center Амина Назаралиева сказала «Таким делам», что позиция центра изменилась после дополнительных консультаций с независимым экспертом по этике. «На основании ее рекомендации и оценки последствий мы пришли к выводу, что этот пост приносит больше ущерба всем сторонам, чем потенциальную пользу», — комментирует она.
Назаралиева рассказывает, что пост опубликовали на основе поступившей в клинику жалобы клиентки и подтверждения со стороны психотерапевта. «Мы сочли это достаточным. Как потом показал опыт, мы ошиблись. Мы признали процедуру рассмотрения жалобы несовершенной и находимся сейчас в стадии реорганизации процессов», — утверждает она.
По словам Назаралиевой, сейчас Mental Health Center работает над системой обратной связи с клиентами и уточняет этический кодекс клиники — заимствованный этический кодекс, на который они опирались раньше, «показал свою недостаточность». Соучредитель клиники рассказала, что все сотрудники пройдут дополнительное обучение по решению этических дилемм, изменятся требования к внешней супервизии и к отчетности, которую предоставляют сотрудники.
Назаралиева заявляет, что подобный случай стал первым для клиники, поэтому они не могут однозначно сказать, в каком месте «система дала сбой». «Мы очень надеемся, что в ближайшие годы преподаванию этики будет уделяться больше внимания в нашей стране, что будет принят закон о психологической помощи и организации получат необходимые знания для предотвращения таких ситуаций», — говорит Назаралиева.
Этический комитет Ассоциации когнитивно-бихевиоральных терапевтов отказался от комментариев по поводу Евгения Сапрыкина, заявив, что все этические разбирательства являются строго конфиденциальными.
«В других странах терапевт бы рисковал дипломом»
Член исполкома Российского общества психиатров (РОП), замдиректора Научно-исследовательского института психического здоровья, доктор медицинских наук Аркадий Семке в комментарии ТД сказал, что не знаком с ситуацией всесторонне, но предположил, что психотерапевт совершил этическое нарушение и допустил «элементарную грубейшую ошибку», поскольку является молодым специалистом.
Семке считает, что в другой стране терапевт рисковал бы своим дипломом, если бы случилось подобное. «У нас еще этические вопросы не проработаны, у нас не сформирована этическая комиссия. В других странах профессиональные сообщества являются регуляторами не только профессиональных, но и этических моментов. А у нас пока что нет. Терапевт может потерять работу, но диплом — вряд ли. Это хорошо, потому что он молодой сотрудник и он должен на своих ошибках учиться», — считает профессор.
Член исполнительного комитета и правления РОП и президент Российской психотерапевтической ассоциации (РПА) Сергей Бабин говорит, что Mental Health Center, скорее всего, был не прав и поторопился, опубликовав имя своего специалиста до завершения разбирательства. Он считает, что при подобном нарушении терапевт не должен потерять ни работу, ни диплом, а наоборот, должен получить помощь — личную терапию или супервизию.
«Вина терапевта, безусловно, есть, но он тоже нуждается в помощи. Это очень важный момент: в отличие от судебной системы не происходит схема “поймали, наказали, расстреляли и дальше идем”. Терапевт тоже нуждается в помощи, и есть определенные процедуры — как минимум, для неусугубления этой ситуации», — говорит Бабин. Член РОП отмечает, что в первую очередь психологическая помощь нужна клиентке, — она должна получить ее от клиники или от АКБТ.
Анастасия считает, что психотерапевта нельзя лишать шанса на исправление ошибок. «Абьюзер действует сознательно, а действия бывшего терапевта были неосознанными. Ужасными, но неосознанными. И у него есть шанс, я верю», — говорит клиентка.