Родственники 66 заключенных ангарской ИК-15, пропавших после бунта в начале апреля, до сих пор не могут узнать, где они находятся. Об этом «Таким делам» рассказал правозащитник, волонтер фонда «Сибирь без пыток» Павел Глущенко. В ГУФСИН по Иркутской области заявили, что оперативно информируют родственников.
В региональном ГУФСИН «Таким делам» сообщили, что после бунта в ИК-15 строгого режима открылась горячая линия. «Информацию родственникам предоставляют в кратчайшие сроки. На сегодняшний день по телефону принят и обработан 431 звонок. Еще 153 обращения принято по электронной почте», — говорится в ответе ведомства.
На вопрос «Таких дел», где сейчас находятся осужденные, в ГУФСИН не ответили, сославшись на законы «О персональных данных» и «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации».
По словам правозащитника Павла Глущенко, документы родственников заключенных, которые ранее беспрепятственно приходили на свидания и приносили передачи, после бунта стали «теряться».
«Например, мать носила передачи сыну на протяжении нескольких лет, была вписана в его дело, а потом вдруг оказалось, что этих данных нет. Приходится заново оформлять бумаги. Видимо, [в ГУФСИН по Иркутской области] тянут время, чтобы прошли телесные повреждения [у заключенных, которые они получили после подавления бунта]. Других причин я не вижу», — сказал Глущенко.
Он раскритиковал работу горячей линии ГУФСИН, где, по его словам, родственникам ничего сразу не говорят, а ответ обещают дать через месяц. «Это называется дать информацию “в кратчайшие сроки” людям, которые сидят на валидоле и не знают, где и в каком состоянии находятся их близкие», — сказал Глущенко.
«Сибирь без пыток» занимается поиском пропавших заключенных ИК-15. Их число постоянно меняется, на сегодня это 66 человек.
Бунт в ИК-15 в Ангарске начался вечером 9 апреля и длился два дня, в беспорядках пострадали около 300 человек, один осужденный погиб. Правозащитники говорят, что конфликт начался после того, как сотрудник ФСИН избил Антона Обаленичева, одного из заключенных, а тот в знак протеста порезал себе вены.