В условиях, когда специфической терапии или вакцины от нового коронавируса нет, врачи вынуждены применять препараты и методы, предназначенные для борьбы с другими болезнями. Информация об их эффективности постоянно обновляется. «Такие дела» разбирались, чем лечат пациентов с COVID-19.
Off-label
Пока многие препараты, которые используют при лечении коронавируса, применяются врачами off-label, то есть не по инструкции. По словам Оксаны Станевич, врача-инфекциониста Центра по лечению новой коронавирусной инфекции ПСПбГМУ имени Павлова, в разных странах использование различных схем лечения COVID-19 регулируется, с одной стороны, рекомендациями ВОЗ, с другой — указаниями местных министерств здравоохранения. Параллельно идут исследования эффективности лекарственных соединений.
«Клинические исследования должны быть рандомизированными, то есть имеющими не менее двух групп пациентов, одна из которых — контрольная (пациенты в ней получают плацебо и симптоматическое лечение. — Прим. ТД), и где пациенты распределены случайным образом. Выборка должна быть слепой, чтобы врачи не знали, какие пациенты какое лечение получают. С сопоставимыми выборками, чтобы терапевтический эффект не был связан с различиями в базовых характеристиках групп», — объясняет Станевич.
Часть исследований направлена на изучение препаратов, которые препятствуют распространению вируса в организме. Среди них лекарства, разработанные для лечения малярии, лихорадки Эбола, гриппа, ВИЧ, гепатита C. Некоторые из них уже использовались для лечения пациентов с атипичной пневмонией, вызванной коронавирусами SARSCoV и MERSCoV (тяжелый респираторный синдром и ближневосточный респираторный синдром).
Другая группа исследований сосредоточена на выявлении средств, которые не могут устранить причину заболевания, но борются с механизмами, которые вирус запускает в организме. При тяжелом течении COVID-19 иммунные клетки синтезируют избыточное количество цитокинов — белков и пептидов, которые принимают участие в защитных реакциях организма, оказывая влияние на воспалительные процессы. Это запускает патологическую иммунную реакцию, так называемый цитокиновый шторм, который приводит к повреждению легких.
Во Франции и Италии идут испытания препаратов против ревматоидного артрита, которые воздействуют на выработку одного из цитокинов — интерлейкина-6. По словам глобального медицинского директора BIOCAD Антона Селезнева, российская биотехнологическая компания также исследует способность своего препарата от ревматоидного артрита бороться с избыточным иммунным ответом.
«Препараты назначаются под присмотром врача-исследователя пациентам. Предварительно проходит ряд согласований, дискуссий с регуляторными органами, с Минздравом, с экспертным обществом, с этическими комитетами. Пациенты полностью информируются, знакомятся с потенциальными рисками и преимуществами подобной схемы лечения, подписывают информированное согласие, и после этого им назначаются эти препараты в составе терапии. Под присмотром врача-эксперта в аккредитованных центрах», — описывает процесс Селезнев.
Набрать достаточное количество пациентов и подвести промежуточные итоги BIOCAD планирует осенью.
Столетний метод
В России препараты, которыми можно лечить пациентов с COVID-19, собраны во временных рекомендациях Министерства здравоохранения. В документе указано, что экспериментальные средства должна назначать врачебная комиссия «в случае, если потенциальная польза для пациента превысит риск их применения». Пациент или его представитель должны дать согласие на лечение.
Рекомендации постоянно обновляются. 28 апреля вышла их шестая версия, куда в качестве варианта лечения внесли переливание плазмы лиц, переболевших COVID-19. Болезнь вызывает вирус SARS-CoV-2, и в крови у выздоровевших появляются антитела к нему, которые теоретически должны помочь пациентам бороться с заболеванием.
Согласно рекомендациям ВОЗ, переливание плазмы может стать полезным методом в условиях быстро распространяющейся инфекции, когда вакцина еще не разработана.
Но в том же документе указано, что ее эффективность против каждой новой болезни должна доказываться отдельно.
Как пишет Harvard Health Publishing, есть сведения об успешном применении метода лечения отдельных больных из Китая, но результатов клинических исследований пока нет.
Лечение считается экспериментальным, но 24 марта управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов США разрешило использовать «антиковидную» плазму для лечения пациентов, чьей жизни угрожает опасность. По данным департамента здравоохранения Москвы, в столице переливание также «в первую очередь проводится пациентам в критическом состоянии».
Вице-мэр Анастасия Ракова 21 апреля сообщила: «Врачи отмечают, что пациенты, которым перелили плазму крови выздоровевших после коронавируса, справляются с болезнью быстрее и без серьезных осложнений. Двое москвичей, которым была перелита донорская плазма, были выписаны из стационаров через 10 дней после процедур, третьего пациента выписали через 14 дней. Все они сейчас находятся в хорошем состоянии».
К 28 апреля донорами плазмы в Москве стали около 130 человек. Одна из них — жительница подмосковного Долгопрудного Анна Рыльская, сдавшая 650 миллилитров плазмы. «Они продержат кровь на карантине, проведут анализы, и в том числе анализы на антитела и на их количество. В случае если будет много антител, если кровь окажется ценной для тяжелобольных, то меня попросят сдать еще», — рассказала Рыльская. По ее словам, стать донором повторно можно через две недели после первой процедуры.
Сдать кровь можно переболевшим коронавирусом жителям Москвы и Санкт-Петербурга. В ближайшее время новый метод лечения пациентов с коронавирусом должны внедрить в Пензенской области.
Лучший способ борьбы с вирусом
На сегодняшний день наиболее эффективным методом борьбы с распространением вирусных заболеваний считается вакцинация. По данным ВОЗ, на 23 апреля шесть перспективных разработок вакцин от COVID-19 находилось на этапе клинических исследований (с участием людей-добровольцев. — Прим. ТД) и 77 — доклинических. Из них девять разрабатывают в России.
В феврале глава ВОЗ Тедрос Аданом Гебрейесус заявил, что первая вакцина от коронавируса появится только через полтора года. Позже директор Европейского регионального бюро ВОЗ Ханс Клюге сократил это время до года, отметив, что разработка двигается с «изумительной» скоростью «благодаря беспрецедентной координации». Врач-эксперт Тимур Пестерев оценивает минимальное время, которое понадобится для разработки вакцины, в 9-12 месяцев. Примерно те же цифры называет и Селезнев — минимум от восьми до десяти месяцев. Но в то же время он отмечает, что сейчас идут дискуссии о сроках начала вакцинации, потому что в обычное время на разработку уходят годы.
«Здесь главное — посмотреть, как функционирует наш иммунитет, как вырабатываются антитела. И просто в силу биологии организма этот процесс занимает какое-то время. Это несколько недель, несколько месяцев иногда — в зависимости от заболевания. Мы не сможем уменьшить сроки просто в силу биологических лимитов», — объясняет Селезнев.
Достаточно ли будет привиться от нового коронавируса один раз или это нужно будет делать ежегодно, как в случае с гриппом, по словам Пестерева, пока не ясно: «Сейчас еще исследования идут относительно стерильности иммунитета (стерильным называется иммунитет, который сохраняется пожизненно после перенесенного заболевания; нестерильный действует, пока в организме сохраняется возбудитель. — Прим. ТД). Будет ли он полный или относительный иммунитет к данному вирусу».