МВД России утверждает, что режим самоизоляции не привел к росту домашнего насилия: по данным ведомства, в апреле зарегистрировано на 9% меньше случаев, чем год назад. В то же время некоммерческие организации говорят, что количество обращений только растет.
«Такие дела» попросили представителей общественных организаций, которые помогают жертвам домашнего насилия, прокомментировать статистику МВД.
Марина Писклакова-Паркер
директор центра «Анна»
В условиях самоизоляции пострадавшим бессмысленно обращаться в полицию в рамках существующего законодательства. Неизвестно, приедет ли полицейский. А если приедет, то какой будет результат? Максимум — штраф. Естественно, государство будет отчитываться по тому, что у них есть. Социальные учреждения не принимают [пострадавших от насилия] из-за карантина. В общественных организациях статистика растет.
Нужно понимать динамику домашнего насилия. Для пострадавших если вызвать полицию и потом снова остаться один на один с агрессором — только ухудшит ситуацию и повысит опасность. Полиция и сделать ничего особо не может по существующему законодательству. Если был бы закон о профилактике семейно-бытового насилия, по которому они реально могли бы оказать помощь, если были бы охранные предписания, государственные убежища и средства на то, чтобы оплачивать пребывание в них для пострадавших…
После снятия режима самоизоляции мы ожидаем всплеск количества жалоб на домашнее насилие. Латентность этого вида преступлений слишком высока, чтобы оценивать, до какой степени будет рост. Точно будет не одна волна.
Отношения «жертва — агрессор» идут по циклу: фаза роста напряжения, акт насилия, фаза примирения, которая постепенно снова переходит в рост напряжения. В условиях изоляции пострадавшие от насилия не обращаются за помощью на ранних стадиях. Сейчас в очень короткий срок запускается большое количество циклов насилия на более острой стадии. Как правило, это женщины. Если говорить о пожилых людях, то это еще более сложная ситуация, потому что матери терпят [побои] от своих детей и вообще не жалуются.
Фаза роста напряжения может длиться от месяца до трех, постепенно становясь более интенсивной. Потом происходит акт насилия. Вначале оскорбление, пощечина, угрозы. Потом агрессор может раскаяться и просить прощения. На этой фазе агрессоры становятся теми людьми, которыми они были в начале отношений. Это всегда надежда на то, что он больше никогда так не поступит. Но через какое-то время он вновь входит в фазу роста напряжения, и все повторяется.
В условиях изоляции, когда нет помощи, этот цикл начинает очень быстро сжиматься. Фаза роста напряжения удлиняется, перемирие сокращается, а каждый акт насилия по отношению к предыдущему становится сильнее. Если в семье было эмоциональное насилие, то оно перейдет к физическому, если уже физическое, то мы, скорее всего, будем видеть тяжкие телесные повреждения, вплоть до убийств. Причем убийства могут произойти с любой стороны — как от агрессора, так и от пострадавшей стороны, которая пыталась себя защитить. У женщин, которые постоянно подвергаются насилию, возникает «синдром избиваемой женщины». В таком состоянии, когда она уже не верит, что ей кто-либо поможет, может произойти убийство.
Такие отношения есть в 30% семей. Теперь можно понять, что будет происходить после снятия режима самоизоляции.
Анна Ривина
глава центра «Насилию.нет»
Во всем мире зафиксирован рост домашнего насилия в прямой связи с карантином. В России официально этого роста нет, поскольку даже в обычной жизни все это насилие никто не умел нормально считать. Для этого есть ряд причин: нет закона, в котором был бы термин «домашнее насилие». Мы не можем посчитать то, чего не существует. Сегодня все дела, которые подпадают под категорию домашнего насилия, размыты по разным статьям Уголовного кодекса и Административного (побои). Очень часто не возбуждаются никакие дела.
Не стоит забывать, что у нас очень высокий уровень недоверия к правоохранительным органам. Более 70% пострадавших даже не обращаются в полицию, потому что знают, что им не помогут. Огромное количество случаев не попадает в статистику государства.
В странах, где есть меры, направленные на помощь пострадавшим во время карантина, жертвам насилия разрешено нарушать режим самоизоляции. В нашем случае мер нет. Мы знаем примеры, когда мужчины угрожали своим женщинам, что если они выйдут из дома, то они сообщат в полицию о нарушении самоизоляции. В Красноярске был вопиющий случай, когда девушки, которые стали жертвами сексуального насилия, обратились к полицейским, а оказались сами виноваты (на них составили протоколы о нарушении режима самоизоляции, но позднее девушек пообещали не штрафовать. — Прим. ТД).
Это говорит о том, что в полицию люди пойдут в последнюю очередь. Статистика МВД может быть какой угодно, потому что не отображает реальное положение вещей. Государство не только не помогает, но и недостаточно информирует о том, что права можно и нужно защищать. Когда вышел фильм Регины Тодоренко, у нас легли все соцсети, нам каждую секунду писали жертвы домашнего насилия. Людям очень нужна помощь, но они не знают, куда идти. Вместо государства это объясняет телеведущая, хотя это вообще не ее задача. После выхода фильма количество звонков выросло в пять раз. Насилие было, но оно было латентным.
Не будем забывать, что наше государство декриминализировало побои. Женщина знает, что если ее побили и будет какая-то санкция, то штраф в размере 5 тысяч рублей может быть последними деньгами в семейном бюджете. Вспоминаю по этому поводу Маргариту Грачеву, которая была обескуражена тем, что сумму штрафа за то, что с ней произошло, получит не она, а государство. Они [МВД] сделали все возможное, чтобы их не воспринимали как спасителей.
Еще в марте правозащитники указывали на рост количества жалоб на домашнее насилие. Так, в центр «Анна» поступило на 24% звонков больше по отношению к февралю, а количество обращений в женский кризисный центр «Китеж» выросло примерно на 15%. О росте домашнего насилия в России говорила и уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова: по ее данным, во время пандемии уровень домашнего насилия вырос в 2,5 раза.
13 мая депутаты Госдумы Виталий Милонов, Николай Земцов, Владимир Крупенников и Инга Юмашева обратились к генпрокурору России Игорю Краснову с просьбой проверить статью о росте случаев домашнего насилия в период самоизоляции. Депутаты считают, что эти данные могут сформировать «недостоверную картину, порочащую институт семьи и брака».