Жительница Оренбурга Надежда Корниенко требует возбудить уголовное дело против ее бывшего мужа — в браке она пережила домашнее насилие, а сейчас не может видеться со своими сыновьями. Ее бывший муж Александр признался, что нанес ей порез, но в ответ обвинил бывшую супругу в желании «нагнать хайп» и получить деньги. «Такие дела» узнали у правозащитников, почему отсутствие закона о домашнем насилии не дает людям, пережившим жестокое обращение в семье, чувствовать себя безопасно даже после расставания с агрессором.
«Боялась обращаться в полицию»
Надежда рассказала «Таким делам», что была замужем 13 лет, а шесть лет назад муж стал применять к ней насилие. Однажды муж порезал ее на глазах у детей, говорит она — видеозапись, на которой дети плачут, а Надежда с перевязанной рукой отбегает от него, появилась в инстаграме в июне.
По словам женщины, несмотря на насилие, она пыталась сохранить отношения «ради детей». Надежда объяснила, что сначала боялась обращаться в полицию, так как думала, что супруг отомстит ей после заявления.
«Я несколько раз жила отдельно, в очередной раз поверила, что все изменится. Когда я подписалась на блог в инстаграме, где психолог рассказывал про жертв домашнего насилия, я узнала, что это сплошь и рядом. Я поняла, что что бы я ни сделала, он все равно будет меня бить и продолжать издеваться. Я поняла, что все это нужно заканчивать и готовить пути к отступлению», — сказала Надежда Корниенко.
Надежда вспоминает: в июле 2019 года она пошла на день рождения знакомой, а, когда вернулась на дачу к семье, муж ее встретил «с ружьем наперевес». После этого случая она забрала детей и уехала с дачи в квартиру. Когда у женщины начались проблемы со здоровьем и она попала в больницу, муж без предупреждения пришел в квартиру.
«Приехала домой и обнаружила, что он вынес из дома ценные вещи, которые можно продать. Мои ювелирные украшения, шубу. Полиция приехала, мужа запустили в дом, а меня не пустили в комнату, где он орудовал, я сидела на кухне. Он при полиции продолжал резать мои вещи, кидался на меня, угрожал. Полицейские никаких действий не предприняли», — рассказала женщина.
По ее словам, через несколько дней муж снова приехал и порезал ее вещи. Полиция сняла отпечатки пальцев, изъяла ножи, но в возбуждении уголовного дела Надежде отказала — потому что «муж дал пояснения, что все эти вещи он покупал на свои деньги для своего личного пользования». ТД направили запрос в УМВД по Оренбургской области с просьбой прокомментировать отказ сотрудников полиции, на момент публикации официального ответа еще не поступило.
По словам Надежды, даже когда они подали на развод, супруг преследовал ее и угрожал ей. В ноябре 2019 года он напал на нее рядом с домом и начал душить. По этому факту завели уголовное дело об угрозе убийством, оно до сих пор находится на проверке в прокуратуре.
«Есть еще три или четыре моих заявления, по которым мне отказали в возбуждении уголовных дел, — отметила Надежда. — Когда он порезал мое имущество, в полиции говорили: “Ну вы же еще не развелись, может, передумаете”. Я расплакалась, спросила, почему он может делать все, что хочет и оставаться безнаказанным? Показала шрам у себя на руке. Полицейский сказал: “Вы обращались тогда? Нет? Ну тогда уже ничего не докажешь”. У меня была видеозапись, я показала, мне сказали писать заявление». После этого возбудили второе уголовное дело — о причинении легкого вреда здоровью, сейчас оно рассматривается в суде.
Надежда с мужем развелись в ноябре, но суд еще не определил место жительства детей. По словам женщины, муж забрал троих сыновей к себе и не дает ей с ними общаться.
«Не получается договориться вообще ни о чем с бывшим мужем. Он манипулирует детьми. Я предполагаю, в чем его интерес. Трехкомнатная квартира оформлена на детей. Если что, он вполне сможет вышвырнуть меня на улицу», — считает Надежда.
«Месть, хайп и желание получить деньги»
«Мне не хотелось бы никак оправдываться в этой ситуации. Когда ты оправдываешься, ты априори виноват», — ответил Александр на просьбу ТД прокомментировать обвинения Надежды. Александр предположил, что видео двухлетней давности было опубликовано только сейчас, потому что мотивы его бывшей жены — «месть, хайп и желание получить деньги». Вместе с тем мужчина признал, что действительно нанес Надежде порез, как видно на видеозаписи, но говорит, что «делать этого не хотел».
«Идея была просто уехать от человека, от ситуации, которая назрела, — объяснил Александр. — Я не оправдываю себя, я это сделал [порезал руку жене], я поступил очень некрасиво и очень сожалею об этом. Не было у меня понимания, как можно сделать это иначе. На том же видео четко видно, что я говорю “Давай вызовем скорую”, “Давай я тебя перебинтую”».
По его мнению, «женщина, которая боится за свою жизнь, за жизнь своих детей, не будет ставить под определенным углом камеру и все снимать». Другие случаи домашнего насилия Александр отрицает.
Александр сказал, что не запрещает сыновьям видеться с Надеждой, но старший и младший мальчики сами этого не хотят. По его словам, дети сами предпочли жить с отцом. «К нам приходила Анна Межова из фонда “Сохраняя жизнь” и сказала, что это неправильно, [что дети не хотят общаться с Надеждой]. Я согласен, что это неправильно, что дети так относятся к своей маме. Но я думаю, что маме надо меняться, чтобы дети были как-то ближе к ней», — сказал Александр и добавил, что средний сын ходит к Надежде в гости, но при этом выбирает жить с отцом.
«С адовым папой дети бы не остались. Когда это все поднялось, к нам пришли медики, органы опеки, по делам несовершеннолетних. Они увидели другую жизнь. Был такой дисбаланс: видео хайповое, трэшовое, а здесь все по-другому, — считает мужчина. — Человек после себя оставляет след: где бы мы ни жили, наши бывшие соседи ко мне относятся тепло, даже несмотря на это видео, а к ней нет. Почему так?»
«Детям нужна психологическая помощь»
Директор оренбургского фонда «Сохраняя жизнь» Анна Межова рассказала, что виделась с детьми и с их отцом. По мнению Анны, все трое мальчиков нуждаются в психологической помощи прямо сейчас. «Дети, конечно, говорили, что любят отца, обнимали его, но они были в очень нервном состоянии и постоянно спрашивали меня, не заберу ли я их в детский дом, — сказала правозащитница. — Из этого можно сделать вывод, что дети думают: если они не скажут, что любят отца, то их тетя заберет в детский дом».
Самое тяжелое психологическое состояние у старшего мальчика, считает Анна Межова. «Так часто бывает: когда человека ломают, он начинает подчиняться тирану», — прокомментировала она. Анна вместе с психологом фонда проанализировала видео и заметили, что именно старший сын пытался защитить мать, но не смог.
Младший мальчик, продолжила Межова, больше всех запуган: он не шел на контакт, не улыбался, все время сидел в зажатой позе и практически никак не реагировал на происходящее. Со средним сыном ситуация легче, считает Анна, потому что у него «по-другому устроена психика». Он единственный, кто видится с мамой.
«Отец мне тоже сказал, что он не препятствует встречам с матерью, что они сами [младший и старший сыновья] не хотят видеться. Но я понимаю, что маленькими детьми очень легко манипулировать. И говорить о том, что не видеться с мамой — их однозначное осознанное решение, мы не можем. Детям в таком возрасте нормально хотеть видеть мать. Кроме того, я и от себя могу сказать, и по видео это видно: дети очень боятся отца, боятся повторения всей этой ситуации», — отметила Анна.
Понимая, что детям нужна срочная психологическая помощь, Анна Межова предложила отцу прийти в офис фонда и позаниматься с психологами бесплатно.
«Я ему очень долго рассказывала, что детям нужна мать, какой бы тяжелый развод ни был. Мы договорились до того, что он не будет препятствовать, мы организуем встречу с ним, с детьми, с матерью и нашим психологом. То есть мы выступим таким медиатором, чтобы не было манипуляций ни с одной, ни с другой стороны», — объяснила она. Но встреча не состоялась по инициативе отца.
Директор фонда добавила: юридически в этой истории все законно, а опека не видит признаков жестокого обращения. «Но у нас психологические аспекты и душу ребенка никто не считает за какую-то ценность. Синяков нет, в холодильнике еда есть, квартира дорогая и красивая, значит, все хорошо. А то, что детей могут держать в страхе, запугивать, — это не учитывается. Ни следствие, ни суд не взяло во внимание страдания детей и их психологическое состояние. Мне кажется, здесь нужно добиваться пересмотра дела [о легком вреде здоровья] вообще. Это история не про порез руки пьяным мужем, она про другое. Если посмотреть видео, там и дети кричат, просят не трогать маму, и женщина защищается. Это не только угроза женщине, но и детям», — заключила Межова.
«Это ваше семейное дело, сами разбирайтесь»
Ситуация, когда женщина, будучи уже в разводе с мужчиной, пытается привлечь его к ответственности за домашнее насилие — это стандартная практика, считает адвокат и правозащитница Алена Попова. «Если после развода никак не решается вопрос безопасности жертв, если внутри брака или партнерских отношений было насилие, то, конечно, жертве хочется выстроить план безопасности так, чтобы агрессор не вредил ей в дальнейшей жизни, — прокомментировала она. — В нашем законе о профилактике семейно-бытового насилия мы как раз пишем, что бывшие супруги также должны входить в систему профилактики домашнего насилия».
Сами по себе ни развод, ни брак никак не повлияют на вероятность того, удастся ли привлечь бывшего мужа к ответственности или нет, считает Алена Попова. По ее мнению, и бывшие и нынешние партнерские отношения воспринимаются правоохранительной системой как «это ваше семейное дело, сами разбирайтесь».
«Чтобы не замяли дело, нужно обращаться в прокуратуру на бездействие полиции, халатное отношение, попустительство, — посоветовала адвокат жертвам домашнего насилия, столкнувшимися с отказами принять заявление. — Либо обращаться в службу собственной безопасности МВД и говорить, что усматривается в этом мотив заинтересованности. Обращаться нужно, чтобы такие дела не заменялись, потому что заминание дел заканчивается делом Маргариты Грачевой. Чтобы так не происходило, надо свое дело контролировать, пробивать и заставить систему работать. Это очень тяжело».
Авторы: Светлана Буракова, Мария Волобуева