Жертвой нежелательного внимания и преследования может стать каждый человек. «Такие дела» рассказали истории трех пострадавших о сталкинга — одну девушку преследовал бывший партнер, вторую — неизвестный человек в интернете, а третья наблюдала, как малознакомый мужчина испортил жизнь ее матери.
Правозащитница и соосновательница сети помощи женщинам «ТыНеОдна» Алена Попова рассказала, чем опасна романтизация преследований и как жертвам защитить себя.
Как понять, что вас сталкерят?
Алена Попова указывает: в российском законодательстве нет понятия сталкинга, но обычно человек в состоянии отличить преследование от ухаживаний.
«Ухаживания [происходят] с согласия второй стороны, человек не нарушает личные границы и не создает психологический дискомфорт, — комментирует она. — Если человек начинает появляться там, куда его не звали, и ходить за вами по пятам, он совершает преследование. Если при этом нет вашего согласия и заранее не обговаривалось, что вам нравятся подобные сюрпризы»
Почему сталкинг — это насилие?
Правозащитница относит сталкинг к насильственным, абьюзивным практикам. Она объясняет: преследование нарушает право человека на приватность и автономность и лишает возможности проживать «свою» жизнь.
«Сталкинг — насилие, потому что при нем напрямую подавляются личные границы жертвы. Мы понимаем, где у нас психологический и физиологический пределы, до которых не должен доходить другой человек. Сталкинг стирает эти границы и унижает жертву, — считает эксперт. — Когда за человеком ведется постоянное наблюдение, он ведет себя не так, как повел бы в непринужденной обстановке. Жертва сличается со своим образом в глазах насильника, теряя и размывая свою автономность. Жертва теряет способность контролировать свою жизнь и нести за нее ответственность. Это крайне опасное состояние».
Сталкеры — это какие-то «особые» люди?
Алена Попова отмечает, что желание человека проявлять сталкинг не связано с его психическим здоровьем — как и другие виды насилия, преследование могут совершать психически здоровые люди.
«В человеке есть желание проявлять власть и контроль. Конечно, иногда на это могут накладываться еще и диагнозы, но в основном сталкеры — вменяемые люди, которые просто хотят обладать объектом во что бы то ни стало. “Ты моя или ничья” — фраза, которую жертвы постоянно слышат от сталкеров. Эти люди преследуют осознанно», — комментирует она.
По словам правозащитницы, в большинстве случаев сталкеры — манипуляторы, которые хотят, чтобы преследуемый ими человек чувствовал себя виноватым и ответственным за происходящее.
Жертвы — это какие-то «особые» люди?
Алена подчеркивает: жертвой сталкинга может стать каждый человек, как бы он себя ни вел. «Как и в случае с насилием: всегда виноват насильник, и его поведение не зависит от вас. От того, какая у вас внешность, как вы себя ведете и как себя преподносите, от вашего матримониального статуса и материального достатка», — говорит она.
Эксперт добавляет: жертве нужно понимать, что проблема не в ней, а ответственность за проявление власти и контроля лежит на другом человеке. «Сталкеры любят так говорить: “Ты дала мне надежду! Ты со мной что-то сделала, ведьма! Теперь я не могу ни на шаг отойти”. Эти гири, которые сталкер осознанно навешивает на жертву, — его собственные проблемы. Надо сепарироваться от насильника и не брать ответственность за его деяния», — отмечает Попова.
Почему люди оправдывают сталкинг?
Даже если жертва не считает себя виноватой, в некоторых случаях общество пытается убедить ее в обратном. Алена приводит в пример ситуацию россиянки Валерии Володиной. Из-за преследований девушка была вынуждена уехать в другую страну, сменить имя и поменять работу, а люди вокруг продолжали внушать ей, что сталкер просто выражает свои чувства.
«Романтизация слежки — это объяснение жертвам, что они должны терпеть преследования, потому что рыцарь влюблен и вот так добивается, а его неожиданные появление — просто сюрпризы. Жертвам так и говорят: “Ты че, не любишь сюрпризы?” Им говорят, что это не тотальный контроль, а человек просто любит, такое проявление чувств», — добавляет Попова.
Нужно ли бояться?
Правозащитница говорит, что страх при сталкинге неизбежен и даже необходим. Это чувство предупреждает жертву об опасности и нарушении ее психологической целостности.
«Когда трещит фундамент под ногами, человек не может не испытывать страх. Это сигнал для мозга, что что-то не так. Со страхом нужно бороться — это огромная работа. Посторонний человек разрушает вас, а вам потом из этих руин восстанавливаться», — указывает Алена Попова.
Обращаться в полицию или пытаться поговорить?
По словам Поповой, за годы общения с жертвами преследований она убедилась, что игнорирование сталкера и привлечение правоохранительных органов работают лучше, чем попытки поговорить.
«Когда вы угрожаете сталкеру или, наоборот, начинаете общаться с ним вежливо, вы включаетесь в его игру. Надо использовать законные инструменты действия. Если вы чувствуйте угрозу своей жизни и здоровью, необходимо обратиться в полицию, сообщить, что вас преследуют», — советует она.
Куда еще обращаться за помощью?
Правозащитница рекомендует жертвам сталкинга скачать SOS-приложение, чтобы получить помощь в случае нападения.
«Такое мобильное приложение есть у наших коллег “Насилию.нет”. Если вы почувствуйте себя небезопасно, сможете нажать кнопку срочного вызова помощи. Ваш телефон автоматически включит геолокацию и разошлет вашему ближайшему окружению сообщение о том, что вас надо спасать», — объясняет Попова.
Какая еще помощь может понадобиться?
Алена считает, что главная задача жертвы преследований — сохранить свое психологическое равновесие и найти поддержку.
«Если никто вокруг не поддерживает вас, не пытайтесь их переубедить. Обращайтесь к специалистам, — советует Попова. — По всей России существует множество проектов, занимающихся проблемами насилия: “Ты не одна”, “Насилию.нет”, “Зона права”, “Правовая инициатива” и другие. Важно понять, что вы не одни и вам готовы помочь».