Начальник Главного управления Минюста по Москве Кирилл Балашов на заседании Мосгордумы заявил, что даже небольшое пожертвование из-за рубежа может стать поводом для признания НКО иностранным агентом. Так чиновник ответил на вопрос депутата Дарьи Бесединой о том, почему случайный перевод на 230 рублей от якобы жительницы Молдавии признали иностранным финансированием фонда «Лига избирателей».
Представители российских НКО прокомментировали это высказывание и рассказали «Таким делам», почему под закон об иностранных агентах попадает любая российская некоммерческая организация.
Митя Алешковский
Директор благотворительного фонда «Нужна помощь»
Это известная и давняя практика Минюста. Первый раз это было применено с ассоциацией «Голос» или с каким-то юридическим лицом. Тогда организацию признали инагентом за пожертвование в 1000 рублей с белорусской карточки.
Конечно же, это совершенно не правовое действие. Вместо того, чтобы доказывать факт влияния [организаций] на российскую политику или госорганы, Минюст просто используют те критерии, которые можно найти у любой некоммерческой организации. Во-первых, абсолютно у любой НКО, которая собирает частные пожертвования онлайн, есть пожертвования с карточек, которые выпущены не российскими эмитентами. Это уже попадает под критерий иностранного финансирования.
Во-вторых, абсолютно любая общественная деятельность может считаться политической.
Этот закон применяется к организациям, которые переходят дорогу действующей власти, то есть несут какие-то риски, которые власть хотела бы ограничить. Поэтому, мне кажется, с юридической точки зрения это явление рассматривать неправильно, а правильно — с политической. Это закон для борьбы со своими политическими противниками или оппонентами.
Елена Альшанская
Президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»
Об этом говорили все НКО: закон сформулирован таким образом, что нельзя себе представить, что есть хоть одна организация, которая под него не попадает. Любые пожертвования, даже один рубль от любого лица, у которого гражданство другой страны, делают организацию потенциальным инагентом. Мы не можем знать и отслеживать, какое гражданство у человека, который сделал пожертвование. Особенно если это оно было отправлено через СМС, например.
Также в законе указано, что организация признается инагентом, если она получила пожертвование от российской компании, у которой есть поступления из иностранных источников. Под этот критерий попадают и очень крупные организации, которые занимаются благотворительностью и поддерживают НКО, — «Газпром», «Роснефть». Нам всем очевидно, что они зарабатывают экспортом — конечно, у них есть иностранные деньги. Мы не имеем права требовать информацию о том, как зарабатывает организация, которая перечисляет нам деньги. И сами организации не обязаны нам сообщать сведения о своих источниках финансирования.
Еще одно условие для признания НКО инагентом — это политическая деятельность, которая трактуется даже еще шире, чем позиция об иностранном финансировании. Политическая деятельность заключается во взаимодействии с госорганами: если вы приняли участие в круглом столе или написали в госорган обращение по вопросу вашего подопечного, которому не выдают лекарства. Под этот критерий, кстати, попадают все благотворительные фонды наших крупнейших объектов культуры, например больших государственных музеев. Практически у всех из них есть фонды. Многих спонсируют наши крупные корпорации с экспортным бюджетом. Они взаимодействуют с госорганами, потому что само учреждение государственное.
Этот закон невозможно применять. Он не имеет никакого отношения к вполне себе разумной идее, что любое государство действительно должно отслеживать вмешательство в свою политику со стороны других стран. Но этот инструмент никак этому не помогает. Закон об инагентах — это просто абсолютно бессмысленная история ни о чем, которая делает деятельность любой НКО потенциально рискованной.
Олег Шарипков
Исполнительный директор фонда «Гражданский союз»
Со многими региональными организациями, в том числе с нашей, было так: они стали неудобны какому-то мелкому чиновнику или местному правительству. Приходит Минюст, проверяет их — и «Опа, вы иностранный агент! Плюс 300 тысяч штрафа вам».
Законодательство устроено таким образом, что найти иностранные деньги можно у кого угодно. Пожертвовал вам средства «Газпром» со своими акциями где-нибудь на лондонской бирже или наш соотечественник, который уехал жить в Прагу и продолжил жертвовать со свой новой карты 100 рублей в месяц.
Это совершенно бессмысленная и вредная деятельность, которая ведет только к тому, что в регионах останутся слабые организации. Все сильные НКО будут постоянно находиться под нарастающим давлением и в какой-то момент не смогут выполнять свою миссию.
Нет никакого смысла выполнять эти дурацкие требования, в том числе не принимать деньги из-за рубежа. Все равно вас признают агентом. Поэтому я советую всем организациям не заморачиваться. Если вам предлагают из-за рубежа какие-то серьезные деньги на хорошую программу, хоспис, помощь кошечкам и собачкам, надо брать. Возьмете вы их или нет — итог все равно один. Поэтому зачем себе отказывать в том, чтобы сделать доброе дело?