Такие Дела

Даже рубль из другой страны делает фонд инагентом. Как закон об инагентах мешает работать НКО

Начальник Главного управления Минюста по Москве Кирилл Балашов на заседании Мосгордумы заявил, что даже небольшое пожертвование из-за рубежа может стать поводом для признания НКО иностранным агентом. Так чиновник ответил на вопрос депутата Дарьи Бесединой о том, почему случайный перевод на 230 рублей от якобы жительницы Молдавии признали иностранным финансированием фонда «Лига избирателей».

Представители российских НКО прокомментировали это высказывание и рассказали «Таким делам», почему под закон об иностранных агентах попадает любая российская некоммерческая организация. 

Митя Алешковский

Директор благотворительного фонда «Нужна помощь»

Это известная и давняя практика Минюста. Первый раз это было применено с ассоциацией «Голос» или с каким-то юридическим лицом. Тогда организацию признали инагентом за пожертвование в 1000 рублей с белорусской карточки.

Конечно же, это совершенно не правовое действие. Вместо того, чтобы доказывать факт влияния [организаций] на российскую политику или госорганы, Минюст просто используют те критерии, которые можно найти у любой некоммерческой организации. Во-первых, абсолютно у любой НКО, которая собирает частные пожертвования онлайн, есть пожертвования с карточек, которые выпущены не российскими эмитентами. Это уже попадает под критерий иностранного финансирования.

Во-вторых, абсолютно любая общественная деятельность может считаться политической.

Соответственно, под критерии НКО, выполняющего функции инагента, попадает практически 100% НКО в России

Этот закон применяется к организациям, которые переходят дорогу действующей власти, то есть несут какие-то риски, которые власть хотела бы ограничить. Поэтому, мне кажется, с юридической точки зрения это явление рассматривать неправильно, а правильно — с политической. Это закон для борьбы со своими политическими противниками или оппонентами.

Елена Альшанская

Президент благотворительного фонда «Волонтеры в помощь детям-сиротам»

Об этом говорили все НКО: закон сформулирован таким образом, что нельзя себе представить, что есть хоть одна организация, которая под него не попадает. Любые пожертвования, даже один рубль от любого лица, у которого гражданство другой страны, делают организацию потенциальным инагентом. Мы не можем знать и отслеживать, какое гражданство у человека, который сделал пожертвование. Особенно если это оно было отправлено через СМС, например.

Также в законе указано, что организация признается инагентом, если она получила пожертвование от российской компании, у которой есть поступления из иностранных источников. Под этот критерий попадают и очень крупные организации, которые занимаются благотворительностью и поддерживают НКО, — «Газпром», «Роснефть». Нам всем очевидно, что они зарабатывают экспортом — конечно, у них есть иностранные деньги. Мы не имеем права требовать информацию о том, как зарабатывает организация, которая перечисляет нам деньги. И сами организации не обязаны нам сообщать сведения о своих источниках финансирования.

Еще одно условие для признания НКО инагентом — это политическая деятельность, которая трактуется даже еще шире, чем позиция об иностранном финансировании. Политическая деятельность заключается во взаимодействии с госорганами: если вы приняли участие в круглом столе или написали в госорган обращение по вопросу вашего подопечного, которому не выдают лекарства. Под этот критерий, кстати, попадают все благотворительные фонды наших крупнейших объектов культуры, например больших государственных музеев. Практически у всех из них есть фонды. Многих спонсируют наши крупные корпорации с экспортным бюджетом. Они взаимодействуют с госорганами, потому что само учреждение государственное.

Этот закон невозможно применять. Он не имеет никакого отношения к вполне себе разумной идее, что любое государство действительно должно отслеживать вмешательство в свою политику со стороны других стран. Но этот инструмент никак этому не помогает. Закон об инагентах — это просто абсолютно бессмысленная история ни о чем, которая делает деятельность любой НКО потенциально рискованной.

Олег Шарипков

Исполнительный директор фонда «Гражданский союз»

Со многими региональными организациями, в том числе с нашей, было так: они стали неудобны какому-то мелкому чиновнику или местному правительству. Приходит Минюст, проверяет их — и «Опа, вы иностранный агент! Плюс 300 тысяч штрафа вам».

Законодательство устроено таким образом, что найти иностранные деньги можно у кого угодно. Пожертвовал вам средства «Газпром» со своими акциями где-нибудь на лондонской бирже или наш соотечественник, который уехал жить в Прагу и продолжил жертвовать со свой новой карты 100 рублей в месяц.

Все, привет, вы агент!

Это совершенно бессмысленная и вредная деятельность, которая ведет только к тому, что в регионах останутся слабые организации. Все сильные НКО будут постоянно находиться под нарастающим давлением и в какой-то момент не смогут выполнять свою миссию.

Нет никакого смысла выполнять эти дурацкие требования, в том числе не принимать деньги из-за рубежа. Все равно вас признают агентом. Поэтому я советую всем организациям не заморачиваться. Если вам предлагают из-за рубежа какие-то серьезные деньги на хорошую программу, хоспис, помощь кошечкам и собачкам, надо брать. Возьмете вы их или нет — итог все равно один. Поэтому зачем себе отказывать в том, чтобы сделать доброе дело?

Exit mobile version