Всероссийская организация родителей детей с инвалидностью (ВОРДИ) направила в Минтруд письмо из-за проблем с доступом в реанимации к детям с инвалидностью. Об этом «Таким делам» рассказала член совета организации Светлана Черенкова.
ВОРДИ устроила флешмоб #мамадолжнабытьрядом, чтобы озвучить проблему доступа родителей в реанимацию к детям. Было опубликовано 141 сообщение. По словам Черенковой, по итогам флешмоба будет направлено письмо в совет по вопросам попечительства в социальной сфере при правительстве РФ.
У ВОРДИ работает горячая линия для помощи с доступом в реанимации — 8 (800) 777-3347. Пик обращений, по словам Черенковой, был осенью. Пандемия коронавируса усугубила ситуацию. Общественница рассказала, что в Оренбургской области женщину три месяца не пускали к ребенку в реанимацию. В Хабаровском крае, когда началось ужесточение карантинных мер, другую женщину перестали пускать к умирающему ребенку. После того как о проблеме рассказали главе региона и на федеральном уровне, ребенка перевели в другую больницу, где были созданы условия, чтобы пустить маму к нему, добавила Светлана.
«Мы имеем приказ Минздрава № 869-н, в котором есть седьмой пункт. Во время карантина решение, пускать или не пускать в реанимацию, остается за руководителем организации. Мы живем в карантине последний год. Есть протоколы, что [у посетителя] должен быть анализ на COVID-19 отрицательный, средства индивидуальной защиты [СИЗ], но решение остается за руководителем больницы. Если с отрицательным анализом и в СИЗ он решит [не пускать], то может не пустить. Этот пункт надо или убирать, или изменять», — сказала общественница, добавив, что необходимо четко прописать алгоритм и сроки сдачи анализов перед посещением реанимации.
Светлана пояснила, что в непривычной тяжелой обстановке, такой как реанимация, ребенок как никогда нуждается в родителе. И если в медицинской организации, стационара, отделений у родителя есть законное право быть рядом с ребенком, то с отделениями интенсивной терапии есть вопрос. По ее словам, большая часть реанимаций не приспособлена к тому, чтобы дети лежали там с родителями, там нет отдельных боксов, только занавески между койками. Также во многих реанимациях взрослые пациенты лежат вместе с детьми.
Особый пример — дети с паллиативным статусом, подчеркнула Светлана. Для них родитель — проводник с внешним миром, который распознает сигналы ребенка, когда он хочет есть, спать.
«В острый период мы помещаем такого ребенка в реанимацию. Врачи компетентны, но они не всегда понимают, что ребенок пытается выразить, сказать. Не говоря уже об уходе — он не идет автоматом в отделениях интенсивной терапии. Часто это остается на совести младшего медицинского персонала — сколько раз перевернули, протерли, помыли. Бывают больницы, где дети ухоженные лежат. А бывают, где маму пускают через двое суток, а у ребенка уже пролежень или от него плохо пахнет», — объяснила Светлана.
По ее мнению, родители в такой ситуации могли бы стать «дополнительными руками», которые ухаживают за ребенком. Но от неорганизованности процесса, отсутствия боксированных палат, совместного пребывания детей и взрослых выход для руководства больниц — минимальный доступ родителей, сказала общественница.