По данным опроса благотворительного фонда «Шалаш», более 90% учителей в России сталкивались в своей практике с трудным поведением учеников, 66% опрошенных нуждаются в помощи при работе с таким поведением. По сути, учителя не знают, что делать с «трудными учениками», как мотивировать их уделять больше внимания учебе и помочь преодолеть кризис.
Как справляться с трудностями поведения у подростков, с «Такими делами» поделились учителя, сотрудники фонда «Шалаш», эксперты «Яндекс.Учебника».
Как найти подход к трудному подростку?
Наталья Гарист, руководитель направления по работе с детьми в БФ «Шалаш»
Так получилось, что я преподавала в школе французский язык, и он был обязательным. Не самый актуальный предмет для многих подростков, поэтому я часто сталкивалась с проблемой нежелания заниматься. Каждый раз, когда я приходила в класс, мне приходилось объяснять необходимость предмета, но я осознавала, что уроки французского, возможно, ученикам никогда не пригодятся. Помимо этого, в классе были дети, которым было трудно выдерживать сорокаминутный формат урока, прогульщики, дети, которые мешали другим и создавали конфликтные ситуации.
Мне кажется, что единственный способ — это идти через интерес ребенка. За относительно короткий период работы в школе я пробовала разные форматы взаимодействия с учениками, чтобы найти этот самый интерес. Например, мы с коллегами придумали театральный фестиваль. Я занималась с ребятами театром, выбрала класс, с которым мне было сложнее всего, и благодаря регулярным встречам и разговорам, часто выходящим за рамки предмета, мне удавалось установить контакт с детьми. И я видела, как это влияет на их вовлеченность, в том числе на уроках.
К сожалению, современная школа дает мало возможности самому ребенку делать выбор, и мне кажется, что в этом заключается очень большая проблема. Такая среда не только не способствует развитию, но и часто убивает умение испытывать интерес, который так важен в процессе обучения. Когда ребенок оканчивает школу, ему наконец предоставляют выбор. Теперь он должен выбирать, кем хочет стать. И это ужасно сложно, потому что он не умеет это делать. До этого 11 лет он не выбирал ничего: ни то, как он хочет учиться, ни то, что ему интересно изучать.
У детей в пятом-шестом классе познавательная деятельность остается ведущей, поэтому их чуть легче вовлекать на занятиях. К седьмому-восьмому классу происходит пик переходного возраста, когда появляется больше потребности в социализации, общении, поэтому в это время мы часто видим снижение образовательных результатов и трудности в обучении. К девятому-одиннадцатому классу становится значительно спокойнее: появляется чуть больше осознанности и понимания, что впереди много важных задач. Что, безусловно, не означает отсутствия трудностей в поведении. Мне кажется, что они могут проявляться в любом возрасте, просто на разных уровнях.
Я думаю, что единого алгоритма взаимодействия с детьми с трудным поведением нет, но есть ценностные установки, которые могут стать существенной опорой для учителя при принятии решения. Например, одной из ценностей нашего фонда является безопасное пространство. Речь идет о пространстве, правила которого максимально прозрачны и ясны всем участникам, в котором взрослый ведет себя последовательно, а значит, предсказуемо, пространство, в котором можно ошибаться. Например, если я как ведущая или учитель пообещала что-то, то я обязательно это сделаю. Если я устанавливаю правила, то я придерживаюсь их и слежу за тем, чтобы все участники их соблюдали. Мне этого понимания в школе очень не хватало. А когда на это, как в моем случае, накладываются неуверенность в своих силах и желание понравиться, получается ситуация, в которой сложно всем: и ребенку, и учителю.
Один раз меня ребенок при всем классе обозвал «дурой», причем он делал это негромко, не на всех, но я услышала, так как проходила мимо. Так и сказал: «Наталья Алексеевна дура». Я помню, что в меня это очень попало: было ужасно обидно. Я растерялась и просто ответила: «Я слышала то, что ты сказал». Ему стало неловко, и мы больше об этом не разговаривали. Я думаю, что есть миллион причин, по которым дети делают то, что они делают. И возможно, этой «дурой» он вовсе не пытался меня обидеть. Это мог быть способ, например, привлечь мое внимание или рассказать еще о какой-то своей потребности, которую я не заметила. Но в самом моменте, конечно, это сложно осознать и хочется обзываться в ответ, выгнать из класса, поставить двойку за поведение и что там еще обычно в таких случаях делают.
Мы в фонде активно используем обратную связь, как в работе друг с другом, так и на занятиях. Мне кажется, что это довольно простой инструмент, который мог бы помочь многим учителям справляться с некоторыми проявлениями «нежелательного» поведения. Потому что очень важно детям эту обратную связь давать, тем самым отделяя поступки детей от их личности и проясняя свои ожидания. Инструмент обратной связи дает возможность максимально безопасно сказать ребенку, что то, что он или она делает, неприемлемо в этой ситуации. Но это не значит, что он или она плохой/ая, это значит только, что «здесь так не принято, поэтому я прошу тебя так больше не делать». Потому что если мы ребенку такую обратную связь постоянно не даем, то мы исходим из позиции, что все очевидно, но есть очень много вещей, которые не очевидны для детей. Если только задуматься, сколько за день ребенок сменяет контекстов, в которых системы правил, требований и ожиданий не только разные, но иногда и противоречат друг другу: дома, в школе, во дворе, да даже на уроках у разных учителей. В этом очень легко потеряться и запутаться.
Как реагировать на трудное поведение в школе?
Алина Тимерина, куратор образовательной программы для учителей в БФ «Шалаш»
Мне кажется важным помнить, что это мы отправляем детей в школу императивно. Ребенку в семь лет говорят: «Дружочек, ты идешь в школу». Это я за тебя решила. И чаще всего это не про договор, а про то, что мне как родителю нужно, чтобы ты туда ходил. Само по себе это абсолютно естественно, у родителей есть такая власть — принимать решения за ребенка, но важно, что происходит дальше, кто несет ответственность за это решение.
Дети сами не выбирают проявлять трудное поведение, это всегда более сложный и значительно менее приятный путь. Первое, что нужно сделать учителю, это взять ответственность за то, что происходит в его классе. И дальше искать инструменты, что делать в той или иной ситуации, как научить детей действовать по-другому. Это как с погодой: рано или поздно на улице может пойти дождь, и можно сколько угодно обвинять в этом воду или высшие силы, но самым рациональным решением будет найти зонт или дождевик. В таком случае, когда бы ни начались трудности, взрослые к ним готовы и не боятся их. А ведь самое страшное, что может случиться с ребенком, — испуганный взрослый, который разрушается, не выдерживает его действий, говорит: «Я не знаю, что с тобой таким делать».
Мы в фонде «Шалаш» уверены, что учитель отвечает за происходящее у него на уроке. Это значит, что он устанавливает правила, следит за тем, чтобы они соблюдались, использует свою в хорошем смысле власть для того, чтобы урок прошел так, как запланировал учитель. Часто бывает, что у родителей и учителей смешиваются границы ответственности. Родители пытаются ему рассказать, как вести урок. А учитель — сказать родителю, что ему нужно делать с ребенком. Здесь важно определиться, кто за что отвечает. Не может работать история «поговорите со своим ребёнком дома, чтобы он хорошо себя вел у меня на уроке», это логическая ошибка.
Мы в «Шалаше» говорим, что взрослый — это великан, от которого зависит, что с ребенком будет: я могу использовать свою власть, свой опыт и знания для помощи ему, а могу — чтобы доказывать свое превосходство. При этом дети учатся на примере взрослых и от такого примера научаются тому, что прав тот, у кого власть, а на самом деле тот, у кого власть, несет ответственность за ее применение.
Отношения ребенка со взрослым устроены так, что дети следуют за взрослым. Мы почему-то считаем, что нам можно, а детям нельзя. Если взрослый использует свою власть, чтобы показать, что он всегда прав, то и ребенок будет делать так же. Если я, учительница, говорю: «Звонок для учителя, посидите еще немного», — то ребенок и учится тому, что, когда у него будет власть, он будет решать, когда выходить из кабинета. Звонок — это правило. Он сигнализирует о начале и конце урока. Администрация школы установила это правило и хочет, чтобы все ему следовали. Если учитель этому правилу не следует, то ребенок не будет верить, что правило работает.
Как помочь учителю?
Влада Казанцева, руководитель программы развития учителей «Яндекс.Учебника»
Трудности в учебе — это про разные истории. Бывает, что у ребенка нет рвения к учебе с самого начала. А бывает так, что рвение было, но пропадает, это часто означает, что ожидания ребенка сталкиваются с реальностью. То есть ребенок ожидает от школы чего-то интересного, а, как и в любой деятельности, направленной на работу, на самосовершенствование, на обучение, рано или поздно случается так, что тебе может стать неинтересно и надо что-то преодолевать.
А есть истории, когда ситуация с детьми не простая и надо уметь с ними работать. В этом направлении «Яндекс.Учебник» делает проект для развития учителей, чтобы помочь преодолеть трудности, возникающие в образовательном процессе. Например, у нас есть курсы «Работа с трудным поведением», «Инклюзивное образование в общеобразовательной школе», «СДВГ у детей». Эти курсы помогают работать с детьми с учетом особенностей их поведения или возможностей учиться. Сюда же можно отнести «Обучение чтению. Профилактика дислексии».
Как можно помочь ребенку? Бывает, что можно помочь с мотивацией. Если учитель видит, что в классе несколько детей или даже, может быть, весь класс не очень мотивирован на обучение, это значит, что можно как -то по-другому устроить процесс, чтобы было интереснее. Например, в «Яндекс.Учебнике» есть множество наборов предметных карточек, которые помогают учителю оживить образовательный процесс. Используя цифровые технологии, учитель показывает, что он современен и учит на своем примере, как использовать технологии для пользы и развития. Это действительно привычное для детей пространство, и они с охотой вовлекаются в процесс.
Помимо этого, мы вот-вот выпустим курс по мотивации в обучении — он поможет учителям, даст практические советы для работы с детьми.
В своей работе мы стараемся сделать так, чтобы учитель в глазах ребенка казался интереснее, современнее. И чтобы сам учитель это тоже чувствовал. Когда ребенок смотрит на учителя горящими глазами, то это всегда цепляет, придает энергии, задора, чтобы идти дальше. Нам хочется помочь зажечь этот процесс.
Очень важно снять с учителя тревожность. Учителю сейчас тоже очень тяжело. На него со всех сторон сваливаются требования: общества, правительства в частности, родителей, которые хотят, чтобы с их ребенком занимались более индивидуально. Родители сегодня гораздо более интегрированы в жизнь ребенка. Иногда они начинают заходить на территорию учителя. Учитель тоже, в свою очередь, чувствует, что у него границы нарушены со всех сторон, это ведет к тревоге и выгоранию.
Поэтому наша команда в «Яндекс.Учебнике», которая работает с учителями, стремится создать для учителя безопасную среду, в которой он мог бы развиваться. Хочется создать для учителей пространство, где они могут порефлексировать и сами для себя что-то понять.
В «Яндекс.Учебнике» есть целое направление, посвященное именно учителям — «Я Учитель». Там мы запускаем интенсивы проводим вебинары, пишем статьи, пытается погрузить учителя в мир учительства так, чтобы это было комфортно, удобно, понятно и более современно.
Что могут сделать родители?
Лиля Брайнис, директор БФ «Шалаш», социальный психолог
Трудности в поведении подростка являются следствием нескольких причин. С одной стороны, они могут быть следствием того, что ребенку неинтересно.
Система российского образования постепенно перестраивается, но все еще находится в концепции индустриального образования, а не информационного. Это значит, что мы все еще живем в мире, в котором нужно знать все на 100%, то есть знать и биологию, и экономику, равно как и другие предметы. Ты не можешь определяться и выбирать степень погружения. При том что тебе могут быть какие-то вещи интересны, а какие-то неинтересны. В результате подростки не умеют преследовать свой интерес, то есть преодолевать трудности на пути к его удовлетворению. Они могут почувствовать, что им интересно, но, если их никто никогда не учил понимать и преследовать свой интерес, им может быть сложно сориентироваться.
И тогда может получиться, что хочется всего и не хочется ничего. Принимать решение и делать выбор — это навык.
С другой стороны, это период сепарации. В подростковый возраст ребенок приходит уже с каким-то набором установок и знаний про себя, авторитеты ставятся под сомнение, а ведущей деятельностью становится общение. Принадлежность к группе оказывается гораздо важнее, чем все остальное.
Подростки, у которых развивается все больше и больше критическое мышление, ставят под сомнение все, что им говорят взрослые. Если 20 лет назад книга и учитель были единственным источником знания, то чем дальше, тем этих источников больше. И «ТикТок» иногда интенсивнее влияет на то, что знает подросток, чем учителя. И вопросы, которые поднимаются в «ТикТоке», и ответы, которые они находят там, актуальнее, чем то что говорят окружающие взрослые.
Понятно, что с точки зрения взрослых, это все неудобно. Это означает, что надо искать подходы, договариваться, сохранять последовательность и некие рамки. Важно не переоценивать возможность взрослых настаивать и давить. С каждым годом у взрослого все меньше и меньше инструментов чтобы это делать.
Мы в фонде довольно много повторяем важную для нас фразу, что трудные дети — это дети, которым трудно. С одной стороны, быть неудобным, быть тем, кто разочаровал, быть тем или той, у кого что-то не получается, очень разрушительно, очень страшно. И не получать поддержки — очень тяжело.
С другой — договор предполагает не тотальное запрещение или тотальное разрешение всего, договор предполагает некоторые рамки, где взрослый спрашивает, чего хочет подросток, но при этом знает, чего хочет сам.
Речь идет, с одной стороны, про договоренность, а с другой — про границы. Часто родители бывают непоследовательными: они сначала запрещают, а потом разрешают. Подростку необходимо безопасное пространство, где не страшно быть собой, где взрослые ведут себя последовательно и делают то, что говорят. Это пространство, где ты можешь планировать. И куда ты всегда можешь вернуться и получить поддержку.