По последней переписи населения, в России живет 47 коренных малочисленных народов, большинство из них — на Севере, в Сибири и на Дальнем Востоке. Их должен защищать Федеральный закон № 82 «О гарантиях прав коренных малочисленных народов Российской Федерации», но на практике они нередко сталкиваются с нарушениями прав. Жителям не дают охотиться, рыбачить, у них отбирают земли.
Некоторые коренные народы обращаются в правоохранительные органы, хотя практика показывает, что защитить права они могут только в Конституционном суде. Так, 5 июля директор Фонда саамского наследия и развития Андрей Данилов доказал в КС свое право на охоту, несмотря на четыре проигранных до этого суда.
«Такие дела» поговорили с Даниловым о том, как в России нарушаются права коренных народов и что он планирует делать после решения КС.
«Мои предки никогда не спрашивали разрешения на охоту»
Саами — это коренной народ Северной Европы. На протяжении веков они разводили оленей, ловили рыбу, охотились и собирали грибы с ягодами. По последней переписи населения, в России остался 1771 саам, большинство из них находятся в Мурманской области.
Предки Андрея Данилова с давних пор жили на Кольском полуострове: бабушка была из семьи оленеводов, дедушка — из семьи рыбаков. В 1930-х годах прадедушку Данилова расстреляли, когда он отказался вступить в колхоз. Тогда семью лишили оленей, заставили бросить куваксы и уехать с родовых земель. Им пришлось начать городскую жизнь в пятиэтажке. Принудительное переселение затронуло сотню других представителей саами. Отец Андрея родился уже после переезда, в селе Ловозеро.
Родители с детства учили Андрея охотиться и рыбачить согласно саамским традициям. Его обучали разным словам из саамского языка, которые посвящены охоте и которые было бы неуместно говорить дома на кухне. Так он учился языку, которому сейчас обучает свою дочь.
«Охота для меня — это сохранение того, что нам дали предки.
В процессе охоты или собирательства мы сохраняем те традиции, которые передали нам предки. Саами знали правила охоты еще до того, как их официально закрепили, они слагались в народе веками. Саами всегда знали, сколько можно на той или иной территории заготовить туш: они никогда не брали больше, чем могли съесть. В процессе охоты сохраняется культура. Если мы пойдем и купим мясо, то мы не передадим культуру. Мы передадим кусок мяса», — объясняет Данилов.
Поскольку в селе практически не было работы, то многие саами разъехались по Мурманской области. В законе региона определены четыре области компактного проживания саами, где они могут вести традиционную хозяйственную деятельность: это Ловозерский, Ковдорский, Терский и Кольский районы.
Все законы о саами сводятся к тому, что вести традиционную деятельность — охотиться и рыбачить — можно только на территории этих районов и только если нет никаких других доходов: зарплаты, пенсии или пособий.
Сам Андрей в поисках работы переехал из Ловозера в город Оленегорск, где работает слесарем-электриком. Для него остается очень важным единение с природой. В свободное время он собирает дикорастущие полезные растения, а также занимается традиционными ремеслами, например изготавливает сувениры, музыкальные инструменты и строит куваксы.
Если раньше его предки могли, не спрашивая ни у кого, охотиться и ловить рыбу, то сейчас ему приходится получать разрешения в различных ведомствах. Данилову дважды отказывали в выдаче разрешения на вылов рыбы, а когда в итоге выдали — то только благодаря «дыре в законе».
«У меня нет регистрации [в месте компактного проживания], поэтому, когда получал разрешение, я указал, что проживаю в Ловозере, — вспоминает Андрей. — Сейчас дыру в законе закрыли и необходимо получать подтверждение регистрации в местах компактного проживания. Вводится все больше ограничений на рыболовство. Чтобы ловить рыбу, существует целая бюрократическая система. Человеку нужно подать заявление, получить приказ, затем завести рыбопромысловый журнал, поехать с ним на рыбалку, поставить на сети бирку, поставить сети, занести в журнал, сколько рыбы было поймано, затем надо отчитаться о выловленной рыбе и заполнить форму по журналу. Представьте, кто будет этим заниматься?»
Помимо рыболовства саами сложно получить разрешение и на охоту. ФЗ «Об охоте» гарантирует, что представители коренных малочисленных народов (КМН) могут без каких-либо разрешений вести охоту для личного потребления. Чтобы воспользоваться этим правом, необходимо проставить в охотничьем билете отметку о принадлежности к КМН.
По данным Данилова, ни один саами в Мурманской области не смог этого добиться. Он сам уже четырежды пытался опротестовать отказ в постановке отметки в охотбилете в российских судах и четырежды получал отказ в праве на преференцию. В суде мужчине предлагали купить лицензию на охоту, но Данилов настаивал на том, что это право уже гарантировано ему законом.
«Охотники подают заявление на квоту и просят дать им разрешение охотиться. Мои предки всю жизнь никогда никакого разрешения не спрашивали. Почему я должен спрашивать? Природа и саами — это одно целое. Если на наших территориях начинают разрабатывать какое-то месторождение — для нас это все равно что отрезать руку. Невозможно отделить коренной народ от земли. Где бы саами ни находился, он всегда будет наедине с природой и будет поддерживать связь с природой», — сказал Данилов.
Государство должно оберегать образ жизни малочисленных народов
В ноябре 2020 года Данилов обратился в Конституционный суд. 5 июля суд вынес решение в пользу мужчины, и теперь дело Данилова должны пересмотреть.
Конституционный суд постановил, что власти могут требовать от коренных народов соблюдать места традиционного проживания и вести традиционную деятельность, чтобы сохранить образ их жизни. Но нельзя, чтобы КМН не получали своих преференций, если они переехали в город или «не могут вести исторически сложившийся образ жизни, но при этом сохраняют связь с землей предков, следуют их обычаям и передают их будущим поколениям».
Судьи посчитали, что государство должно оберегать культуру, образ жизни и среду обитания малочисленных народов. Охота для них, по мнению суда, это не только средство жизнеобеспечения и основа существования, но и «гарантия сохранения самобытности и культуры». Теперь законодатель должен внести изменения в закон об охоте.
«Конституционный суд подтвердил несовершенство законодательства, — подчеркнул Данилов. — Надеюсь, что рано или поздно оно придет в норму и мы сможем реализовывать все свои права».
Сейчас Фонд саамского наследия будет помогать другим саами на основе решения КС получить отметку в охотничьем билете. В будущем они хотят добиться изменений в законах о рыболовстве, чтобы саами могли свободно добывать рыбу.
Даже решение КС — не гарант прав
Жалоба Данилова — это уже второе обращение от представителей КМН в Конституционный суд. В 2019 году в инстанцию жаловался Геннадий Щукин — этнический долган, президент Ассоциации общественных объединений коренных малочисленных народов Севера Таймырского Долгано-Ненецкого района Красноярского края. В 2017 году Дудинский районный суд признал Щукина виновным в подстрекательстве к незаконной охоте после того, как тот поручил нескольким охотникам добыть дичь на всех членов общины. В 2018 году Красноярский краевой суд оставил в силе решение первой инстанции.
Щукин был не согласен с решениями и обратился в КС, чтобы защитить право коренных малых народов на свободную охоту для ведения традиционного образа жизни. Щукин отмечал на заседании суда, что в регионе «есть люди, особенно престарелые, женщины, дети, инвалиды, которые ограничены в доступе к биоресурсам, так как у них нет ни оружия, ни всего необходимого, чтобы добыть эти ресурсы».
«В общинах есть охотники, которые добывают пищу для всех.
Мы всегда несли куски мяса или рыбы нашим старикам, женщинам, которые нуждались в пище. Иначе было бы так, как в 30-х годах, когда почти вся [моя] семья умерла от голода. Спаслась только мама. Эти обычаи мы всегда соблюдаем. Иначе как малый народ мы исчезнем», — говорил Щукин.
Конституционный суд решил, что члены общины имеют право перепоручить охотникам отстрел диких животных для личных нужд. КС постановил пересмотреть дело заявителя. В ноябре 2019 года Дудинский районный суд отменил уголовное преследование Щукина.
Мужчина рассказал «Таким делам», что спустя два года после решения суда чиновники продолжают ставить препоны во время охоты.
«Охотинспекторы из центральной структуры пока не привыкли к исполнению решения Конституционного суда, — жалуется Щукин. — Они все время задерживают нас во время охоты, вызывают полицию, те запрашивают у нас гору документов. Я говорю им, что у них нет юридических полномочий на эти проверки, но мы все равно предоставляем все документы. На это уходит каждый раз до трех дней. Подавать иски и снова судиться с ними — это время. Но может быть, когда-нибудь терпение лопнет».
Права коренных народов нарушаются повсеместно
Юристы Института права и публичной политики готовили заключение amicus curiae (есть в распоряжении редакции «Таких дел») о гарантиях прав КМН для Конституционного суда. Юрист Виолетта Фицнер в комментарии ТД отметила, что суд принял документ во внимание, когда готовил постановление.
«Эта победа имеет важнейшую роль для всех коренных народов России и особенно для их “городских” представителей, — подчеркнула Виолетта. — Однако многие проблемы остаются еще нерешенными, а права КМН продолжают нарушаться. Например, земли традиционного природопользования КМН передаются то коммерческому сектору, то государству без предварительного согласия представителей этих народов. И это при том, что на государстве лежит обязанность защищать права КМН, сохранять их культуру».
Фицнер сообщила, что сейчас организация работает по нескольким делам, связанным с защитой прав коренных народов. Юрист института Владислав Чепелёв рассказал ТД, что нарушения прав коренных народов происходят повсеместно. Он отметил, что такие дела очень редко доходят до суда: «Как правило, с людьми пытаются договориться, предложить какой-нибудь компромисс. Естественно, этот компромисс — в пользу ресурсной организации».