Жительница Москвы Елена Артемова рассказала, что частный детский сад «Бэби Бутово Парк» отказался принять в ясли ее сына Гришу с синдромом Дауна из-за диагноза. Руководство сада объяснило свое решение тем, что «другие дети, глядя на Гришу, могут хуже развиваться, чем могли бы». Эту теорию выдвинула штатный психолог детского сада.
Мама мальчика рассказала свою историю «Таким делам», а эксперты объяснили, законно ли отказывать детям с инвалидностью в приеме в сад и почему инклюзия необходима нашему обществу.
«Чтобы Гриша находился среди детей»
Грише сейчас два года и четыре месяца. У него синдром Дауна и эпилепсия в стадии медикаментозной ремиссии — с ноября 2019 года он живет без приступов. «На нашей повседневной жизни этот диагноз никак не отражается, просто дважды в день мы даем Грише лекарства», — уточняет мама мальчика и рассказывает свою историю.
«В садик мы зашли 23 августа утром. Я прогуливалась с коляской мимо и увидела объявление, что в саду есть летний лагерь, подготовка к школе и среди прочего — ясли. Позвонила по телефону, сказала, что я стою за дверью. Меня очень тепло встретили, рассказали про садик, про занятия, показали помещения внутри, попросили заполнить анкету. Гриша сидел на полу, играл с игрушками — не плакал, не кричал, болтал на своем языке сам с собой.
Я сразу обозначила и диагноз, и свой интерес: чтобы Гриша находился среди детей, просто играл рядом с ними. Ему нравится смена обстановки и новые впечатления, новые люди вокруг, а дома скучновато. Собственно, вся коммуникация наша на этом и закончилась, администратор пообещала связаться со мной позже. И в итоге написала мне вот ровно то, что мы видим на скриншоте. Три часа спустя после нашей встречи. Ни заведующая детским садом, ни психолог лично нас с Гришей не видели и никак не пытались с нами контактировать.
В дальнейшем я планирую искать более подходящее место. Есть государственные детские сады рядом, несколько частных. В конце концов, ребенка можно возить в более подходящий и дружественный садик в пределах 10—15 минут езды на машине. Не хотелось бы, конечно, но можно и так.
Гриша довольно спокойный, я бы даже сказала, заторможенный — в силу своих особенностей. Может долго сидеть на одном месте и играть с одной игрушкой, но в то же время он любит новое — новые места, новых людей.
Протестный крик и требовательность вот только недавно начали проклевываться в поведении и очень мне дороги. Гриша пока не ходит, сидит уверенно на полу и только-только начинает ползать. Сейчас практически нет проблемного поведения, не знаю, с чем мы в будущем столкнемся, но сейчас с Гришей довольно просто.
Его сложно бывает накормить. Но, если думать про садик-ясли, я планировала кормить его дома, до похода в садик, и сразу после. Банан или печенюшку он всегда готов съесть, в садике можно было бы этим перекусить. Есть проблемная одна поведенческая особенность — Гриша кусался. Уже почти перестал, сейчас в разы реже, чем год назад. Надеюсь, скоро это совсем уйдет».
«Я правда хотела попробовать его принять»
«Я правда хотела попробовать принять в группу ребенка с особенностями, дети с синдромом Дауна добрые и открытые к миру. Но я руководитель, у меня нет профильного образования, поэтому не могу решать сама [брать ребенка с инвалидностью или нет], посоветовалась со специалистами», — сказала ТД владелица сада «Бэби Бутово Парк» Наталия.
По ее словам, есть исследование, что подсознательно дети копируют поведение друг друга. «Для Гриши будет развитие, а для остальных деток — регресс. Я это не утверждаю, но доверяю мнению специалиста. Также Гриша не ходит, только ползает, отпор, соответственно, дать не сможет, то есть специалист должен всегда быть рядом», — поясняет Наталия.
Она говорит, что в саду «Бэби Бутово Парк» малочисленные группы и два воспитателя на каждую, однако владелица все равно бы волновалась за ребенка с инвалидностью. «Я бы переживала. Сейчас у меня нет специалистов с опытом работы с особенными детьми. Когда я их найду, будет возможность создать группу по развитию, запрос был еще от одного ребенка [с особенностями развития]», — заключает она.
«Принципы равных условий приема для всех»
Юрист правовой группы Центра лечебной педагогики Павел Кантор объясняет, что частный поставщик услуг вправе самостоятельно определять, какие именно услуги и для какой категории клиентов он намерен предоставлять. Однако, отмечает он, этот вопрос не полностью отдан на усмотрение владельцев бизнеса.
Если речь идет об образовательной, в том числе частной, организации для дошкольников, в ней должны существовать правила приема, с которыми может ознакомиться любой человек. Они могут устанавливать преимущества для отдельных категорий обучающихся, но не могут предусматривать ограничения, говорит Кантор. Он подчеркивает, что правила должны исходить из принципа «равных условий приема для всех поступающих». Дискриминация по какому-либо признаку, тем более по признаку заболевания или инвалидности, не допускается.
Кантор предположил, что «Бэби Бутово Парк» не образовательная организация с соответствующей лицензией, а досугово-развлекательный центр дневного пребывания для детей, который официально не реализует никакой образовательной программы. В этом случае его деятельность регулируется законом «О защите прав потребителей» и Гражданским кодексом. Согласно статье 426 Гражданского кодекса РФ, исполнитель «не вправе оказывать предпочтение одному лицу перед другим лицом» и «не может отказать потребителю, готовому приобрести услугу, по соображениям личной неприязни».
«Если руководители садика считают, что он не очень подходит для данного ребенка, они должны были найти другие слова, чтобы объяснить это родителям. Полагаю, что ситуация вполне может быть предметом внимания Роспотребнадзора или Рособрнадзора, если образовательная лицензия у садика все-таки есть», — заключает юрист.
Инклюзия, необходимая всем
Президент фонда «Журавлик» Ольга Журавская также считает ответ детского сада дискриминацией. По ее словам, комментарий психолога учреждения о том, что у детей, глядя на Гришу, случится регресс, неверен.
«Это просто какой-то супернекомпетентный психолог, который не знает основ. Во-первых, дети ориентируются не на самого слабого, а на самого сильного. Во-вторых, детям очень нравится помогать и учить. Есть исследования, которые говорят, что, когда человек обучает кого-то чему-то, он сам лучше понимает это, проговаривая, лишний раз объясняя что-то. Бенефициары от этой инклюзии — все дети. Потому что атипичным детям нужно откуда-то списывать поведенческие примеры, а нормотипичные дети таким образом понимают все разнообразие человеческой расы», — объясняет Журавская.
Чем больше взрослые обеспечивают правильное, гармоничное взаимодействие своим детям, тем более подготовленными они выйдут в жизнь, считает Журавская.
Сейчас детям с инвалидностью и особенностями развития в частных и государственных детских садах и школах отказывают постоянно, отмечает Ольга. В России, по ее словам, очень мало инклюзивных учреждений.
По ее словам, атипичные дети никуда не денутся, они все равно неумолимо будут все больше выходить на улицы, появляться в детских садах и школах. Процесс внедрения инклюзии неизбежен, поэтому к нему надо подготовиться. «А те, кто от этого отбрыкивается, окажутся в наименее выгодном положении», — уверена глава фонда.
Если родители ребенка с инвалидностью или особенностями развития хотят устроить его в обычный детский сад, им нужно проявить максимум активности, считает Журавская. «Придется самостоятельно пойти к директору, узнать, что у них со ставкой тьютора, поговорить с местным психологом, может быть, даже поругаться», — рассуждает она.
«На самом деле, революцию в этой среде могут сделать только активные родители — это наша база. Потому что они наиболее заинтересованы в том, чтобы их дети не ущемлялись в правах. Находится активная мама, которая идет в детский сад, разговаривает с заведующей, психологом, требует, чтобы ее ребенку по закону предоставили тьюторскую ставку. Дальше стороны вместе смотрят, каким образом можно посодействовать друг другу, и договариваются», — объясняет Ольга.
Эксперт также добавляет, что проблема не только в том, что детские сады не хотят принимать детей с особенностями развития, часто они просто не могут этого сделать. На практике учреждения просто не могут позволить себе тьютора из-за отсутствия финансирования. «Конечно, госучреждениям нужна наша [профильных НКО] помощь в подготовке открытия инклюзивных классов, в разговоре с родителями. Пока все происходит очень стихийно», — заключила глава НКО.