Ессентукский городской суд приговорил к длительным тюремным срокам семерых фигурантов дела о массовых протестах в Ингушетии против изменения границ с Чечней. Зарифу Саутиеву, Ахмеда Барахоева, Мусу Мальсагова и Малсага Ужахова признали виновными в экстремизме и «организации насилия, опасного для жизни и здоровья полицейских».
Осужденным назначили от семи с половиной до девяти лет колонии. «Такие дела» поговорили с адвокатом Калоем Ахильговым, который назвал «ингушское дело» политизированным, а приговор женщине — беспрецедентным для республики.
Калой Ахильгов
адвокат Ахмеда Барахоева и Бараха Чемурзиева
Мы как адвокаты знаем фактуру дела. В нем не было доказательств, чтобы назначить его фигурантам такое строгое наказание. Подчеркну, что для всего Кавказа заключение под стражу женщины [Зарифы Саутиевой], особенно по таким сомнительным уголовным делам, это нонсенс. По крайней мере в истории Ингушетии такого никогда не было.
Суд проходил в Ессентуках, а не в Назрани или Магасе, потому что в свое время заместитель генпрокурора обратился в Верховный суд России с ходатайством об изменении подсудности по этому делу. Поступила некая справка из ФСБ о том, что подсудимые имеют обширные связи в судебной системе Ингушетии, поэтому они могут повлиять на вынесение приговора.
«Ингушское дело» носит исключительно политический характер и имеет определенные цели. Во-первых, показать всем остальным, что гражданская позиция может вылиться в столь длительные сроки заключения. Во-вторых, показать следствию, что людям можно вменять такие статьи и даже в зыбком состоянии отправлять их в суд. И суд примет такое решение, какое ему скажут. В-третьих, это сигнал для всего ингушского общества, чтобы жители республики не смели продолжать свою активистскую деятельность.
Это дело стало образцом — по нему можно будет любую гражданскую активность превращать в экстремизм. Мы будем обжаловать приговор. Но при этом прекрасно понимаем, что суд первой инстанции не принял бы такое решение без согласования с вышестоящим органом.
Рассчитывать, что апелляция изменит приговор или снизит сроки, было бы глупо. Но есть Европейский суд по правам человека, куда мы, естественно, будем обращаться. Надеюсь, что он рассмотрит это дело объективно, увидит, какие были допущены нарушения и какая мотивация судов была на самом деле.