Все иногда выпивают. Ну не все, согласен, но статистически много. Когда лично мне человек говорит, что он не пьет, я начинаю подозревать что-то нехорошее. Может быть, он болен или чувствует себя неважно, но что-то точно не так.
Если человек говорит, что он жестко не употребляет наркотиков — я куда толерантнее. Наркотики являются злом, я против наркотиков. Хотя стратегически и то, и другое — неплохо, пока не ведет к разрушению личности. Какая разница, чем именно человек себя разрушает?
Но для общества разница, конечно, есть. Люди страдающие этими заболеваниями, иногда становятся опасны для окружающих. Я читал определения алкоголизма множество раз. И один веселый пост, в котором девушка вопрошала о следующем: является ли она алкашом после выпитых за новогодние праздники бутылки вина и одного коктейля или нет. Это не алкоголизм, но я видел, что это такое.
«Когда лично мне человек говорит, что он не пьет, я начинаю подозревать что-то нехорошее»
А тут будет цитата: «Вторая стадия алкоголизма характеризуется значительным ростом толерантности к алкоголю, постепенно достигая наивысшей планки — «плато толерантности». Постепенно человек теряет контроль над употребляемой выпивкой (уменьшение контроля). На этой стадии появляется физическая зависимость от алкоголя. Именно на второй стадии возникает абстинентный алкогольный синдром, сопровождающийся головной болью, жаждой, раздражительностью, проблемами со сном, болями в области сердца, дрожанием рук или всего тела. Возникает замкнутый круг зависимости — многодневное пьянство, которое невозможно прервать. Резкое прерывание запоя (или, по ранее употребляющейся классификации, псевдозапоя) без медицинской помощи, может привести к различным осложнениям, вплоть до металкогольных психозов. Вторая стадия считается самой длительной и длиться от 15 до 20 лет». Это то, чем интересовалась девушка из упомянутого поста — самая долгая и тяжелая стадия алкоголизма, на которой спасение еще ой как возможно. Потом — вопрос, наркологи сомневаются.
Потом тяга к алкоголю усиливается, а для опьянения требуется уже все меньшее количество напитков. Возникает амнезия, увеличивается психическая, физическая и социальная деградация. Потом — состояние, приближенное к понятию «истинного запоя» — человек, уже бессознательно, испытывает нетерпимое влечение к выпивке. А запой уже полностью истощает организм. К этому моменту нарушения психики обычно становятся необратимыми. Более того, запой, прерванный без участия врачей, часто сопровождается металкогольными психозами. «Лишь 2 — 3% больных алкоголизмом доживают до третьей стадии алкоголизма. Ее средняя продолжительность не более 3 лет», — это так описывается. Но реальность круче. Человек, которого вы знали, деградирует и деградирует необратимо — не может думать ни о чем. Ну кроме того, чтобы выпить.
«Реальность круче. Человек, которого вы знали, деградирует и деградирует необратимо»
С наркоманами история чуть сложнее — это, до конечной стадии, милые ребята и вы их никогда почти не заподозрите. Пока они, условно, вас не ограбят. Не по злобе, а по нужде, им очень надо. Это, собственно, и называется зависимостью. Посмотрите вокруг — и у вас найдется знакомый наркоман или алкоголик. Даже если вы считаете, что «среди моих-то близких таких нет».
Лечится это сложно, легче сказать, что вообще никак. «Героин умеет ждать» — старая присказка завязавших наркоманов. Одно из наиболее эффективных способов лечения алкоголизма — бросить пить. Поскольку алкоголь тоже «умеет ждать». Причем, не «пить» в значении «напиваться», а вообще никогда и ничего крепче кефира в рот не брать. Да и с кефиром — вопрос.
Что предлагает в ответ система здравоохранения? Для наркоманов — снять ломку, зафиксировать, что ты наркоман (что чревато поражениями в правах) и отправить домой. Для алкоголиков — вообще почти ничего. Детоксикацию, если повезет. Ну и то же самое поражение в правах.
Есть и общественники, которые тут замещают собой госструктуры. Хотя эффективность их разнится, да и репутация их бывает под угрозой. Только факт в том, что государство может сделать одно из двух — уничтожить человека или искалечить. В плане — отправить в тюрьму (если он совершил преступление) или сохранять его состояние в достаточном для функционирования состоянии. На большее у государства нет прав. Ну кроме запрещающих все и вся законов.
«государство может сделать одно из двух — уничтожить человека или искалечить»
Потому — только мы. Поэтому иначе не выйдет. Это должны сделать мы или опять вернутся в полной красе «лечебно-трудовые профилактории» — такой советский аналог тюрем для алкоголиков. Общественники делают, они лечат от всех форм зависимости и даже без садистских историй, в которых обвиняли известный фонд Евгения Ройзмана. Тут же помимо эффекта (которого у государства и в помине), важна и человечность (ее нет у государства и минимум у Ройзмана). Потому, видимо, этим должны систематически заниматься люди, человечности не чуждые. Верующие люди, что ли.
Мне, как племяннику священника, эта идея нравится. Если никто не занимается, то пусть заблудших утешит вера. И такие места есть — реабилитационный центр Покровской церкви в поселке Ерино под Подольском. Курс двухгодичной реабилитации здесь проходят одновременно 9-12 человек. Реабилитация — это специальная программа, которая включает в себя групповую индивидуальную работу, лекции. Обитатели центра работают в мастерских и занимаются хозяйством. «Также могут активно включаться в жизнь прихода: посещать богослужения и приступать к Таинствам, нести приходские послушания и т.д», — сообщают сотрудники фонда «Старый свет». На год работы такого центра осталось собрать меньше 600 тыс. рублей — на еду и бензин, строительные материалы и электричество.
Мне рассказывали такую историю — выпивший человек случайно сбил другого. Остановился, помог, приехали милиционеры (они тогда еще так назывались). И у судьи не было выбора — три года. Или судья был не очень добр. Но заменой зоне человеку предложили монастырь. Оказалось даже благотворно: не пьет он теперь совсем и вряд ли что-то нарушит. Улицу на красный свет вряд ли перейдет. И это вместо тюрьмы и искалеченной жизни.
Нужно помочь людям — правильное дело делают. И даже наручниками к батарее вроде никого не приковывают. Потому что власти человека, про которого я только что рассказал, уничтожили бы, а эти люди вот спасли.