Знаете, о чем говорит нам конфликт на Украине? Никогда не подумаете. Вы можете их любить или ненавидеть, но есть одна категория граждан России, которые в этот конфликт непосредственно вовлечены. Ну, скажем, бывший уже премьер того, что называется Донецкой народной республикой (ужасное название) Александр Бородай. Но кроме него там есть сотни или тысячи условных добровольцев, что приехали «бороться за Новороссию».
«Герои!!!» — скажете Вы. «Уроды!!!» — скажете Вы. Наверное, Вы в своем праве. А я Вам скажу — это люди. И когда их привезут (а некоторых уже привезли, почитайте прессу) во вполне конкретных таких гробах, то их родным будет точно не до Ваших разборок на тему, кто прав и виноват в украинском конфликте. У меня тоже есть мнение, но я его не буду озвучивать, поскольку смерть равняет всех и мне теперь наплевать, за что выступали люди. С обеих сторон.
«смерть равняет всех и мне теперь наплевать, за что выступали люди»
Украинское (тут речь о Киеве, прежде всего) общество, кстати, тоже довольно активно помогает бойцам, что призваны в армию на Востоке. Собирают деньги, покупают бронежилеты, поскольку армия и тем более государство, в лице Минобороны, вообще на это не способны. И это хорошо. Вернее плохо, поскольку люди убивают друг друга, но зато у некоторых появляются шансы выжить.
Некоторым из них не повезет: они погибнут. А некоторым не повезет еще больше: они вернутся инвалидами. И вот здесь речь скорее про них, а вернее про нас. Так вот про нас — нас не любит наше, а далеко не украинское государство.
И никогда не признает своих погибших в иностранных конфликтах жертвами военных действий. Это факт — оно бы и ветеранов войны в Афганистане не обеспечивало, поскольку это была интернациональная помощь. А в Чечне так и вовсе была внутренняя операция и те, кто воевал, вовсе не бойцы, а так, наряд милиции. Собственно тут и была велика роль общества в доказательстве — эти люди важны для государства. Оно, вообще, само было готово что-то дать, но его нужно просить, приставляя пистолет к виску. Поскольку доброе слово и пистолет куда интереснее для него просто доброго слова.
«А в Чечне так и вовсе была внутренняя операция и те, кто воевал, вовсе не бойцы, а так, наряд милиции»
В Анголе воевали наши военные. А потом им отказывали в заслугах, говоря, что такой войны СССР не вел. «Афганцам» повезло — сильная сетевая самоорганизация стала гарантией того, что многие получили серьезные профиты (в том числе в смысле нелегального бизнеса) в постсоветской России. «Чеченцам» вроде как положены льготы, но на деле это крохи, которые никак не могут людям помочь.
Россия будет вести локальные войны. Этого никто никогда не признает официально, а, следовательно, и ветеранов этих войн не будет существовать. Но, может быть, мы будем помнить о них. Если даже нам не близки цели и задачи, которыми они руководствовались.
Просто потому, что это люди и все. Нет, не все — это еще и наши сограждане. И если в Киеве собирают деньги на бронежилеты, то можно собирать и на помощь, и на реабилитацию. А если человек погиб, то есть иная проблема — помощь требуется не ему уже, а его семье. Родителям обычно.
«если человек погиб, то есть иная проблема — помощь требуется не ему уже, а его семье»
Как государство объясняет матери гибель? Похоронкой. Кто-нибудь знает, насколько мать успокоит бюрократическое «пал смертью храбрых» или любая иная, еще более жуткая формулировка («пал смертью храбрых» даже литературно). Насколько спокойнее станет родным — кажется, всем понятно.
Тут требуется реабилитация, но вот этим госаппарат точно не занимается. Если погиб гражданин А, то вряд ли государство, даже признавая ответственность за него, поможет гражданину Б.
У семей погибших военных зачастую просто нет шансов на то, чтобы получить хотя бы слова поддержки. А иногда им еще и отказывают в праве быть пострадавшими по принципу «а он не воевал и Вам ничего не светит». Люди, бывшие до гибели сына просто бедными, быстро оказываются в категории тех, кто находится далеко “за чертой бедности”. «Обращения в адвокатские конторы за юридической помощью чаще всего не приносят результата, так как во-первых, по российским законам в данных делах пока не предусмотрено предоставление бесплатных адвокатов, а, во-вторых, нанимать адвоката – слишком дорого даже для среднего класса, не говоря уже о малообеспеченных семьях», — так описывает проблему фонд «Право Матери». За 20 лет работы они помогли более чем 80 тысячам членам семей погибших солдат — выиграли 83% дел и помогли получить от государства компенсацию. И в ближайшие месяцы помогут еще очень многим. В планах — как минимум 45 судебных процессов в 30 регионах страны. Семьи погибших юристам не платят ничего, даже процента от выигранных денег. Поэтому сотрудникам фонда, юристам, нужны деньги — просто на авиабилеты, проживание в гостиницах и еду (суточные) И тут важный момент — не считайте, что у Ваших родственников нет шансов стать теми, кому они еще помогут. Время у нас тревожное.