Мы не обращаем внимания на то, как мы дышим, пока нам хватает воздуха. Мы не замечаем, как важна для нас среда, пока не случится беды. Дети, которые становятся беженцами, как правило, даже не понимают, почему это произошло. Просто весь мир, к которому они привыкли, внезапно разваливается. Они расстаются не только со своей страной, где их язык, память, родные и друзья, но и с тем будущим, которые у них было, и со своим местом в сообществе — и взамен они не приобретают другого.
Мир, в котором они оказываются — чужой, непонятный и нередко враждебный. Он не впускает их в себя и не предлагает им вариантов — на что может рассчитывать сегодня человек, не получивший даже среднего образования? Позиция, которую проще всего занять в этой ситуации — это противостояние. Можно ухватиться за все, что у тебя есть своего, — язык, семью, — и замкнуться в них, отгородившись от мира, который отгородился от тебя.
Уже почти 20 лет в Москве существует место, где детям беженцам стараются помочь выстраивать свои отношения с городом иначе. Здесь их учат русскому языку, стараются устроить в школу и помочь в ней адаптироваться, здесь до них “чужому миру” есть дело.
Уже почти 20 лет в Москве существует место, где детям беженцам стараются помочь
Центр адаптации и обучения детей беженцев при Комитете “Гражданское содействие” появился, когда в Москву хлынул поток с Северного Кавказа, из “горячих точек”. Детей без регистрации не брали в школы, они годами не получали никакого образования, плохо говорили по-русски, и на любой картинке рисовали самолетики с бомбами.
Сейчас в Центре много детей из Африки, Сирии, Афганистана, есть дети из Ближней Азии, из Украины.
Всего здесь занимается около 60 детей. Конечно, это капля в море. Было бы самонадеянно утверждать, что Центр решает целую социальную проблему. И все-таки, это 60 судеб. Всего таких судеб за годы существования Центра набирается более тысячи.
Детей без регистрации не брали в школы, они годами не получали никакого образования, плохо говорили по-русски, и на любой картинке рисовали самолетики с бомбами.
Братья Бозз и Гат родом из Конго. Они придумали себе красивые имена – Бен и Антонио – и просят называть их так. Мы не против. Им 12 и 13 лет, в Москве уже 4 года. Они бежали из Конго от войны, здесь живут на одной из окраин, в маленькой квартире, где кроме них – еще 30 человек. Других детей там нет, но есть телевизор – глядя в него целыми днями, они неплохо выучили русский язык. Ребята почти никогда ничему не учились. Поэтому они не умеют того, что умеют все обычные дети — рисовать дом и человека, читать, писать, считать. Сейчас они медленно, по слогам, читают букварь. Довольно бодро складывают и вычитают, если цифры не очень большие. В Центре надеются, что удастся со следующего сентября отдать их в школу, но для этого еще нужно здорово постараться.
Их маленький брат Базиль, когда пришел в Центр, все больше рычал и очень часто плакал. Недавно у нас произошло почти чудо – Базиль научился играть и подружился с девочкой Марисой. Мариса его ровесница, она родом из Сирии, по-русски она пока почти не говорит, поэтому общаются они на каком-то универсальном языке детства. Еще здесь учится Кайс из Афганистана, который хочет быть психологом, чтобы помогать детям-инвалидам и поэтому занимается в Центре чуть не каждый вечер. Адина из Киргизии, которая хочет быть косметологом. Маленькая Дуаа из Сирии и другие.
В центре проходят индивидуальные и групповые занятия по русскому языку и школьным предметам. Помимо этого, Центр занимается помощью в вопросах устройства в школу. Кроме занятий тут бывают праздники, поездки, спектакли, киноклуб и разная нормальная детская жизнь.
Все преподаватели Центра — это волонтеры. Им помогают кураторы — профессиональные педагоги. У Центра нет никакого источника постоянного финансирования, и, к сожалению, ему нужны средства к существованию. Траты есть разные, большие и маленькие.
Маленькие — это, например, проездные для детей. Семьи беженцев, как правило, живут на далеких окраинах и семейный бюджет не позволяет им даже оплачивать проезд. На одного ребенка в месяц на транспорт уходит в среднем около тысячи рублей — электричка, автобус, метро. В Центре детей кормят — мы все знаем, как трудно сосредоточиться на голодный желудок, — на это тоже уходят деньги.
Есть расходы крупнее — это аренда, оплата электричества, зарплаты тех нескольких сотрудников, без которых Центр никак не может существовать. Даже маленькая помощь поможет Центру прожить лишний день — и тогда еще для нескольких десятков детей Москва станет чуть менее чужой.
Даже маленькая помощь поможет Центру прожить лишний день — и тогда еще для нескольких десятков детей Москва станет чуть менее чужой.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!