Их восемь человек на всю Российскую Федерацию, включая бухгалтера. Они занимают две небольшие комнаты в стареньком неудобном здании в центре Москвы. Комнаты эти сверху донизу набиты папками – историями их многочисленных побед над несправедливостью и в память о тех, у кого государство забрало жизнь и не захотело за это отвечать.
Они – это старейший российский фонд «Право матери», которому в прошлом году исполнилось двадцать пять лет. «Право матери» защищает права и интересы родителей, чьи сыновья погибли в армии в мирное время на территории России и СНГ в результате уголовных преступлений, антисанитарных условий жизни, ненормального психологического климата.
Подвижничество у них уже давно стало обстоятельством места, времени, причины и образа действия – а вернее, образа жизни, всего их существования.
Всем и всегда они помогают бесплатно.
«Нам важно, чтобы родители погибших солдат понимали, что даже бедный человек имеет право на справедливость», — прочитала я в одном из отчетов фонда. Огромное количество дел фонда – это выбивание через суды бесконечных положенных людям пенсий и выплат за погибших, которые Министерство Обороны платить отказывается.
«Нам важно, чтобы родители погибших солдат понимали, что даже бедный человек имеет право на справедливость»
Но бывают дела и совсем другого рода.
Потяжелей.
Дело солдата Леонида Леонидова
(Имя и фамилия солдата изменены по просьбе матери)
31 августа 2013 года в 5.30 утра на дереве в пятидесяти метрах от палаточного городка был обнаружен солдатик в.ч. 66431 Леонид Леонидов, висящий на намотанной веревке для крепления палатки. В материалах следствия это было названо «самоповешенье».
«В 10 утра мне позвонил не представившийся мужчина и спросил сбившимся от ходьбы голосом:
— Когда Вам сын звонил в последний раз?
— А вы кто? – Спросила я.
— Я его командир.
— А что вы хотели? — Опять спросила я.
— Вашего сына нашли повешенным, — ответил он и положил трубку.
Я кинулась набирать номер сына – а в ответ тишина».
Из разговора с Еленой Леонидовой, мамой солдатика
Дело это составляет сейчас 12 томов. Это 12 томов подробнейшего и неторопливого протокольного рассказа о том, как трое солдат-срочников на глазах у других точно таких же солдат-срочников в течение нескольких месяцев всласть издевались над Леонидовым, а потом он взял да и повесился. За пару часов до гибели один из мучителей его изнасиловал.
И все 12 томов многочисленные свидетели-сослуживцы несчастного — подробно, беззастенчиво и безо всякого чувства вины — рассказывают про все происходившие у них на глазах издевательства. Про то, как обзывают, унижают, бьют, бьют сапогами, бьют руками, бьют фляжкой для воды, бьют по спине, по ягодицам, по лицу, отнимают телефон и деньги — сначала это единичные эпизоды, но подонки постепенно входят во вкус и начинают проделывать это каждый день, как-то один из них при всех вынимает член и имитирует мочеиспускание на жертву – а целый взвод 18-летних рабов все смотрит и смотрит. И молчит.
Все 12 томов многочисленные свидетели-сослуживцы несчастного — подробно, беззастенчиво и безо всякого чувства вины — рассказывают про все происходившие у них на глазах издевательства
Потом они врут на следствии, выгораживая преступников. А один из отцов-командиров сжигает предсмертную записку Леонида, в которой названы виновные в доведении его до самоубийства. (Потом выяснится, что Леонид написал две записки: вторая, предназначенная родителям, уцелела). А другие отцы-командиры тупо твердят, что все и всегда было прекрасно в этой части, и что любили они солдатиков как собственных детей, а может даже и больше. И все явно сетуют, что уже не получится никак сделать тихую, ни к чему воинскую часть не обязывающую историю про «самоубийцу». И не получится исключительно потому, что защитой потерпевших занялся фонд «Право матери».
Я читаю материалы заседаний суда и понимаю, что мама несчастного выдержала все их только благодаря находившейся рядом Надежде Кузиной, юристу фонда. Я думаю о том, что гибель солдата имела особую предисторию глумлений, и одна только мысль о том, КАК это происходило, заставляла родственников страдать еще больше.
И все явно сетуют, что уже не получится никак сделать тихую, ни к чему воинскую часть не обязывающую историю про «самоубийцу»
Елена Леонидова, мама погибшего:
-На суд армейские все ходили мимо меня толпой, не замечая… Спрашиваю раз одного офицера, как вы вообще работаете, а он в ответ с обидой – да мне вот из-за вас выговор объявили…
Надежда Кузина, юрист фонда «Право матери»:
— Судья вел себя очень жестко, считая, что участие потерпевших в процессе вовсе не нужно, он и меня пытался лишить права представлять интересы семьи. Даже отношение со стороны гособвинения было таким, как будто это мы – преступники, и даже в чем-то должны вроде как оправдываться.
И вот приговор. Главный обвиняемый – Кабанов – получил девять с половиной лет колонии строгого режима (фонд, учитывая опасность содеянного, просил 25, а гособвинитель – 14), двое соучастников пошли на сделку со следствием и были осуждены в особом порядке на два с половиной и три года.
Никто и никогда перед матерью не извинился. Ни трое подонков, ни их родители, ни безмолвные молодые рабы, ни их командиры.
Никто и никогда.
Фонд «Право матери» готовит кассационную жалобу по делу, считая приговор неоправданно мягким, а также — иск от имени пострадавших о возмещении морального ущерба к Министерству Обороны Российской Федерации.
«Очень тяжело видеть, как растут чужие дети и знать, что твой уже не вырастет никогда…»
Из разговора с Еленой Леонидовой, матерью погибшего солдата
Этот конкретный процесс проходил во Владикавказе, куда Надежде Кузиной пришлось летать много раз (состоялось 20 заседаний!), и обошелся фонду «Право матери» в 406 тысяч рублей. Часть из этих денег была собрана вами, обычными гражданами России.
Этот конкретный процесс проходил во Владикавказе и обошелся фонду «Право матери» в 406 тысяч рублей
Теперь – об экономической эффективности работы фонда. За 2013 год, например, на 3 миллиона 209 тысяч 446 рублей 29 копеек привлеченных пожертвований фонд помог семьям погибших солдат получить 17 миллионов 224 тысячи 891 рубль выплат: столько было отсужено конкретным людям компенсаций, доплат, пенсий и пр.
Скоро 23 февраля. Для фонда это день не праздничный и не выходной, это День памяти и скорби по всем погибшим в армии.
Вспомните и вы российских мальчиков и все, что фонд сделал для их родителей и в память о них за четверть века.
PS. Предсмертная записка Леонида Леонидова:
«Мама пап извините меня дурака я не мог по-другому. Я не смогу больше терпеть/…/ Мне сказали, что если я пожалуюсь офицерам меня убьют на гражданке. Офицеры бухают им на все похуй. Мам я глупый сын. Мам помни я всегда с тобой даже если в другом месте. Я мысленно с тобой».
Помогите фонду «Право матери».