Пять героев рассказали о том, как российско-украинский конфликт разрушает дружбу, отношения с родственниками и семьи
Александра, студентка филологического факультета РГГУ
27 лет, Москва
После Майдана и начала войны на юго-востоке Украины я перестала общаться с близкой подругой, а кроме того постоянно становлюсь свидетельницей ссор мамы и брата.
Оксана родом из Луганска. Когда случился Майдан, она гордилась революцией и с презрением говорила о России, где «по три полицейских на одного человека».
Я с интересом следила за Майданом. У меня были друзья в Киеве, которые надевали на голову каски, брали дубины и шли на площадь. Потом начались избиения, невероятное насилие: помните, Харченко примотали скотчем к столбу позора. Тогда я поняла, что все происходящее не так однозначно, поделилась своими соображениями с Оксаной, и это вызвало конфликт.
Оксана говорила, что насилие в редких случаях оправдано, и Майдан — это как раз такой случай. Она была уверена, что в бойцов «Беркута» можно кидать зажигательные смеси, потому что «у них такая профессия, они сами нанялись в такое место работать, выступать против своего народа». А мне казалось, что среди бойцов «Беркута» были люди, которые с утра просто пошли на работу, и зачем было их жечь, мне неясно. Я не говорю, что одни — хорошие, а другие — плохие. Я смотрю на Майдан не с точки зрения политики, а, скорее, с точки зрения морали.
Дальше был Крым, для Оксаны он был преступлением, оккупацией. А я считаю, если люди захотели отделиться от Украины, то почему нет? Присоединение Крыма — это не самое страшное, что делает Россия. Cтало ясно, что дружбу не вернуть, когда Оксана поддержала АТО. Я уверена, что АТО — это зверство и преступление, которого не может быть в цивилизованном обществе, это хуже Чечни. Это не давало мне покоя. Каждый раз рядом с Оксаной у меня возникало чувство несправедливости. Я не могла ней согласиться. А возражать было бессмысленно.
Раньше мы были близки: делились друг с другом важными вещами, дарили друг другу подарки на дни рождения, ходили пить кофе, в гости или в кафе, рассказывали о личных переживаниях. Но после всего этого мы удалили друг друга из социальных сетей, перестали общаться.
Легко говорить, что политика не в счет, и личные отношения куда важнее. Но знаете, на самом деле, если вы по-разному смотрите на происходящее в мире, дружить сложно. Другое дело — семья, здесь я стараюсь изо всех сил сохранить отношения. У меня, например, мама и брат оказались в разных политических лагерях и всё время ссорятся, хотя брат живет в Сан-Франциско, а мама в Москве.
Брат — либерал, он уверен, что в России всё плохо, страна разваливается, Россия — агрессор. А мама говорит, что всё наоборот, что мы — сильная держава, единственная страна, которая может возразить Америке, развязывающей войны по всему миру.
Я беспокоюсь о маме, я не понимаю, какое отношение к ней имеет разрешение гей-браков в США, почему это её так волнуетТвитнуть эту цитату
Я постоянно меж двух огней. Раньше они ссорились во время телефонных разговоров и в Facebook. У меня ушло три дня, чтобы уговорить их перестать ругаться хотя бы в Интернете. Я не собираюсь принимать взгляды ни мамы, ни брата. И предпочитаю не говорить с ними о политике. И изо всех сил стараюсь донести до них, что семья важнее политики.
Но в последнее время я начинаю беспокоиться о маме, она слишком вовлечена в политику, я не понимаю, какое отношение к ней имеет разрешение гей-браков в США, почему это её так волнует. Когда мама в неадеквате, это страшно. Пропаганда действует на клеточном уровне. Хорошие психологи там работают.
Анна, редактор
30 лет, Лондон
Я перестала понимать своих родителей. Они вышли на пенсию, и правильным мнением для них стало то, что звучит по телевизору.
Я делаю сайт для русскоязычного комьюнити в Англии, родители его внимательно читают, и, если мы публикуем материал, не соответствующий «линии партии», через два часа я получаю обстоятельное письмо от мамы о том, как я не права. Она уверена, что я ничего про Россию не понимаю, и старается при любой возможности донести до меня правду. «Правда» эта в том, что «Россия поднимается с колен», «никому не нужна сильная страна, поэтому все накладывают на нас санкции, но мы боремся за справедливость». Однажды мама на меня так обиделась, что написала мне: «Как ты можешь называться русским человеком?! Переименуй свой журнал в «Журнал для людей, которые продали свою родину»».
При этом мои родители — образованные, интеллигентные люди. Папа в прошлом врач, мама — инженер. Раньше им были близки либеральные взгляды. В 90-е они поддерживали реформы Гайдара, голосовали за Ельцина, на последних президентских выборах папа даже голосовал за Прохорова.
Мама заявила, что я «враг народа». Мне хотелось ответить: «Мама, какой я враг народа, я твоя дочь!»Твитнуть эту цитату
После моего поста по поводу санкций мама сообщила мне: «Мы тебя воспитывали хорошим человеком, а тебе сыр важнее чести и справедливости». А когда я опубликовала интервью с Андреем Сидельниковым, она заявила, что я «враг народа». Мне хотелось ответить: «Мама, какой я враг народа, я твоя дочь!».
Родители — дорогие и близкие мне люди. Но, когда я получаю такие письма, то просто теряюсь. Я не знаю, что написать маме в ответ на огромное письмо, в котором она пишет: «Путина уважает почти 90 процентов россиян (заметь, что твои родители в их числе). Неужели 90 процентов россиян — совсем дураки и ничего не понимают, что творится в мире?? Путин — очень сильный, адекватный, умный лидер — поэтому его так ненавидят. Они хотят податливого и уступчивого президента в России. Это им не удастся — мы опять будем голосовать за Путина».
Сначала я пыталась показывать родителям другую точку зрения. Отправляла ссылки на статьи «Новой газеты», на интервью с психологами и политологами. На это мама мне ответила, что «Новую газету» спонсирует Америка, а в Интернете может написать каждый, так что это для неё не авторитетный источник информации. Я пыталась показать папе телеканал «Дождь» — как альтернативный вариант «России-1». Не повезло: в этот самый момент там с кучей матюгов выступал Андрей Васильев, и после этого доказать папе, что «Дождь» — хороший телеканал, я уже не смогла.
Я больше не пытаюсь объяснять родителям, что они ошибаются. Просто хочу сохранить с ними хорошие отношения. В переписке не отвечаю на мамины выпады, а при личных встречах избегаю разговоров о политике.
Когда я приезжаю домой, моя главная задача — продержаться, ни с кем не поссорившисьТвитнуть эту цитату
Когда я приезжаю домой, моя главная задача — продержаться, ни с кем не поссорившись. Если мы собираемся с родственниками за столом, и они начинают обсуждать политические вопросы, я просто ухожу на кухню, чтобы не сказать что-нибудь не то.
В последний раз всё шло хорошо, пока мама не спросила, плачу ли я в Англии за телевидение. А мы платим за BBC 100 фунтов в год, так как этот телеканал оплачивается подписчиками. В диалоге я назвала BBC «независимым телеканалом», а мама, которая ни разу в жизни не смотрела BBC, начала говорить, что «его оплачивают госпропаганда, Обама и Кэмерон…»
Больше всего меня огорчает, что папа с мамой мне твердят про справедливость, а при этом живут от пенсии к пенсии. И для них нет ничего страшного в том, что они не могут съездить на море, зато они гордятся тем, что весь мир боится Россию, и «Россия встала с колен».
Нина, учитель русского языка и литературы
44 года, Новороссийск
Уже полтора года из-за событий на Украине со мной не общаются моя родная сестра и её сын. Родители отказываются приезжать к нам в гости, в разговорах они обвиняют меня в том, что я радуюсь обстрелам Мариуполя.
Я выросла в Мариуполе, но вышла замуж и с 1988 года живу с семьей в России. Прошлой зимой я работала волонтёром на Олимпиаде и новости про Майдан пропустила.
Звоню маме 22 февраля поздравить с Днем Рождения. Трубку берет сестра, очень счастливая: «У нас тут такое, мы новую страну строим». Я говорю: «Оля, мне это не интересно! Маму дай с днём рождения поздравить». А она продолжает: «Главное, чтобы Россия тут ваша не влезла».
Сообщение сестры в «Одноклассниках»:«Ты агрессор, вы у нас Крым забрали и нас хотите завоевать»Твитнуть эту цитату Потом случился Крым. Я открываю«Одноклассники», а там сообщение от сестры: «Ты агрессор, предатель, оккупант, вы у нас Крым забрали и нас хотите завоевать». Дальше мат на мате: «Вы рашкованы, дебилы», «Ты, тварь такая, живешь в Рашке вашей, Путлеру кланяешься». На мои просьбы успокоиться — мы же сёстры — она продолжала писать, что я хочу захватить Украину. Взрослый образованный человек, 53 года.
Ее сын (ему 34 года), которого я водила в детский сад, а потом в школу все его детство, «ВКонтакте» пообещал, если Россия нападет на Украину, приехать в Новороссийск, убить меня и мою семью, вылил на меня ведро грязи: «ты предатель своей нации», « у вас дома висит портрет Путина, вы на него молитесь и, наверное, даже дрочите», «муж твой косит под Путина, хочет быть на него похожим». (У меня муж всю жизнь носит часы на правой руке. А Путин, оказывается, тоже).
Cестра и племянник меня забанили в социальных сетях. С марта 2014-го мы не общаемся. Я не верю, что с годами что-то изменится. Думаю, что я их потеряла навсегда.
Теперь очень страшно потерять родителей, я с ними говорю очень осторожно, обхожу политику за версту. Чуть что — сразу агрессия. Любое проявление заботы: «Как там у вас здоровье? Хватает ли денег на лекарства? Не нужно ли помочь?» — воспринимают нервно. Папа кричит: «Мне от вас ничего не надо!» Мама добавляет: «На жизнь хватает, и на армию посылаем».
Тут я, бывает, не выдерживаю. Я же знаю, что это не они переводят деньги на армию, это с них берут 15 процентов на войну, так как пенсия у них повышенная. Я как-то спросила, не интересовался ли папа, сколько Петр Порошенко отдаёт на АТО из зарплаты? На что он взорвался: «Это моё дело, это моя страна, а вы — агрессоры».
«Мам, это я. Вы в порядке?» — «Да, можешь радоваться, нас уже бомбят»Твитнуть эту цитату
Когда в конце января стало известно об обстреле Мариуполя, я позвонила маме: «Мам, это я. Вы в порядке?» — «Да, можешь радоваться, нас уже бомбят», — ответила она.
У меня уже нет аргументов. Как я могу объяснить, что я не при чём? Что я живу в Новороссийске, работаю учителем и не участвую в обстрелах? Для них я не дочь, а представитель России, ответственная за всё происходящее, я и Путин — для них одно и тоже.
Эти полтора года я живу будто бы в дурном сне и жду, что меня вот-вот разбудят и скажут, что меня и мама с папой любят, и сестра любит, и племянник, — что всё нормально.
Иван, IT специалист
36 лет, Самара
С моей супругой мы в браке уже 11 лет, нашей дочке почти шесть. И всё у нас шло хорошо, пока не случился Крым. Жена поддержала лозунг «Крым наш» и прошлым летом предложила поехать в Алушту в отпуск. Я отказался наотрез.
Мы до этого во всем с женой были честны, могли всё на свете обсуждать, так что я сказал, как думал, что Крым — территория отчуждения, я ни за что туда не поеду. Россия отжала эту территорию у Украины, и я не хочу с этим иметь ничего общего.
Жена начала выяснять: «А что, ты не поддерживаешь Крым? Вон, смотри, как народ там радуется». Она упёрлась в свое — я в свое. Мы серьезно поругались. Жена даже вскользь сказала во время одного из конфликтов: «А не расстаться ли нам на время».
Когда заходит речь о политике, мы сидим, как воды в рот набрав. Каждый боится хоть как-то комментировать новости Твитнуть эту цитату
В общем, в отпуск мы тем летом поехали в Сочи, а для себя я тогда решил, что вопросы политики в семье теперь надо обходить. Сейчас конфликт подавлен. Мы просто заминаем всё, что касается политики, Путина, Украины. Я смотрю РБК, и, когда там заходит речь о политике, мы просто сидим, как воды в рот набрав. Каждый боится хоть как-то комментировать новости, хотя раньше мы спокойно обсуждали политику.
Конечно, иногда срываемся. Супруга считает, что злой Запад хочет прогнуть Россию, обвинить в военных действиях на Украине, США хотят навязать нам свою волю. А я говорю, что войну в Крыму развязала Россия, привожу доводы: «Ты понимаешь, что, даже если в Луганской области всех мужиков поставить к оружию, они не смогли бы и неделю продержаться против армии?»
Жена у меня — неглупый человек и видит аргументы «за» и «против». Мы и познакомились-то с ней в споре на научную тему, где она мне не уступала в аргументации. Почему её так переклинило сейчас? Не знаю. Жена уверена, что Путин держит всё в своих руках, и без него страна развалится.
Получается, мы давно живем с внутрисемейным табу. Сначала было тяжело, сейчас уже вошло в привычку. Я вижу, жена в душе переживает, что мы мыслим по-разному. Да и я переживаю. Но думаю, что, если серьезных политических потрясений в России не будет, то эти разногласия со временем сойдут на нет. А пока политика — главный камень преткновения в наших отношениях. В остальном у нас всё гладко. Наверное, это нас и спасает.
Лена, студентка, специальность «Востоковедение»
22 года, Москва
Моему дедушке 78 лет, до 73-х он работал инженером. В последнее время дедушка смотрит политические шоу, а про меня говорит, что вырастил «пятую колонну».
Мы живём вместе с мамой и дедушкой, я вижу его каждый день и замечаю перемены. Раньше по пути на дачу мы слушали «Эхо Москвы», дедушке нравилось. Потом внезапно он сказал, что «там развелась куча либералов», и слушать их больше нечего. Зато он увлекся просмотром новостей по федеральным каналам, готов смотреть политические шоу до двух ночи и то и дело заходит ко мне в комнату со словами: «Пойдем смотреть фильм про Путина!» Когда я отказываюсь, он машет рукой и ворчит: «Как я мог вырастить в доме пятую колонну».
Дедушку и правда очень трогают выступления нашего президента, он искренне считает его спасителем России и собирателем русских земель. Дедушка уверен, что Россия спасла Крым и сейчас спасает Украину, он согласен со всем, что транслирует «Россия-1».
Я спросила дедушку: «Почему ты так сильно любишь Путина?» Он мне ответил: «Я патриот, я всегда любил власть»Твитнуть эту цитату
Я как-то спросила дедушку: «Почему ты так сильно любишь Путина и его защищаешь?» Он мне ответил: «Я патриот, я всегда любил власть». При этом членом партии в советские годы он не был, и до определенного момента патриотических порывов за ним не наблюдалось.
Спорить с ним я не вижу смысла. Я пару раз ему говорила, что телевизор врёт, но он всему верит, даже рекламе. Увидел рекламу рыбной ярмарки, съездил, разочаровался: «Всё жульничество», «Продают всё втридорога», «Половина рыбы — тухлая». Я ему говорю, что и с новостями та же история, что половина — «тухлые». Не верит, конечно.
Сейчас я ему уже ничего не говорю, чтобы он еще больше не огорчался. Я понимаю, что мне придётся потратить очень много времени на то, чтобы ему хоть что-то объяснить, и нет уверенности, что мои объяснения помогут. Так что в полемику я не лезу еще и из соображений экономии сил.
Мама у нас менее сдержанная, у неё то и дело вырываются фразы вроде: «Неужели тебе нравится всё, что в стране происходит?» «Посмотри, сколько у нас политзаключенных». Я стараюсь маму успокоить и дедушку уговорить, чтобы он не обращал внимания на мамины выпады.
То, что политика вмешивается в семьи, это ненормально. Гражданская война разве не с этого начинается?
Имена героев изменены, настоящие имена известны автору.
В качестве иллюстраций использованы фотографии из проекта Андрея Любимова «Изгнание» о событиях в Крыму в феврале-марте 2014.
В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.
В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.
