Многие женщины, пережившие сексуальное насилие от близкого человека, попросту ломаются.
Я нашла её через соцсети, так что её лицо мне заменяет аватар – чужая картинка из Интернета, фотография боевитых девушек-байкеров, подпись к которой гласит: «Хорошие девочки ждут принца на белом коне, плохие – миллионера на черном мерседесе. Умные считают обоих персонажей вымышленными и ездят на мотоциклах».
Зовут её, предположим, Еленой. Ей около тридцати лет. Она живет в городе-миллионнике на Волге. Слушает российскую поп-музыку, И.С.Баха и хип-хоп. Репостит духоподъёмные цитаты, среди которых иногда попадаются адреса и телефоны центров психологической помощи. Подписана на множество феминистских сообществ. Судя по всему, она прекрасно осознает ненормальность происходящего.
Каждую ночь её насилует супруг.
Каждую ночь её насилует супруг.
Она рассказывает: «Когда я встретила своего мужа, у меня уже было двое детей, была работа, хороший доход, и жила я хорошо, ходила в спортзал. Ни в чем не нуждалась. Потом я встретила его и почему-то влюбилась. Нас познакомила моя подруга». Он начал приезжать к ней на работу — просто поболтать. Со временем они сблизились, и она вышла за него замуж.
Спрашиваю, когда он впервые взял её силой. «Чтобы вот так раз — и началось, такого не было. Просто вначале по обоюдному согласию было, потом вроде как не всерьез, шутя, но начал настаивать. Потом пытался на совесть давить, всякие статьи мне из Интернета подкидывать, что жена всегда должна давать мужу по первому требованию. А потом, когда впервые отказала по-серьёзному, поняла, что он все равно это сделает. Даже без моего согласия».
Важнее, чем головная боль
«Отказ в сексе должен считаться именно тем, чем он является. Тяжелым оскорблением, непризнанием места мужчины в семейной иерархии. Если секс позиционируется как общение, то отказ в сексе равнозначен отказу в общении — прямому конфликту. Либо является неадекватностью самки, неверно определяющей ранг самца. Вожак имеет неограниченные права на секс — это основа основ межполовых отношений. Если по объективным причинам традиционный секс невозможен, то (мы живем в XXI веке, где нет места ханжеству) у женщины всегда есть руки, губы и язык. Уважительных отмазок здесь не бывает. Семья заведомо важнее, чем головная боль, сон и работа вместе взятые».
Это цитата из книги Олега Новосёлова «Женщина. Учебник для мужчин» — недавно она вышла уже в третьем издании; в интернет-магазинах её страницу украшает плашка «Бестселлер». По собственному признанию автора, его творчество «посвящается борьбе против матриархальной деградации постхристианской цивилизации». У Новосёлова довольно много единомышленников на мужских и женских форумах, сервисах вопросов-ответов, в блогах. В ЖЖ, например, до поры активно действовало сообщество с говорящим названием «Жена не даёт» — в лучшем случае там советовали найти любовницу или дать благоверной отставку. В худшем – отбросив стеснение и жалость, получить желаемое, не слушая возражений.
Многие пользователи однозначно сходятся во мнении, что у мужа есть безраздельное и необсуждаемое право на секс с супругой – каких бы страданий он ей ни стоил. На тематических форумах в интернете они пишут:
…женщина, если действительно любит вас и воспринимает как своего мужчину, НИКОГДА не откажет в сексуальном внимании. Для неё секс — не жертва, не средство торговли и получения поощрительной «подкормки», это удовольствие прежде всего для неё самой. Она ЖЕЛАЕТ отдаться вам. Даже если устала, болит голова, месячные.
Я считаю, что секс — это один из главных супружеских долгов. это что ж получается – деньги носи, семью обеспечивай, по дому помогай, детей воспитывай, а секса нет! Получается, это не муж, а домработник какой-то… Которого за человека жена не считает. Понятное дело, всякое может быть – жена заболела, устала. Но ведь от одного раза муж не станет насиловать. Это ж сколько нужно ему не давать, чтобы он так озверел?
Есть такая фраза: Женщины не любят давать, они любят, чтобы их брали». (…) Брать на себя ответственность в отношениях и за женщину и брать женщину в постели – суть одно. Взявший ответственность за женщину будет брать её и в постели.
«В Семейном кодексе не сказано, что жена должна мужу секс. Как только появляется «Ты должна», начинается насилие. Да, есть такое представление об «истинном» изнасиловании – незнакомец на улице в тёмное время суток… Но 65% всех изнасилований совершают знакомые жертвы, и это может быть и парень, и муж, которому женщина давно уже доверяет. Вот такая иллюстрация: они вот-вот должны были жениться. Накануне встретились, последние приготовления… И он решил, что ему хочется её прямо здесь и сейчас. Сделал всё помимо её воли. Она отменила свадьбу», — говорит Мария Мохова, директор центра помощи пережившим сексуальное насилие «Сестры». Я беседую с ней в небольшом помещении на втором этаже жилого дома в Бибиреве – квартире, переделанной под офис. Совсем недавно «Сестры» наконец смогли погасить копившиеся более года долги по коммунальным платежам и теперь занимают это помещение полноправно. Произошло это благодаря частным пожертвованиям – никакой помощи от властей центр не получает.
В Семейном кодексе не сказано, что жена должна мужу секс. Как только появляется «Ты должна», начинается насилие.
Показываю Марии Львовне цитаты с форумов. Пишущие убеждены, что секс – это «поле боя» супружеской пары: жены манипулируют мужьями, то соглашаясь на близость, то отказывая, и таким интригам просто необходимо противодействовать. Ведь пренебрегать своими физиологическими потребностями из-за «бабских капризов» настоящему мужику категорически нельзя — стыдно и вредно для здоровья.
«У насильников есть одна особенность, — говорит Мария Мохова. — Они очень сентиментальные все. Пытаются минимизировать вред, который наносят женщине. Делают большие глаза и говорят: “Это не я”. Тогда и возникают теории, что женщины чего-то добиваются через секс.»
Мужа, который не считает головную боль уважительной причиной для отказа в сексе, на самом деле не остановит ничего — ни более тяжелое недомогание, ни прямой отказ, говорит Мохова.
«Я видела и слышала такие варианты. Женщина беременна. У неё угроза выкидыша. Первое, что говорит ей врач-гинеколог, — никакой сексуальной активности. Причем не то что полового акта, а вообще ничего: если женщина возбуждается, у неё сокращается матка, и она просто выбрасывает этого ребенка. Женщина в такой ситуации становится асексуальна вообще, её просто не пробьешь. А папа её ребенка в этот момент, наплевав и на неё, и на ребенка, требует секса, утверждая, что раз она не может удовлетворить его традиционно, то может и так, и сяк, и наперекосяк.»
Пятнадцать лет назад социологи из Татарстана задали своим респондентам вопросы об отношении к фактам изнасилования мужьями своих жен. Три четверти опрошенных ответили, что «близость супругов должна быть по взаимному согласию», при этом ответивших так женщин было 80%, а мужчин – 63%. За наказания для насильника выступали 30% женщин и 20% мужчин. Внутренним делом семьи изнасилования в браке признали 14% мужчин и 7% женщин. 12% мужчин оказались согласны с тезисом, что изнасилований в семье не бывает. Среди женщин таковых оказалось только 2,5%.
Большинство опрошенных считали сексуальные потребности мужей приоритетными и не считали абсолютно необходимым, чтобы в супружеском сексе учитывались желания жены.
Социологи из МГУ Ирина Горшкова и Ирина Шурыгина в 2003 году получили другие данные: 60% мужчин и 50% женщин сочли, что изнасилование в браке в принципе невозможно. Большинство респондентов обоих полов считали сексуальные потребности мужей приоритетными относительно женских и не считали абсолютно необходимым, чтобы в супружеском сексе учитывались сексуальные желания и потребности жены. Жертвами хотя бы одного из видов сексуального давления или насилия со стороны мужа себя признали 23% женщин. 14% женщин хотя бы раз занимались с мужем сексом вопреки своему желанию, 6% женщин стали жертвами супружеского изнасилования, еще 6% отметили, что были вынуждены заниматься с мужем сексом после побоев.
Судя по всему, с тех пор никаких исследований супружеского насилия российские ученые не проводили.
Ненастоящее насилие
Со временем муж уговорил Елену бросить работу. Она осела дома, родила еще двоих детей. По её собственным словам, «из самодостаточной личности превратилась в непонятно что». Она должна была поминутно его благодарить — за еду, за кров, за то, что терпит. Он не давал ей денег даже на детей: покупал только то, что сам считал нужным. «Но самое ужасное, что я не могу спать спокойно по ночам. Он может захотеть секса в любой момент. И то, что я говорю, что я против, для него не играет никакой роли. Он сильнее меня и просто делает то, что хочет».
Она подробно (мне почти не приходится задавать вопросов) рассказывает мне, как он берет её силой. Слово «пенис» она заменяет каким-то наивным детским эвфемизмом. Рассказывает, как сопротивляется, насколько может. Как он сломал щеколду, на которую она запиралась в комнате на ночь. Как дети прекрасно понимают, что происходит: чтобы остановить мужа, ей приходится будить их. И как после всего он говорит: «Если бы ты не хотела, ты бы и не дала».
О происходящем знают её родственники и знакомые. Одни не верят, вторые не видят в ситуации ничего ужасающего: «Он не пьёт, не наркоман, деньги зарабатывает. На людях он ведёт себя прилично, и так просто не скажешь, что он чудовище по ночам. У нас постоянно скандалы, он на всю округу орёт, что я ему не даю. Я не могу написать заявление: кто возьмёт заявление от жены на мужа? Мы же живём вместе…»
Если ввести в строку запроса «изнасилование жены» или «изнасиловал муж», 80% ссылок будут на порноролики. Одна из десяти ссылок приведет вас на женский форум, участницам которого вовсе не кажется абсурдным вопрос, возможно ли изнасилование в браке. Они спрашивают: если муж не может изнасиловать жену, то как же тогда назвать то, что с ними сделали?..
«С мужем вместе пять лет. В последнее время стал сильно ревнивым. Задерживаюсь на работе на 30 минут — значит изменяю. Скандал. Не ответила на звонок — значит изменяю. Скандал. (…) Недавно после очередных оскорблений, что я такая-рассякая, стал приставать, я его отшила. В итоге набросился на меня и изнасиловал в очень грубой форме ((( Расскаяния у него нет, говорит, что это не изнасилование, а что я жена и обязана заниматься с ним всем этим».
«Изнасиловал ли? Может себя накрутила… Вообще у нас очень сложные отношения. Муж очень сложный человек, взрывоопасный. Если что не по его, может наорать, избить. Так постоянно. Любит выносить отношения (в его видении) напоказ. Обзывать, оскорблять меня при других. Не могу от него уйти — живу на его территории. (…) Наши с мужем отношения еще усугубляются тем, что постоянная нехватка денег. Я работаю, он работает. Но не хватает. И во всем всегда он винит меня. Но вчера… После вчерашнего даже смотреть на него не могу. Сейчас ребенок у дедушки (его папы, на выходных), решили устроить романтик. Выпили вина…. Его что-то развезло. Во время секса сделал мне немного больно, я отпихнулась, а он только разозлился и грубо говоря взял меня силой. Пока это продолжалось, я плакала, но его это не остановило… Не знаю, что делать… Может сама где-то виновата? Может все остро восприняла? Но на душе как-то паскудно и хочется все время стоять под душем…»
«Я с мужем и друзьями отрывалась всю ночь в ресторане (выпивала, танцевала до упаду), а потом дома, когда я была практически без сил, в отключке, меня же муж и … того. Я помню, что не хотела, была против, но он даже меня и не спрашивал особо. С каким-то остервенением делал это! Больно не было, но было неприятно эмоционально. Помню только фразы «Я тебя хочу слабую! когда ты не можешь сопротивляться!»
Я спрашиваю Марию Мохову, любой ли секс без обоюдного согласия можно назвать изнасилованием.
«Прежде всего, сексуальное насилие — это не секс. Оно вообще не имеет никакого отношения к сексу. Изнасилование — это власть и контроль. Это “я хочу здесь и сейчас”. Как только об этом заходит речь, можно говорить об изнасиловании.»
Если мужчина пренебрегает нежеланием женщины заниматься с ней сексом, почти наверняка можно утверждать, что он также установил над ней экономическую зависимость, оказывает на неё психологическое давление, манипулирует ею при помощи детей и, вероятно, бьет. «Женщина оказывается в кругу контроля. Если в одном месте контроля нет, то именно через это место она и выходит», – говорит Мария Мохова.
По её словам, виды и характер насилия в браке могут варьироваться в зависимости от уровня достатка и образования – конечно, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему, но все же некоторые тенденции можно проследить.
«В семьях с низким уровнем образования и низким заработком чаще всего имеет место алкоголь, физическое насилие и “примирение” через насилие сексуальное. Мужчины ведь используют секс как средство к примирению: он её избил, пар выпустил — и в койку. Она избитая, ей больно. А он считает, что он прощения просит. В образованных и обеспеченных семьях — прежде всего экономические и психологические манипуляции, а сексуальное насилие — в самом конце. А в семьях, где уровень образования невысокий, а денег много, очень развито эдакое садистское сексуальное насилие. Это ситуация, когда “новые русские” берут себе в жены молоденьких девочек. Например, муж её в ванной прицеплял наручниками к полотенцесушителю, и она его целый день так ждала. Голая. Чтобы он пришел и…»
Вас всё устраивает!
Полгода назад Елена попыталась сделать шаг к самостоятельности — вышла на работу. Это едва ли помогло: «Постоянно не высыпаюсь, потому что ночью я не могу расслабиться. Мне кажется, что он круглые сутки только и думает о еде и о сексе. Я все также зависима материально, у меня нет своей квартиры, и мне просто некуда уйти. Родители у меня умерли уже давным-давно, подруг нет таких, чтоб могли поселиться я и четверо детей. И этот кошмар продолжается».
Она говорит, что её с ним давно ничего не связывает – кроме, конечно, детей, а еще квартиры, денег, быта… «Я не чувствую к нему никакой привязанности. Как может раб чувствовать привязанность к рабовладельцу? Я говорю ему, что я его ненавижу, что когда я думаю про него, то мечтаю просто вцепиться ногтями в его лицо и царапать его до крови. Я ненавижу его и говорю ему об этом. Если бы было место, куда уйти, то я бы ушла».
Чаще всего первое, что слышит от окружающих жертва супружеского изнасилования (равно как и любого другого вида партнерского насилия) — упреки в мифической «виктимности» и недоумённые вопросы: можно ведь сбежать, найти работу, снять квартиру, обратиться к психологу… Людям удобно поддерживать в себе так называемую «гипотезу справедливого мира» (термин сформулирован социальным психологом Мелвином Лернером). Это когнитивное искажение помогает верить: со мной такого никогда не произойдет. Я бы не допустила. Я бы сразу ушла…
Вам же нравится быть мазохисткой, нравится, когда вас оскорбляют, унижают, орут на вас, бьют, вот теперь прибавилось еще и это… Чего еще желать?
Просто не понимаю таких особ, которые 10 лет унижаются перед дебошем…. А что, с первого раза, ну на крайняк со второго раза, уйти от него нельзя было?..
Объясните тогда мне, почему меня, тётечку за тридцать, пережившую не одни серьезные и долгие отношения ни разу не ударил ни один мужчина (а положа руку на сердце, было за что), а вот кроткую и милую подругу [бьёт] уже второй муж и практически каждый бойфренд? Есть жертвы и есть агрессоры. Они благополучно находят друг друга и живут в своем мире. И защищать и спасать там некого. Всех всё устраивает.
«Если женщина задумывается о том, что ей необходимо уйти, — это уже хорошо», — говорит Мария Мохова. Многие женщины, пережившие сексуальное насилие от близкого человека, попросту ломаются. Не говоря уже о том, что масса примерных жен даже не подозревает: то, что они и их мужья считают сексом, является насилием.
Многие женщины, пережившие сексуальное насилие от близкого человека, попросту ломаются.
«Укорять женщину, которая не уходит от насилующего мужа, недопустимо в любом раскладе. Не всегда есть возможность уйти, — говорит Мария Мохова. — У женщин развивается “синдром избиваемой женщины”. Когда он один раз совершил насилие, у неё внутри всё клокочет от обиды, а у него начинается “медовый месяц”: он начинает заботиться о ней и объяснять, что хотел для неё только лучшего. Она начинает думать: чем она провинилась? Многие рожают детей, чтобы доказать, что они правильно всё делают. Насильникам в принципе выгодна ситуация, когда женщина всё время беременна. Если ребенок один, то она до трех лет дожила с ним, а потом пошла работать, получила экономическую независимость. А если у неё четверо детей? Как минимум четыре года она не работала, а если по максимуму —двенадцать лет. Как искать работу, если квалификации ноль? К тому же у нас люди очень привязаны к месту. Если она съедет — ей нужна будет новая поликлиника, новый собес, новое детское учреждение. Ей нужна будет квартира и какая-то мебель. А если она начнет просить помощи у той же соцзащиты, ей могут сказать: “Вы — нехорошая мать”. Она ухудшила положение детей: они жили с папой в отдельной квартире, а стали жить без папы на съемных. С точки зрения соцзащиты это так.»
А вот сознательно отказываться от подачи заявления об изнасиловании в полицию точно не стоит: не все стражи порядка в глубине души садисты, насильники и подонки. Всегда есть шанс — пусть небольшой — попасть к следователю, готовому и принять заявление, и тщательно расследовать инцидент.
20 июля житель Курской области был приговорен к пяти годам лишения свободы за изнасилование собственной супруги. Житель Гусь-Хрустального за то же преступление 17 июля получил 2,5 года колонии. 22 июня пресс-служба Следственного управления по Ленинградской области сообщила об уголовном деле против мужчины из Бокситогорска, надругавшемся над женой. В Ставрополе аналогичное дело было возбуждено в апреле прошлого года, в Карелии – в июле прошлого года.
Да, уголовное дело наверняка возбуждается лишь в одном из десятков, если не сотен случаев изнасилований в браке. Да, приговоры зачастую оказываются вопиюще мягкими. Но если представить себе, насколько мизерное количество женщин устают терпеть агрессивное принуждение к сексу и решаются добиваться наказания для мучителя, судебная перспектива их заявлений перестает казаться такой уж туманной.
Это ваши женщины
Я спросила у Марии Львовны, с кем сложнее работать – с женщинами, которых изнасиловал классический маньяк в подворотне, или с теми, над кем надругался любимый мужчина, с которым они сами когда-то решили связать свою жизнь.
«Человек сломал руку. Есть разница, кто ему эту руку сломал? Наверное, если сломал муж, будет более обидно. Но это настолько незначительно по сравнению с этой травмой… Другое дело, что психотерапевты в принципе редко умеют работать с сексуальным насилием. Они боятся. Для таких психологов мы проводим тренинги. Тут надо просто понимать принципы: специалист должен быть клиентоцентрированным, то есть для него главное — человек, а не ситуация, и должен использовать ненасильственные методики. НЛП (нейролингвистическое программирование), например, насильственная. А целью специалиста должно быть вернуть человеку его жизнь. Потому что его жизнь забрал насильник, он присвоил её и стал распоряжаться.»
Сейчас центр «Сестры» постоянно взаимодействует с квалифицированными психологами, которые умеют работать с сексуальными травмами, наверное, как никто в стране. Центру помогают и юристы, которые за двадцать лет довели до суда более сотни уголовных дел — это очень много. Все эти специалисты — волонтёры, которые уже более года не получают зарплату.
Штат центра на данный момент составляют два человека: Мария Мохова и бухгалтер. С тех пор, как «Сестры» смогли погасить долги по коммунальным платежам, главная их цель – начать платить людям зарплату:
«Кризисное консультирование — это очень затратная работа для психологов, требующая большого напряжения. И нам очень сложно держать уровень и качество оказываемой помощи, не имея возможности адекватно оплачивать труд специалистов.»
Пока что основная тема разговоров у сотрудников и помощников «Сестер» — деньги, и откуда их брать. Год работы центра обходится в 4,8 миллиона рублей. Мария Мохова без устали пишет заявки на гранты, обращается за поддержкой к властям. Московский департамент соцзащиты, например, в помощи отказал – чиновники пояснили, что уже помогают одному кризисному центру для женщин, и второй тянуть им никак не под силу… Рассчитывать приходится только на неравнодушных людей. Читатели «Такие дела» уже собрали почти 1,74 миллионов рублей. Недавно заработал интернет-магазин Hey Grrl Shop – там можно купить футболки с феминистскими лозунгами. Организаторы магазина обещают перечислять средства «Сестрам». Планируется запустить краудфандинговую компанию на «Планете».
«Прошли сейчас во второй тур конкурса на гранты Минэкономразвития — может быть, получится. Возможно, удастся сделать благотворительный магазин, тоже начнём зарабатывать. Начнём привлекать корпоративные средства… Я всё равно считаю, что нас должно содержать государство. Это ваши люди, это ваши женщины, это цвет нации. Мы недавно посчитали — в Москве 26 тысяч изнасилований в год и, по официальной статистике, 700 приговоров. Я уже считаю, что это огромное количество. Думала, меньше. По России в среднем пять-шесть тысяч приговоров, а реально изнасилований — около 225 тысяч…»
По России в среднем пять-шесть тысяч приговоров, а реально изнасилований — около 225 тысяч…
Если мы не поможем «Сестрам», через год в стране появится 225 тысяч женщин, до которых государству, так озабоченному традиционными семейными ценностями, не будет никакого дела. Но нам-то с вами есть до них дело. И нам под силу собрать недостающие три миллиона рублей, чтобы центр «Сестры» работал, и чтобы женщины знали — в случае беды им есть, куда обратиться.