Как несколько женщин из Нижнего Новгорода спасли больше 100 детей от детского дома
—Мама, а можно я принесу стул? — просит четырехлетняя Марина.
—Ну, дочка, стул у нас не очень хороший, садись на колени к Даше.
Белая скатерть, сервиз, извлеченный из шкафа по случаю, даже цветы на столе — к нашему приходу Елена Михайлова решила устроить образцово-показательное чаепитие со всеми шестью детьми. Старается.
В двухкомнатной квартире вместе с Еленой и детьми живут еще ее мама, двое племянников (сестра-алкоголичка попросила присмотреть) и огромный пес Ума.
Кроме нас с фотографом в гостях у Елены сегодня — ее бывший куратор от некоммерческой организации «Детский проект» Ольга Жукова. Именно Ольга спасла семью Михайловых.
Год назад, когда «Детский проект» начал работать с Еленой, она была в глубокой депрессия. Семья из 10 человек жила на пенсию мамы и детские пособия — около 10 тысяч рублей.
приют — не детский сад-пятидневка. Это начало пути в детский домТвитнуть эту цитату «Кажется, себя ты уже не любишь, детей ты уже не любишь», — так Елена описывает свое тогдашнее состояние. Из шести детей на тот момент четверо уже около двух лет жили в приюте. Но это слово Елена до сих пор не хочет произносить: «Ну вот не назову это так. Просто детский садик-пятидневка с очень хорошим коллективом. На выходные я старалась забирать их домой». Но приют — не детский сад-пятидневка. Это начало пути в детский дом.
Детский проект
Надежда Вараева, бывший директор того самого приюта рассказывает, что, как ни странно, это довольно распространенное отношение. «Ребенка кормят и одевают, все бесплатно, а на выходные можно забирать домой. Но это самообман».
Справа: Надежда Вараева
На самом деле приют — это буферная зона. Сюда попадают дети из неблагополучных семей: и те, кого изъяли органы опеки, и те, кого родители привели сами. Из приюта детей могут либо забрать обратно в семью, либо отправить в детский дом — уже, возможно, насовсем. Избежать этого — и есть главная цель и задача «Детского проекта». За три года работы организации удалось сохранить более 100 семей, а значит, спасти больше 100 детей.
у большинства детдомовских детей есть родителиТвитнуть эту цитатуНижегородская организация «Детский проект» была создана группой волонтеров в 2007 году. «Однажды коллеги по работе предложили съездить вместе в детский дом. Мы навещали детей с подарками, поздравляли с праздниками», — рассказывает председатель правления Татьяна Безбородова. Но постепенно стали появляться сомнения: «Приходишь к детям через месяц-другой, они навстречу, — что вы нам принесли? Сумку открывают.. а что, а что? Ничего? И уходят. И мы поняли, что не туда куда-то идем».
Татьяну поразило, что у большинства детдомовских детей есть родители. Она стала выяснять, как же так получается, что при живых родителях дети остаются сиротами. И оказалось, что, если вовремя вмешаться, ситуацию можно исправить, и родители снова смогут забрать детей, а дети — избежать детдома и вернуться к родителям.
Исполнительный директор «Детского центра» Наталья Елисеева (в центре)
Тогда Татьяна уволилась с основной работы и основала «Детский проект», который существует уже восемь лет целиком на деньги благотворителей.
Исполнительный директор «Детского центра» Наталья Елисеева говорит, что в Нижнем Новгороде каждая третья семья нуждается в помощи. А значит, каждый третий ребенок — в группе риска. И часто причина кризиса — инертность и неумение взрослых решать свои проблемы.
«Основная проблема этих семей в том, что у них нарушено чувство ответственности. Они не взрослые, они подростки, иногда дети. Самое сложное — вообще заставить их понять, что что-то в их семье не так, что необходимы изменения», — считает Наталья.
Семья Байдаковых
Центральный человек в «Детском проекте» — куратор. Именно их зарплата — основная статья расходов организации. Всего в организации кураторов трое, и каждый ведет по пять семей. Зарплата одного куратора — 12 тысяч рублей в месяц. Еще помогают юристы, психологи, волонтеры.
Куратор устанавливает контакт с «кризисной» семьей, подробно вникает в ее проблемы и составляет план работы, который подписывает мама. Как правило, нужны консультации психолога, юриста, репетиторы для детей, волонтеры, готовые помочь с ремонтом в квартире. В начале семья всегда просит материальной помощи, но это только следствие более глубокого кризиса. Постепенно выясняется, что дело не только и не столько в деньгах.
Обычно у семей, с которыми работают кураторы, все запутано настолько, что непонятно, с чего начать. Как у Натальи Байдаковой, работа с которой сейчас находится в активной стадии.
Наталья говорит, что всегда хотела иметь большую семью. Первого ребенка — дочь Настю — растила без мужа. Когда Насте было пять, внезапно умерла мама Натальи. Рассказывая об этом, она до сих пор плачет навзрыд.
Чтобы прокормить себя и Настю, матери-одиночке пришлось выйти на работу. Устроилась уборщицей, брала несколько смен подряд. Оставлять Настю было не с кем. И она отдала ее в приют.
Тем временем она встретила мужчину и быстро забеременела вторым ребенком. «Он всю беременность помогал мне. Все было хорошо, замечательно, он одевал-обувал и меня, и Настю, но не знаю, что у него произошло. Когда я родила, он не приехал в роддом и больше не появлялся, — Наталья рассказывает эту историю, кажется, без всякой обиды. — С третьим то же самое — судьба не сложилась, он начал бить меня, и я ушла. Когда ушла, уже была в положении, но аборт я не хотела делать категорически, не смогла», — так в 30 лет Наталья осталась одна с тремя детьми.
аборт я не хотела делать категорическиТвитнуть эту цитатуНастя провела в приюте почти шесть лет из своих 13. «Она считает, что я предала ее, когда отдала в приют. Хотя я пытаюсь ей объяснить, что так нужно было в нашей жизни».
Но когда девочка вернулась домой, на нее легли новые заботы. Наталье приходилось все время работать, поэтому Настя заменила маму для брата и сестры. Настя даже вставала ночью, чтобы накормить или переодеть брата и сестру.
Наталья, кажется, до сих пор не понимает, чего это стоило Насте: «Она все умеет делать сама с шести лет. У нас дружная семья, мы помогаем друг другу».
Классная руководительница Насти Ольга Бочкарева говорит, что девочка практически не училась в школе: «Очень много пропускала занятий, могла прийти в грязной одежде». За заботами о брате и сестре времени на уроки у Насти почти не оставалось. Правда, Ольга Александровна признает, что в ее классе таких детей — треть.
Сейчас, после вмешательства «Детского проекта», все изменилось. На фоне мальчиков в мешковатых костюмах на вырост и девочек в заношенных жилетках Настя в аккуратно отглаженной белой рубашке выглядит самой нарядной. И, по словам учительницы, больше не пропускает уроки и делает все задания. Звучит немного показательно, но даже если так — Наталья очень старается показать, что она готова заботиться о своей семье. А девочка, пусть и показательно, но учится, ходит в чистой одежде и возвращается домой, а не в приют.
«Почему Настя не ходила в школу, а сидела с детьми? Это трудно объяснить, в таких семьях проблемы цепляются одна за другую», — рассказывает куратор Юлия Бальчукова. Настина сестра Вика больна эпилепсией, и без многочисленных обследований в садик ее не брали. Чтобы пройти обследования, нужно было лечь с больницу вместе с ней, но с кем оставить младшего Святослава?
Справа: Наталья Байдакова.
Куратор Юлия нашла няню, которая ухаживала за Викой в больнице. Так дети получили направления в детский сад, и благодаря этому Настя смогла, наконец, нормально учиться. Так, одну за одной, кураторы распутывают семейные проблемы.
Наталья продолжает работать уборщицей, и со всеми детскими пособиями получается около пяти тысяч рублей в месяц. В квартире почти нет мебели — все пришлось выкинуть, когда травили откуда-то взявшихся клопов. Уроки Настя делает на перевернутом кухонном шкафу. К тому же в процессе работы выяснилось, что у семьи огромный — больше 300 тысяч — долг за квартиру. «Конечно, мне никогда не погасить эту сумму, — говорит Наталья, — но у меня стоял выбор: либо кормить детей, либо платить за квартиру». Куратор Юлия нашла юриста, который сейчас пытается сократить сумму выплат.
Сейчас Наталье — 35. Она по-прежнему одна с тремя детьми, мизерной зарплатой и огромными долгами, но кажется, у нее появились силы мечтать: «Я очень хочу, чтобы девочки удачно вышли замуж, а Святослав женился и устроился на хорошую работу, зарабатывал много денег».
Семья Михайловых
Дети Елены Михайловой провели в приюте два года. Сейчас Елена говорит как будто цитатами из бесед с психологами: «Теперь я понимаю, что нельзя строить свою жизнь за счет государства. Это мои дети, моя ответственность. И потом, когда дети начинают тосковать по дому, это неправильно».
Самым тяжелым, по словам Елены, было признать, что ей требуется помощь психолога: «Я думала — что я, сумасшедшая какая-нибудь?». На фоне хронической усталости и депрессии у нее случались приступы агрессии.
«Она была очень подавлена, все время срывалась на детей», — вспоминает куратор Ольга. За два месяца работы с психологом агрессию сняли. «Психолог объяснил мне, как правильно распределять время, чтобы оставались силы на отдых, помог составить распорядок дня, научил контролировать свои эмоции», — с гордостью рассказывает Елена. Оказалось, что семья имеет право на получение квартиры, просто не доходили руки встать в очередь на жилье. А пока на деньги волонтеров купили обои. Елена демонстрирует комнату со свежим ремонтом: «Я все сделала своими руками».
Сегодня, глядя на Елену, невозможно поверить в то, что эта семья была под угрозой. Елена рисует младшим девочкам татуировки хной, хвастаясь успехами старшей в школе. Дети не отходят от мамы. По словам Елены, когда дети вернулись домой, самым сложным было снова научиться разговаривать один на один. Психолог «Детского проекта» посоветовал хотя бы раз в несколько недель забирать одного из детей и проводить время вдвоем, чтобы наладить контакт.
«Она очень хорошая мама, просто не справилась со сложностями в какой-то момент», — говорит куратор Ольга. Работа в рамках «Детского проекта» окончена, хотя Елена до сих пор звонит Ольге по любому вопросу. Семья живет на пенсию мамы и детские пособия, поэтому время от времени «Детский проект» помогает им продуктовыми наборами, канцтоварами, приглашает на экскурсии и детские праздники. «Я спокойна за эту семью в главном. Дети теперь навсегда с мамой», — говорит Ольга.
За год можно спасти десятки детей — успеть до того, как родители окончательно опустят руки, а дети станут настоящими детдомовцами. Три куратора, психологи и юристы из «Детского центра» делают это все своими руками. Помогая «Детскому проекту», собрав деньги на работу кураторов, можно буквально спасти несколько детей.
За 500 рублей одна семья может получить продуктовый набор или набор для какого-нибудь занятия с ребенком (пластилин, карандаши, раскраски, игры). Иногда родители просто не знают и не умеют сами придумать, чем заняться с детьми.
За четыре тысячи рублей целый месяц могут работать на почасовой оплате профессиональный юрист и психолог, которые помогут семье выйти из первичного глубокого кризиса.
За 10 тысяч можно помочь семье сделать косметический ремонт и сделать помещение таким, куда можно вернуться ребенку.
За 12 тысяч рублей один куратор может работать целый месяц с пятью семьями и даже успеть вернуть ребенка из приюта домой.
За 20 тысяч можно вывезти несколько семей за город, вырвать их из привычной обстановки и проблем и дать им возможность просто провести время вместе и заняться какими-то совместными легкими делами, играми. Это может помочь и родителям, и детям понять, что жизнь — это не только ад и трудности.
Даже небольшое пожертвование может изменить судьбу одного ребенка.
