Если ребенок живет в детском доме, это не всегда значит, что он сирота, и у него нет родителей. Как правило есть. А ребенок в детском доме. Странно, не правда ли? Ведь если у ребенка есть семья, то он должен быть дома. И мы можем помочь.
Дети могут попасть в детский дом из так называемой «неблагополучной семьи». В нашем воображении непременно всплывают картинки из жизни опустившихся алкоголиков и наркоманов. Смысл жизни таких родителей ограничивается новой дозой или бутылкой, а собственные дети скорее мешают этому стремлению.
Существуют примеры других семей, попадающих в категорию неблагополучных. Чтобы избежать неверных ассоциаций, будем их называть семьями, попавшими в сложную жизненную ситуацию. Малоимущие, многодетные, неполные семьи, – часто все эти факторы вместе. Здесь нет проблем с наркотиками и алкоголем, но есть другие. Проблем становится так много, что самостоятельно выпутаться уже невозможно. Однажды семья попадает в поле зрения органов опеки. Появляется риск лишения родительских прав. После чего ребенка ждет сначала приют, а потом и детский дом.
Чтобы избежать изъятия ребенка из семьи, нужно проделать серьезную работу по исправлению ситуации. Уже несколько лет в Нижнем Новгороде такую работу ведет некоммерческая организация «Детский проект». В среднем от шести до восьми месяцев требуется, чтобы вытащить ребенка из детского дома и семью из кризисной ситуации.
За каждой семьей закрепляется социальный работник (он же куратор) от «Детского проекта». Именно его участие в судьбе семьи позволяет детям остаться с родителями. Задача куратора вместе с семьей разработать план по выходу из трудной ситуации. Обозначить важные направления, научить их решать свои проблемы. Куратор привлекает к работе юристов, психологов, репетиторов, социальных педагогов, волонтеров. Для семей организуются просветительские и развлекательные мероприятия.
В среднем от шести до восьми месяцев требуется, чтобы вытащить ребенка из детского домаТвитнуть эту цитатуО своей работе куратор «Детского проекта» Анастасия Ампилогова говорит так: «Все семьи разные. Так бывает, когда семья перестает справляться с навалившейся на нее бездной проблем, и вокруг замыкается круг осуждающих, контролирующих и требующих от семьи. В этот переломный момент ей крайне важно протянуть руку и сказать: «Вместе мы справимся, вы не одни, дети останутся с вами». Очень важно разобраться в причинах конкретной тяжелой ситуации, вместе с семьей разработать план и совместными усилиями, привлекая нужные ресурсы (психолога, юриста, медика и других), преодолеть ее».
Молокановы
Я видел Ирину на мероприятии по юридической грамотности, которое проводил «Детский проект». Она мне показалась абсолютно закрытым человеком: ни с кем не говорила, на вопросы ведущих отвечала односложно и всю встречу просидела с отсутствующим лицом. Был лишь один момент: одна из мам пришла с грудным ребенком, который спал в коляске. Вдруг ребенок проснулся, заплакал, и мама взяла его на руки. Сидевшая рядом Ирина повернула голову и какое-то время очень мило улыбалась и подмигивала этому ребенку. В этот момент она будто отвлеклась от всех своих бед, а потом снова к ним вернулась. Ровно через неделю мы с куратором Ольгой Жуковой приехали к ней в гости. Я ей рассказал о своих наблюдениях. Ирина ответила, что была больна, при этом добавила: «У меня защитная реакция такая. Я сама в интернате воспитывалась. И в садике, и в школе-интернате».
Ирина и сын Кирилл.Фото: Сергей Болгарин
Ирине 45 лет, и у нее шестеро детей, из них четверо живут с мамой: шестнадцатилетняя Саша, двойняшки Лиза и Катя, – в декабре им будет по 10 лет, и маленький Кирилл – ему пять.
Старшие сын и дочь живут отдельно, а у сына уже двое своих мальчиков. Именно с ним, со старшим, Ирина попала на учет в комиссию по делам несовершеннолетних. С тех пор так и ходили к ней по утрам в гости инспекторы. Писали свои акты: то белье не постирано, то пол не подметен. А иногда советовали, куда обратиться за помощью. Они же посоветовали сдать детей в приют. На время, пока проблемы решаются. «Были тогда магазины «Копеечка». Я работала там в охране. Их стали закрывать, и нас попросили уволиться. Естественно, заработка не стало. Кате и Лизе было по три года. За то время пока искала работу, забеременела Кириллом», — рассказывает Ирина. Детей она вынуждена воспитывать в одиночку. Первый муж, отец троих старших детей, умер. А второй, гражданский, их бросил после рождения Кирилла. Мальчик родился с небольшими отклонениями и врожденной болезнью почек. Ему нужно постоянно наблюдаться у врача. Ирина в какой-то момент перестала водить его в больницу.
Саша к 16 годам в приюте побывала дважды. Сначала одна, а потом с сестрами, чтобы следить за ними. Катя и Лиза прожили здесь около двух лет, бывая дома по выходным и праздникам. Ирина дочерей навещала и в одно из посещений познакомилась с Натальей Елисеевой, исполнительным директором «Детского проекта». Наталья в то время работала в этом приюте и предложила Ирине помощь. Таким образом семья Молокановых стала одной из первых подопечных «Детского проекта» по программе «Здоровая семья – здоровое общество».
Саша, Лиза, Катя и КириллФото: из личного архива
Кроме «Детского проекта» помощи ждать было просто неоткуда. Старшему сыну надо содержать свою семью, а дочь живет на съемной квартире, может разве что с детьми иногда посидеть или помочь с уборкой. Первые полгода с семьей работала Наталья, после чего передала эстафету куратору Ольге Жуковой. Сначала помогли вступить в наследство бабушкиной квартиры. Потом в ней провели ремонт: починили провалившийся пол, заменили котел, поклеили обои. Ирина прошла курс из 10 тренингов. Сестер вернули из приюта, и теперь они ходят в школу. Ирина подрабатывает в магазине уборщицей. Кирилл ходит в детский сад, и Ирина регулярно его водит к врачу и покупает необходимые лекарства. Сейчас, когда все самое сложное позади, семья находится в поддерживающем режиме: получает продуктовые пакеты, посещает экскурсии и мастер-классы.
После общения с юристом «Детского проекта» Ирина сама может отстаивать свои права: «Придешь в администрацию, они начинают резко давить. Начинаешь реветь, духом падаешь. А теперь я знаю, какие у меня есть права, что можно получить от администрации материальную помощь».
Ольга ЖуковаФото: Сергей Болгарин
В трудной ситуации очень важна моральная поддержка. «Даже поговорить, высказаться. У меня кроме детей никого нет. У меня ни мамы, ни папы, ни бабушки, ни дяди, ни тети – никого, я одна! Я и дети. Когда возникает проблема, хочется с кем-то поговорить. Звонишь, — тебя всегда выслушают, что-то посоветуют. Это очень важно. Так что без таких людей я не знаю, что бы со мной было.… Даже не хочу представлять».
«Ирина очень изменилась за это время: начала делать все сама, стала более социально активной, она стала сильной. С учета мы сняты полностью, — это очень большое достижение!» — гордится Ольга.
Груздовы
Юля показывает страницу своего гражданского мужа Юрия в «Одноклассниках»: «Честно сказать, когда смотрю на фотографию, не верится, что человека нет.… Как будто просто уехал куда-то». Когда они познакомились, у Юли уже было двое детей от первого брака – Влад и Даша. Вскоре у них появился брат – Даниил. «Муж любил детей, дружил с ними, ходил в кино, играл, – нашел общий язык. Мы с ним всего два года прожили. Понимали друг друга с полуслова и музыку одну любили, и чувствовали друг друга на расстоянии. Не каждому так везет. Я очень счастлива с ним была», –вспоминает Юля. Работал Юрий на пилораме. В свободное время мастерил из дерева шкатулки и рамки для фотографий. Они с Юлей мечтали открыть свой «уголочек в магазине». Юрий умер скоропостижно и неожиданно для всех в канун 1 сентября.
Юля и ее дети.Фото: Сергей Болгарин
Нужно было не просто жить дальше, а решать все накопившиеся проблемы с полугодовалым Даней на руках. Даша собиралась пойти в первый класс, Влад в третий, но в другую школу. Денег не хватало даже на еду. Счета, на которые поступали детские пособия, были арестованы судебными приставами. Все до копейки деньги списывались на оплату кредита. Шок от потери близкого человека сменился депрессией. Юля вспоминает, что буквально не могла встать с кровати и куда-то пойти.
С тех пор прошло чуть больше года. Мы втроем с куратором «Детского проекта» Анастасией Ампилоговой и Юлей сидим на ее кухне. Нашу беседу постоянно прерывают Даша и Даня, – мальчик приносит свои игрушки, а Даша хвастается своими рисунками. Влад тем временем отдыхает в санатории, – удалось получить путевку.
«Эти люди меня просто спасли. Они мне привезли на дом психолога. В течение нескольких месяцев психолог со мной занимался, и сейчас я себя гораздо лучше чувствую, чтобы решать все вопросы. «Детский проект» меня очень поддерживает, я им очень благодарна!» — говорит Юля.
Даша и Даня.Фото: Сергей Болгарин
Девочку не хотели брать в школу, которая расположена близко, ей бы пришлось тратить около часа на дорогу. На разговоры с директором Анастасия ходила вместе с Юлей. По их словам, они столкнулись со «стеной». На слова о том, что ребенок имеет полное право учиться в этой школе, директор отвечал, что мест нет. После того как юрист помог написать жалобу в департамент образования, администрацию и прокуратуру, Дашу приняли в первый класс. Влада перевели в другую школу, она вообще в пяти минутах ходьбы. Юля говорит: «Мы по территории к ней не относимся, но директор пошла навстречу. Раньше он ходил через овраг. Это опасное место, там произошло несколько убийств».
Юля очень рада, что с детьми сейчас занимается репетитор-психолог из «Детского проекта». Особенно мама переживала за Влада. Он очень ранимый и впечатлительный. Пока она бегала по инстанциям с очередной бумажкой, Влад сидел с Даней как нянька. «И памперсы мог поменять, и покормить».
Груздовы с большим удовольствием посещают все экскурсии, обучающие мероприятия и мастер-классы, проводимые «Детским проектом». Это отвлекает от проблем, благотворно сказывается на детях, – им есть, что рассказать одноклассникам. Даша нам с гордостью рассказывает, как она выиграла художественный конкурс и получила билеты в театр на всю семью.
До декрета Юля работала в школе социальным педагогом и училась заочно в педагогическом университете. Учебу пришлось прервать, но Юля надеется в ближайшее время восстановиться.
Семья Груздовых еще стоит на учете.
Юля, Даша и Даня.Фото: Сергей Болгарин
«Вы не думайте, что сейчас Юля привыкнет к помощи и не сможет дальше без нее справляться. Нет, речь идет об остром периоде, а мы его преодолели. Семья окрепла. Даня вот-вот пойдет в садик, уже все документы готовы. У Юли появляется возможность регулярно зарабатывать, и семья будет иметь больший доход. Как только она устроится на работу, семья, скорее всего, будет снята с учета. С психологом работа продолжится, с юристом и репетитором тоже. Жизнь налаживается. Скоро мы Юлю будем выпускать с плотного сопровождения», – говорит Анастасия.
Юля добавляет: «Чтобы хорошие люди помогали уже не мне, а другим».
***
Обе мамы, с которыми мне удалось побеседовать, совершенно не похожи. Однако одно сходство я все же нашел: о своих детях они всегда рассказывают с большой теплотой и любовью. Наверное, как любая мама. В семьях Молокановых и Груздовых не было прямой угрозы лишения родительских прав и, как следствие, попадания детей в детские дома. Ее не было лишь потому, что с ними вовремя начал работу «Детский проект». Дети из семьи Груздовых даже не побывали в приюте. А вот дочери Ирины Молокановой на себе почувствовали, что это такое.
Органы опеки и комиссия по делам несовершеннолетних указывают на проблему, но не помогают ее решить.
Чтобы «Детский проект» продолжал свою работу, нужна наша помощь. За год они успевают спасти примерно 70 семей. В организации работают: руководитель, бухгалтер, три социальных работника (куратора), три психолога и юрист. Около 100-120 тысяч рублей каждый месяц нужно на выплату налогов, взносов и зарплаты сотрудникам. Цены на продукты растут, и семьям в трудной жизненной ситуации стало еще тяжелее. Продуктовый пакет стоимостью 500 рублей – уже значительная помощь. Даже небольшая сумма денег, пожертвованная каждым из нас, позволит «Детскому проекту» спасти еще не одну семью.
Ведь нас много!
