Как работает единственное в Москве кладбище домашних животных
Первое и единственное кладбище домашних животных в Москве находится на Машкинском шоссе в районе Куркино. Высотки новостроек возвышаются над могилами. Большинство надгробных плит сделано из мрамора. Все как у людей: кличка, годы жизни, фотография и эпитафия. Часто что-то сентиментальное вроде: «Покойся с миром, пушистый комок счастья».
Некрополь для животных занимает два гектара земли, огороженных двухметровым забором. До полудня на кладбище пустовато: одна пара прибирается на могиле кота, неподалеку одинокая женщина моет плиту, на которой вырезана собака бойцовской породы. Солнечный летний день. Поют птички.
Кладбище открылось в 2007 году. Как рассказывает его директор Андрей Журавлев, идея принадлежала его знакомым, которые взяли в аренду заваленный строительным мусором пустырь в Куркине. Сначала думали работать для людей, но площадь участка не дала развернуться. Так как у всех предпринимателей были домашние питомцы, то решено было переквалифицироваться на животных.
«Закапывали-то раньше где? — говорит Журавлев, прохаживаясь по тропинкам мимо могил, на которых лежат миски и игрушки. — Во дворах, везде! К чему приводит то, что люди закапывают на дачных участках? То, что трупный яд попадает с грунтовыми водами в колодцы. Все это отражается на здоровье». По весне, говорит директор звериного некрополя, трупы обнаруживали в детских песочницах — людям было тяжело копать мерзлый грунт.
Вообще же зарывать животных на грядках дач, в парках, скверах и пустырях противоречит санитарным правилам. За нарушение штрафуют. Обычных граждан могут заставить заплатить четыре или пять тысяч рублей, должностных лиц — от 20 до 40 тысяч. Предпринимателям, работающим без образования юрлица, грозит штраф до пятидесяти тысяч рублей. Юрлица могут обеднеть на 500-700 тысяч рублей.
Согласно российским законам, тело животного должно быть кремировано. Оснований просто закапывать трупы в землю практически нет. Исключение составляют туши оленей, погибших в тундре, или животные, которых убили из-за какой-нибудь эпидемии, да и то лишь в том случае, если по-другому избавиться от тел нельзя.
Кремацией раньше занимался завод «Эколог», расположенный в Люберцах. Там сжигали сбитых на дорогах животных, волосы из парикмахерских, ногти из маникюрных салонов, ампутированные конечности, вырезанные раковые опухоли, стухшее на рынках мясо. В печах «Эколога» горело около тысячи тонн в год. Была там и отдельная печь по индивидуальной кремации — специально для нужд кладбища в Куркине. Но в сентябре 2014 года из-за протестов жителей разрастающегося района Некрасовка, которые жаловались на запах разложения, утилизацию остановили, а завод закрыли, говорит Журавлев. Теперь кремировать приходится в других местах.
«Тут везде на кладбище урночки с прахом, — рассказывает Журавлев. — Единственная проблема в том, что кладбище на Москву официально одно. Второе хотели открыть в Косино-Ухтомском районе. Есть контракт подписанный, но его открытие не согласовывают. Чиновники решили, что одного кладбища на Москву хватает. С Домодедовской и Красногвардейской сюда больше одного раза люди не готовы приезжать».
Стоимость захоронений в некрополе для животных варьируется в зависимости от места. Можно бесплатно высыпать прах в колодец на «Аллее воспоминаний» — участке у искусственного пруда с лавочкой. За четыре тысячи в год можно арендовать ячейку в колумбарии, шесть тысяч стоит могила, а 12 тысяч нужно будет заплатить за место на «Аллее героев». Это VIP-площадка. Там, например, похоронены животные актрисы Ирины Мирошниченко. В сумму годовой аренды входит уход за могилой, уборка снега и охрана от вандалов, которые приходят со стороны парка «Куркино».
Хоронят строго урны с прахом. Хотя Журавлеву часто предлагают за взятку закопать тело животного. «Мы понимаем, что закон можно нарушить, но мы не пойдем на это. Земля не в собственности, а в аренде, из-за нарушений аренда может прекратиться», — прагматично рассуждает директор кладбища.
В год два гектара обходятся в полтора миллиона рублей, всего на кладбище, по словам Журавлева, до двух тысяч захоронений. Часто на могилах лежат миски и любимые игрушки. Хозяева животных сажают цветы. Кошек и собак хоронят чаще всего. Кроме них хоронили выдр, черепах и тигренка, который, судя по могильной плите, прожил всего месяц.
Бизнес идет как и планировалось, хотя политика в его развитие вмешалась: из-за санкций появились проблемы с заказом голландских урн для праха, из-за украинских событий — с поставками белого мрамора для надгробий.
«Ну, и в целом кризис чувствуется», — рассказывает Журавлев, стоя напротив памятника ротвейлеру. Собака вырезана из черного камня в полный рост и стоит на массивной плите. Конкретно это надгробие выполнили в Китае, а так могильные плиты можно заказать тут же, но мастерские находятся в других местах: на Хованском и Митинском кладбищах.
У некоторых могил свои истории. Например, у Котямбы. «У его хозяина был инфаркт, — говорит директор кладбища. — Во время приступа кот лег на его грудь и лежал там несколько дней. Хозяин выжил. Через некоторое время кот умер. Оказалось, что он умер от инфаркта. А у мужчины даже рубцов не обнаружили. Хозяин думает, что кот забрал на себя инфаркт».
Другой клиент, навещая могилу, выяснил, что рядом с его псом кошачьи могилы, и попросил зарыть урну в другом месте. Говорит, что собака терпеть не могла котов. Еще один хозяин приходит на могилу своего любимца каждый день в 14:00 и уходит ровно через час. Еще одна женщина навещает могилу кошки минимум два раза в неделю. Ее хорошо запомнили на кладбище. Как-то зимой она до двух часов ночи собирала снег, которого выпало совсем немного, чтобы укрыть могилу своей кошки.
«Один раз перед кремацией у собаки отрезали кончик хвоста. Клонировать хотели. Не знаю, чем кончилось», — с улыбкой вспоминает директор кладбища.
С животным на кладбище даже дают проститься как с человеком. Есть специальный ритуальный зал, из которого тело после прощания уезжает по специальному транспортеру в стену. Все как у людей. Но не все владельцы домашних животных трепетно относятся к своим питомцам, рассказывает Журавлев. Как-то хозяйка заболевшего кота случайно вместо кабинета врача пришла в зал для прощания и удивилась: «Ритуальные услуги? Зачем? Если умрет, я его на помойку отнесу».
