Документальный спектакль «Прикасаемые», поставленный Евгением Мироновым в Театре Наций благодаря фонду «Со-единение», начинался как социальный эксперимент с участием зрячеслышащих и слепоглухих людей. Чем он стал для всех его участников, «Таким делам» рассказали актеры проекта
Не отвлекаться на видимое
Кирилл Быркин, артист театра Наций (постоянный участник спектакля)
До этой работы я, к своему стыду, даже не знал, что бывают люди с нарушением зрения и слуха одновременно. И скорее заинтересовался не как актер, а как человек. Почувствовал, что появляется возможность сделать что-то по-настоящему серьезное, важное.
Для начала понадобилось выучить русскую дактильную азбуку — переложение русского алфавита на пальцы рук. Научиться можно очень быстро, буквально за час. Я ездил в метро, читал рекламы и параллельно дублировал слова рукой. А письмо по ладони — так вообще проще простого. Оно при первом общении и помогло.
Кирилл Быркин (справа) в спектакле ПрикасаемыеФото: Дарья Нестеровская
Привыкать к новым партнерам было несложно, просто надо было оказывать им чуть больше внимания. Я бы даже сказал, что зрячеслышащие партнеры иногда бывают менее приятными в общении. На первой встрече — а мы тогда еще не знакомы были друг с другом — зрячеслышащим актерам надели повязки на глаза, вставили беруши и пустили гулять по пространству репетиционного зала в поисках партнера для знакомства. Общение происходило только через прикосновения и «письмо на ладони». Меня поначалу охватила паника. Будто попал в незнакомое место за границей, причем ночью. Но при встрече с каждым новым человеком становилось все легче и спокойней. Интересно, что те самые впечатления от первого знакомства с участниками спектакля оказались очень точными. То ли интуиция усилилась, то ли энергетику человека проще почувствовать, не отвлекаясь на видимое и слышимое. Я думаю, подобное упражнение вообще полезно для всех. Усиливается внимание друг к другу.
Специфика репетиционного периода заключалась в том, что помимо работы над текстовыми кусками мы очень много времени, пожалуй, большую его часть, уделяли пластической лаборатории, которую вел Евгений Кулагин. Это было невероятно интересно и полезно. И все что есть от телесности в спектакле, все наше физическое взаимодействие, это рожденные нами самими элементы. Самая суть, осмысленность прикосновения.
Мне вообще кажется, что самое главное в проекте — это не его театральный результат, а жизненный процесс. Его можно назвать и арт-терапией. Для нас всех — участников и зрителей. Мне эта работа помогла преодолеть ряд своих личных страхов. И голову хорошенько почистила.
Громкая тишина
Елена Морозова, приглашенная актриса
Я помню, как мне предложили участвовать в спектакле и рассказали, что там будут заняты особые люди. Их называют слепоглухими. Я понимаю, что это диагноз, но тогда меня надо называть ленивой обжорой. Почему мы без названия существуем, а они — с названием?
То есть, формально название есть — зрячеслышащие. И мне было интересно понять, где пролегает граница между зрячеслышащими и слепоглухими людьми. Словом, когда я узнала, что Женя Миронов вместе с Ингеборгой Дапкунайте устроили такой проект, я обрадовалась и ответила: конечно, я ваша, без разговоров! Если у меня получится.
Елена МорозоваФото: Ангелина Воробьева
Мне велели просто подходить к людям и трогать их. Я пошла знакомиться. Писала им на ладошке: «Я — Лена, я буду играть эту роль». Трогать, касаться друг друга — это и есть язык. С Ириной Поволоцкой у меня завязались прекрасные отношения, мы дружим, она ходит ко мне на спектакли в Электротеатр.
Иногда в спектакле зрячеслышащие артисты перемещаются по сцене с завязанными глазами и в наушниках. Это упражнение дает понимание партнера на физиологическом уровне. Но оно не обязательно. Можно просто обнять человека, познакомиться, а дальше все как обычно. Это только кажется, что общение отличается кардинально, как день совсем не похож на ночь. На самом деле это единство цикла.
Входить в спектакль было совсем несложно. Только на репетиции — по сравнению с обычной репетицией — стояла очень громкая тишина. Я увидела людей, которые очень эмоционально и активно друг с другом беседовали, только этого не было слышно. Но энергетическое поле ощущалось мощно. Я была поражена! Это похоже на обыкновенную жизнь, на встречу, просто выключен звук. Ты гораздо сильнее воспринимаешь пульсации, которые исходят от людей. И это удивительно.
У каждого из моих слепоглухих партнеров свой характер: кто-то легко шел на контакт, кто-то продолжал держать дистанцию, но не потому, что не хочет со мной общаться, а просто он другой человек, не раскрывается сразу. С кем-то мы беседовали о театре, с кем-то разговаривали на совершенно отвлеченные темы. Когда я приходила на следующую репетицию, меня узнавали, говорили: «Привет! Как дела? Что ты запомнила?», потому что на первой репетиции я часто задавала вопросы. Мы работали часов по пять, потом ходили вместе обедать в перерыв. И это было очень наполнено: во время репетиций ребята отдавали себя как дар.
Если настроиться, если выключить внутренний диалог или просто не обращать на него внимания, а обратить внимание на энергетику, то это похоже на ситуацию в семье, когда рождается ребенок. Вся жизнь меняется и не только потому, что пеленки-памперсы-заботы. Она меняется потому, что появляется другой человек. И вот у меня абсолютно такое же ощущение, когда я нахожусь в поле особых людей.
Помню, когда первые зрители входили на спектакль, в воздухе витала неловкость — люди не знали, чего ожидать: «Что с нами будут делать? Выжимать слезы? Или нам будут рассказывать, как им плохо, а нам хорошо?» А после спектакля зрители вскакивали, восхищенно хлопали и топали, — понимали, что лучше топать, потому что артисты чувствуют вибрацию. И уходили восхищенные и благодарные.
Мы все прикасаемые
Ирина Поволоцкая, слепоглухая актриса
В конце лета 2014 года ко мне обратился Всеволод Лисовский с вопросом, не помогу ли я его команде в подборе слепоглухих людей для экспериментального театрального проекта. А к тому времени я уже около года носилась с идеей театральной реабилитациии для слепоглухих. Мы с Мариной Мень создали творческую студию, нашли режиссера и хореографа, проводили занятия по пластике и актерскому мастерству. Писали сценарий для спектакля, пробовали делать постановки. Словом, я согласилась попробовать, несмотря на скепсис: за дело брались люди, которые вчера еще даже не слышали о существовании таких, как мы. Начала агитировать слепоглухих и собирала переводчиков, сама ходила на встречи, помогала режиссерской команде. Пришлось взять на себя роль медиатора между слепоглухими и зрячеслышащими.
Поскольку я волею судьбы с детства среди слепоглухих, то примерно представляю, кто и что может в Москве и области. Некоторые из тех, кого я знаю, готовы были идти на контакт с незнакомыми зрячеслышащими. Я просто объясняла им, что ничего страшного или трудного не будет.
Ирина Поволоцкая в спектакле ПрикасаемыеФото: Дмитрий Дубинский
Вначале это были лабораторные встречи. Знакомства, рассказы о себе, попытки прямого — без посредников — общения. Мы изучали друг друга, искали пути коммуникации. Режиссер и драматург пытались понять наш мир, слепоглухие пытались понять, чего от них хотят. Главное, было всегда очень весело и интересно. И полезно тем и другим.
Основная проблема была в отсутствии должного количества подготовленных тифлосурдопереводчиков. К счастью, мои друзья с душой взялись за дело. Часто мне самой приходилось выступать в роли переводчика: я знаю, как донести мысль, чтобы она была понятна, как в одну, так и в другую сторону. Все это время мне помогал муж, которому пришлось на время забросить все свои дела и работу.
Мы собирались вместе, зрячеслышащие актеры подсаживались к слепоглухому, пытались общаться — имя, работа, увлечения, и тд. Вначале писали на руке, потом дело доходило до дактиля и жестового языка. Актеры учились у нас ориентироваться вслепую, надевали повязки и наушники.
Этот момент был важен — зрячеслышащие теряют привычную опору, поневоле им приходится переходить в другое состояние, а это очень помогает понять друг друга. Конечно, такое понимание относительно, ведь даже с закрытыми глазами и ушами зрячеслышащий понимает, что через несколько минут ужас закончится, и все станет как прежде. Сложно почувствовать, — как это, когда оно навсегда. Но в любом случае после таких погружений контакт становится глубже, душевнее.
Войти в мир тишины и темноты — полезный опыт для мозга и тела. Ломаются привычные стереотипы, границы, это можно заметить по зрячеслышащим актерам, которые с нами уже два года.
В своей книге «Ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю» я и пытаюсь рассказать, что слепоглухота — это не только полная тишина и темнота:
«…Тихо. Совсем тихо. Всегда. Это — всегда. Это — глухота. Иногда в тишине — шум. Визг. Звон. Неприятно — но это тоже — есть. А может быть — бормотание, неясные, непонятные звуки. Они становятся разборчивыми, когда надеваешь аппарат. Но могут остаться непонятными даже и с аппаратами. Реальность глухоты разнообразна…
Темно. Иногда вспышками свет, молнии, фейерверки. Иногда — смазанные пятна непонятных очертаний. И это — всегда. Это — и днем, и ночью. Это — слепота. Может быть — цветной туман, расплывчатые формы, искаженные образы, а может — светлое пятно на черном фоне…»
Спектакль «Прикасаемые», Театр НацийФото: Дарья Нестеровская
За время работы мы все стали более открыты, улыбчивее, смелее, оптимистичнее, дружнее, нам стало легче идти на контакт, ведь это два шага — один к нам, и один — наш, навстречу.
Слепоглухие привыкли к тому, что в спектакле зрячеслышащие актеры меняются. Часто с нами бывают актеры, уже ставшие нам друзьями, — Татьяна Арнтгольц, Евгений Цыганов, Анатолий Белый. И конечно, мы рады новым лицам, вот недавно в Санкт-Петербурге играли с Алисой Фрейндлих, душевно так получилось с ней познакомиться и пообщаться.
«Прикасаемые» состоялись, и это воплощение мечты. Мы всегда подчеркиваем, что это намного больше, чем просто спектакль. Это бесценное масштабное исследование по коммуникации между нами и зрячеслышащими, которое само по себе — целая пьеса, достойная фильма или диссертации.
Я избавилась от депрессии, у других слепоглухих тоже изменилось качество жизни, а зрячеслышащие стали более человечными, если можно так выразится.
Я прикасаюсь к этому миру руками, душой, сердцем и именно так его познаю. И, чтобы войти в мой мир, стать для меня видимым, человеку надо подойти и прикоснуться. Прикосновение — это наш мир, наша жизнь. Люди, как правило, нас избегают, как касту неприкасаемых в Индии. А мы все — прикасаемые.
Ирина Поволоцкая — не только актриса спектакля «Прикасаемые». Она — писатель, поэт и постоянный автор журнала «Ваш собеседник», который публикует важную для слепоглухих информацию — о реабилитации и социальной адаптации, о том, как устроена жизнь инвалидов в России, что делают органы государственной и местной власти для слепоглухих, какие есть льготы и пр. А еще журнал — это площадка, где слепоглухие могут общаться друг с другом.
Фонд «Нужна помощь» собирает деньги, чтобы увеличить тиражность журнала и купить для редакции новую оргтехнику (сейчас сотрудники редакции используют домашние компьютеры выпуска 2010 года, которые регулярно выходят из строя). Третья статья сборов — выплаты гонораров авторам и заработной платы членам редакции. Каждые сто рублей, которые вы пожертвуете журналу, повысят качество жизни слепоглухих людей, станут добрым жестом, прикосновением.
