Юристы «Патронуса» впервые отсудили компенсацию морального вреда матери и ребенку за травму, причиненную во время родов
Борьба за будущее Ильи Савинова — это целая гора документов: выписки, запросы, копии, заявления, заключения экспертов, квитанции, справки. Ими завален весь диван, на краю которого спит сам Илья Савинов 2014 года рождения, которому врачи в родах искалечили руку.
***
За спиной Вали Савиновой мелом нарисованы три разноцветных лица — клоунская семейка улыбается со стены без обоев. В остальном это обычная однокомнатная квартира в состоянии «начался ремонт».
«И так уже два года, — говорит Валя, — до ремонта руки не дошли. И вообще мало до чего доходят».
Разговариваешь с Валей, и кажется, что на стене у Савиновых должны быть не легкомысленные клоуны, а знаменитое черчиллевское: «Никогда не сдавайтесь! Никогда не уступайте! Никогда-никогда-никогда…»
Два года длилось дело Валентины Савиновой против ГУЗ «Перинатальный центр» и МУЗ «Городская поликлиника № 6» города Саратова. И это тот редкий случай, когда вина врачей и акушеров доказана! В результате травмы плечевого сплетения и шейного симпатического ствола, полученной при родах, правая рука ребенка оказалась парализована.
«Нельзя сказать, что остальные последствия были не такими тяжелыми, — говорит Валя, показывая коллекцию справок и выписок. Птоз, миоз, энофтальм, подапоневротическая гематома, отек мозга, церебральная ишемия. — Но что сын практически остается без правой руки — это у меня в голове не укладывалось».
Теплый, сонный малыш начинает улыбаться раньше, чем окончательно проснулся. Валя тоже все время улыбается и не слишком похожа на измученную послеродовой депрессией мать ребенка-инвалида. Но это сейчас, а в апреле 2014 года были отчаяние и неизвестность.
Отчаяние и неизвестность
«Выходишь из роддома без ребенка, а что дальше-то делать? — говорит Валя, пока на нас из-за горы бумаг смотрит любопытный глаз. — Сына держали целый месяц в больнице, а я сутками сидела в интернете и читала, читала, читала».
Молодая мать, ребенок которой остался в реанимации, из той поры лучше всего запомнила не дни, проведенные с младенцем, а медицинские термины — синдром Бернара-Горнера, парез Эрба-Дюшена…
Весной 2014-го Валя прочитала о родовых травмах все, что смогла найти; в группе в «Одноклассниках» узнала про волшебного хирурга в Ярославле, который берется за сложные случаи (появилась надежда); уточнила сумму операции (надежда начала таять) и получила ответ из «Русфонда» (надежда вернулась). Пока ее сыну собирали деньги на операцию, в «Коммерсанте» напечатали статью о похожем деле: родовая травма, врачебная халатность, пострадавшая мама и ребенок в реанимации. Дело было выиграно юристом детского правозащитного проекта Светланой Викторовой.
Адвокат проекта «Патронус» Светлана Викторова:
«Медицинские дела такого рода — очень сложные. И не у каждой пострадавшей при родах мамы, ребенок которой остался инвалидом, есть силы и решимость, чтобы обратиться к адвокату и довести дело до суда».
Когда Валя пришла в детскую поликлинику оформлять трехмесячному ребенку инвалидность, ее выпроводили со словами «раньше года все равно не получите». Через месяц комиссия все-таки признала Илью Савинова инвалидом, а Валя привыкла везде носить с собой диктофон.
Экспертиза «на раене»
Общий дух района, где живут Савиновы, полностью соответствует его названию — Пролетарка. Согласно довоенному градостроительному плану их дом должен был стоять на огромной площади, от которой бы лучами расходились сияющие советские проспекты и улицы. Но проспект Энгельса и улица Сталина так и остались в проекте 1927 года, а на деле поселок Пролетарский был застроен деревянными бараками для рабочих гидролизного завода, частными домами и магазинами, где двери и вывески до сих пор в той же советской пыли, что и трехлитровые банки березового сока на полках. На соседних улицах стоят послевоенные четырехэтажки, построенные пленными немцами, где новые стеклопакеты и балконы без перил находятся в одних и тех же квартирах. Огромные лужи на перекрестках без асфальта, старые дребезжащие трамваи с фанерными сиденьями и детские площадки с вечной очередью на качели и горку. С 2012 года Саратов находится в списке вымирающих городов, но во дворах Пролетарки это незаметно. Здесь детских колясок и беременных больше, чем в центре города.
На локальных саратовских форумах пишут, что за 20 тысяч рублей (средняя цена для платных саратовских родов) можно, например, «провести роды у замечательного врача Новичкова Дениса Анатольевича», который «очень чуткий, безумно растрогало, что новорожденных называет детенышами», а в «тяжелой, стрессовой ситуации на него можно положиться».
А можно заплатить 40 тысяч и получить заключение эксперта Новичкова Дениса Анатольевича, что причиной инвалидности ребенка стала не халатность врачей, а, например, хронический бронхит матери. Акушер-гинеколог Новичков Д. А., который «всегда внимательно осматривает новорожденных и интересуется здоровьем их мам», и кандидат медицинских наук Новичков Д. А., который проводит экспертизу без осмотра пострадавших — один и тот же человек.
Пока доктор Джекилл шутит в роддоме и подбадривает беременных, мистер Хайд дает экспертные показания в суде, высмеивая тех, кого должен защищать. Тотальный паралич правой руки у ребенка, тяжелые родовые травмы и депрессия у матери? Нет, не видел, Ваша честь, потому что и смотреть не собирался.
«В истории родов № 1280 ГУЗ “Перинатальный центр” ни при осмотре родовых путей после родов, ни при осмотре перед выпиской разрыва шейки матки не описано»
(Из постановления Заводского суда г.Саратова)
На судебном заседании врач, принимавшая роды, сказала, что они, конечно, могут извиниться за результат родов, но «вообще-то пусть родители скажут спасибо, что не случилось что-нибудь похуже». Валя до сих пор не очень понимает — это было извинение или угроза.
Адвокат проекта «Патронус» Светлана Викторова:
«Несмотря на то, что мы просили провести судебную экспертизу в независимой организации, судья назначила саратовского эксперта. А в моей практике (и практике моих коллег) — если экспертиза проводится в том же регионе, где возник спор, то в большинстве случаев заключение будет в пользу медицинского учреждения».
Держаться корней
Невозможность дышать, онемевшие ноги, дрожащий голос и ужасное чувство обиды и несправедливости — Валя рассказывает про судебные заседания, справки, споры, экспертизы. Не сдаваться и не падать в обмороки на судебных заседаниях помогли «корни».
«Заземляйся, чувствуй ногами пол, стой твердо, словно у тебя не ноги, а корни, и они тебя держат… Я звонила Светлане перед каждым заседанием, и она всегда меня успокаивала и настраивала, — Валино настроение в суде менялось от предобморочного состояния до холодной решимости. — И я правда дышала, представляла эти корни, и страх понемногу уходил. Если бы не поддержка адвоката, не знаю, как бы я это выдержала».
Адвокат проекта «Патронус» Светлана Викторова:
«Основная нагрузка на родителей — это подготовка к судебным заседаниям. Несмотря на депрессию, обиду, растерянность, нужно приходить в суд собранной и готовой бороться. Мало прочитать то, что написал адвокат — нужно еще внимательно отвечать на вопросы и требовать разъяснений, если не понимаешь, о чем тебя спрашивают».
Но для Заводского районного суда города Саратова стойкость не аргумент. «У суда не имеется оснований ставить под сомнение заключение эксперта… Суд не нашел оснований для удовлетворения исковых требований».
После неудачной первой экспертизы денег на повторную, даже если ее назначат после апелляции, не было. Муж и родители уговаривали Валю закончить с судами и вернуться к нормальной жизни.
«Мама боялась, что из-за моего иска будут проблемы, и нас с ребенком больше никуда не возьмут лечиться. Муж тоже был скептически настроен: да сколько можно уже бумажки собирать, все равно ничего не выйдет, куда ты против врачебной солидарности. Но я хотела справедливости, хотела, чтобы все знали, что молчать в таких случаях нельзя. И мы подали апелляцию».
Илье уже исполнился год, когда Саратовский областной суд назначил новую экспертизу, приняв во внимание требование адвоката, — в другом городе. С помощью проекта «Патронус» было собрано шестьдесят тысяч рублей, и Савиновы поехали в Воронеж. На этот раз эксперты (невролог, неонатолог и акушер-гинеколог) проводили полный осмотр и обследование матери и ребенка, и их выводы кардинально отличались от саратовской экспертизы. Действия акушерки (без достаточной для таких сложных родов квалификации) и бездействие врача, который должен был вести роды, и привели в итоге к инвалидности ребенка и тяжелым родовым травмам матери.
Адвокат Светлана ВиктороваФото: из личного архива
«Характер имеющейся у ребенка патологии позволяет отнести ее к категории исключительно родовой травмы»
(Заключение эксперта по специальности «неонатология» Початкова В.А.)
У Валиного сына впереди еще как минимум две сложные операции в Ярославле (деньги на которые уже собраны «Русфондом») и долгое-долгое лечение. Возможно, врачебное чудо все-таки произойдет, и Илья Савинов будет висеть на турнике, ходить на физкультуру, драться с одноклассниками и почти ничем не отличаться от других мальчиков, которым больше повезло в день рождения. Пока же ему совершенно точно повезло с мамой. И с адвокатом Светланой Викторовой. И с людьми, собравшими 100 тысяч рублей на экспертизы для незнакомого им ребенка, который очень любит конфеты, гулять и смеяться.
В сентябре 2016 года суд вынес решение о компенсации морального вреда: 300 тысяч рублей в пользу Савиновой Валентины и 100 тысяч рублей в пользу ее сына. Сложные обстоятельства дела, два года бесплатной юридической и психологической помощи (в том числе и оплата всех экспертиз), а также сумма полученной компенсации делают этот случай исключительной победой на российском правовом поле.
В сентябре Валя написала в «Одноклассниках»: «Мы выиграли суд!!! Почти два года мы боролись с врачами роддома, и наша взяла!». За этим «наша взяла» — десятки справок, борьба со страхом и депрессией, долгие часы в больницах и зале суда.
И ваши пожертвования, без которых не было бы никакого выигранного дела. А сколько еще таких дел будет у юристов «Патронуса» — зависит и от нас тоже. Без нашей с вами поддержки юристы просто не смогут делать свое благородное дело.
