Дети отдельно

Вчера в Зеленограде прошло второе судебное заседание по иску Светланы и Михаила Дель к московскому департаменту соцзащиты. Ранее супруги в административном и гражданском порядке требовали признать неправомерным изъятие из их семьи десяти приемных детей. Десятого января тех забрали, направили в больницу, а затем в зеленоградский приют. Позже двух усыновленных детей вернули под временную опеку бабушки, мамы Светланы, а договор об опеке над остальными детьми расторгли.

***

После заседания в Зеленоградском суде Иван Павлов, защитник семьи Дель, сообщил: «Сегодня Светлана Дель через нас передала суду заявление об отказе от административного иска». На вопрос корреспондента «Таких дел», означает ли это, что супруги не будут пытаться вернуть приемных детей, Павлов ответил: «Нет, это означает, что дело переходит в иное, несудебное русло». Более развернутый комментарий адвокат дать не согласился, заметив, что, возможно, чуть позже о ситуации напишет в социальных сетях сама Светлана Дель. На вопрос, оказывалось ли на семью давление, юрист сказал, что не уполномочен давать комментарии по этому вопросу.

Заседание по гражданскому иску семьи Дель состоится 13 февраля. Уголовное дело против Михаила Деля развивается параллельно. Иван Павлов сказал «Таким делам», что в пятницу будет подано ходатайство об отмене уголовного дела в связи с отменой 116 статьи УК РФ.

Сотрудницы полиции, инспектор Ольга Кузнецова и старший инспектор Анна Матвеева, отказались от комментариев и на этот раз. Ранее они давали подробное интервью каналу ТВЦ, в котором рассказывали, что в семье сегрегировали детей по принципу усыновления (то есть к усыновленным относились лучше, чем к взятым под опеку), а отец часто наказывал детей ремнем. Одна из бывших нянь семьи Виктория в социальной сети «ВКонтакте» написала, что Светлана не занималась детьми, все заботы лежали на старшей приемной дочке Саше. Сама Александра Ивлева в интервью Владимиру Соловьеву рассказала про физические наказания в семье: «Рукоприкладство было. При мне дядя Миша очень часто мог пнуть или дать подзатыльник. Он мужчина крупный, у него удар неплохой будет. Мог ребенка маленького швырнуть, как котенка». Еще одна взрослая приемная дочка, Дарья Дель, опровергает слова сестры и называет Александру «уже совершеннолетней безмозглой и неблагодарной дочерью». В своих социальных сетях она активно участвует в акции #помогитевернутьдетей и утверждает, что в семье Дель всем жилось хорошо. Той же точки зрения придерживается близкая подруга семьи Мария Эрмель, тоже приемная многодетная мать. По ее словам, за свою позицию она постоянно получает угрозы, в том числе и от московского департамента соцразвития.

Андрей Бесштанько, заместитель руководителя московского Департамента труда и социальной защиты, в комментарии «Таким делам» сказал: «Идет судебное и следственное разбирательства. Все официальные комментарии после них. Для нас #главноедети. Мы дорожим и репутацией института приемной семьи, мы хотим его защитить: в этом логика наших действий».

«Такие дела» поговорили с Михаилом Делем, которого обвиняют в избиении приемного сына, с Иваном Павловым, адвокатом семьи Дель, и Марианной Сысоевой, главным специалистом отдела социальной защиты населения, принимавшей участие в изъятии детей.

МИХАИЛ ДЕЛЬ: «ЧТОБЫ Я КОГО-ТО БИЛ — ЭТО ИСКЛЮЧЕНО ПОЛНОСТЬЮ»

Квартира заставлена коробками и сумками, на днях семья переезжает. Михаил предлагает кофе, шестнадцатилетний Филипп играет в телефон, пятнадцатилетний Михаил сидит с трехлетним Никитой. Все заметно растеряны. Фотограф спрашивает, можно ли осмотреться, Михаил говорит: «Да-да, конечно!» Никто из семьи не делает попытку проконтролировать, куда мы заходим и что фотографируем.

Михаил Дель в своей квартире в ЗеленоградеФото: Василий Колотилов для ТД

— Куда вы переезжаете?

— Не очень далеко, здесь же, в Зеленограде. Мы нашли удобную квартиру, где на полу ламинат, а на стенах нет обоев. Дети обои иногда обдирают. Мы разрешали рисовать на стенах, потом это показали в качестве доказательства, что мы живем в помойке.

— Эта квартира не мала для такого количества народа?

— Комнаты, где спят дети, действительно маленькие. Но это не мешало, потому что они в них именно что спят. Дети играли в гостиной, сидели на кухне с мультфильмами. По утрам Сережа и все малыши толпой приходили и валялись у нас в спальне.

— Утверждали, что вы не пускаете детей в спальню. 

—Вот у нас семь малышей пробуют зайти в спальню — как мы можем их не пустить?

— Еще говорили, что на всю семью готовила ваша восьмилетняя дочка, все ели пустую гречку и рис.

Филипп отрывается от телефона и говорит:

— Вообще-то, на всю семью готовил я, я в кулинарный поступать собираюсь. Зачем пустую гречку, я любые супы готовить умею.

— Они по очереди готовят, Филипп, Миша и Сережа большой. Каши могут сделать, макароны, котлеты.

— Вы говорили, что собираетесь переезжать в загородный дом?

— Это так, мы рассчитывали сделать это до Нового года, но пока устраивали малышей в сад — не успели. Это нужно было сделать до снега, дом надо достраивать. Он очень добротный, под крышей, но сделать нужно много. Нас это не пугает, мы все умеем сами. У нас в питерском доме была пропитка стен в три слоя, красили специальной краской. Я хотел рабочих нанять, но старшие как узнали, что они берут по триста рублей за метр, сказали: «Ну нет, мы за пепси-колу покрасим».

Филипп:

— И нормально, между прочим, покрасили.

— Михаил, вы били детей? Вы били Сережу?

— Я слышал этот вопрос, слышу и, видимо, до конца жизни буду слышать. Никогда такого не было. Никогда. Были моменты, когда дети делали что-то, напрямую угрожающее жизни — кипяток могли взять или к топору потянуться, мы же за городом жили. Ну хватаешь его, встряхнуть можешь: «Что ты сделал?! Это опасно, ты что, не видишь?» Такие моменты были. Но чтобы я кого-то бил — это исключено полностью.

Я проводил с Сережей серьезный разговор. Я пришел в сад, ко мне вышла воспитательница аж белая: «Ваш Сережа! Побил девочку! Отобрал у нее сок! Спрятал под тумбочку! Он нас не слушается, повлияйте!» Я сказал Сереже, что дам ему ремня, да, он плакал, говорил, что так больше не будет.

— То есть, вы раньше так тоже говорили?

— На всех действует разное. Сереже нужно было пригрозить, чтобы он не хулиганил. У нас наказания были — в угол, это крайняя мера, когда сделал что-то, что угрожает другим детям. Было наказание — минус сладкое и минус мультики. За что-то серьезное могли лишить прогулок на выходных. Мы никогда не наказывали двумя вещами — сном и едой. Поешь, поспи, а потом сиди в своей комнате с книжкой тихонько, думай о своем поведении.

— У вас большая семья, неужели не бывало, что вы срывались? 

— Большая семья — это, наоборот, проще, это команда. Это коллектив. Он действует сам, ты только его направляешь или помогаешь. Мальчиками руководят старшие мальчики, девочками — старшие девочки. Мы смотрим, подмечаем, кто с кем дружит, кто не дружит.

Филипп ДельФото: Василий Колотилов для ТД

— Филипп, а вас, старших, не раздражало, что вы все время с маленькими, что вообще нельзя побыть одному, много народа?

— Ничего нас не раздражало. Много народу — ну и что?

— У вас в семье кричат на детей?

— Нас очень много! Если еще кричать, то будет очень громко. Нет, мама и папа редко повышают голос.

Воспитатели и родители детей из группы детского сада, куда ходил Сережа, рассказывали в телерепортажах о том, что ребенка одевали плохо и о нем не заботились. В интернете опубликовали письмо, якобы «от родителей детей группы 6 дошкольного отделения», адресованное главе департамента соцзащиты Владимиру Петросяну. В нем говорится, что Сережа ходил в группу в одной и той же одежде, «оторвавшиеся завязки на шапке, оставались не пришитыми почти неделю, не смотря на замечания воспитателей(…). Вопиющий случай произошел на выступление группы по случаю «Дня матери», когда всех детишек одели в праздничную одежду и только Сережа остался в той же одежде, в которой его привели осенью!!!» (орфография и пунктуация авторские — прим. ред.).

— Вы знаете родителей детей из детского сада, которые выступали по телевидению и рассказывали, что ваши дети плохо одеты и странно себя ведут?

— Я их в первый раз видел! Мы тесно с другими родителями не общались, разговаривали на уровне: «Здравствуйте — до свидания!»

— Был кто-то, недовольный диагнозами детей?

— Ни из администрации, ни из родителей мне никто ничего не высказывал. Опять же, я полагал, что никто о нашем самом главном диагнозе не знает (после того, как детей изъяли из семьи, в прессе появилась информация, что некоторые из детей Дель имеют ВИЧ-положительный статус — прим. ред.).

— Вы получали лекарства в поликлинике?

— Нет, терапию назначают в СПИД-центре. У нас дети пили все четко, по часам. Старшие таблетки, малыши сиропчики. О диагнозе знала только участковый педиатр, мы обязаны сообщить, плюс в карте это кодируется. Потом я узнал, что она же работает в детском саду. Видимо, отсюда и пошла утечка.

— Воспитатели не знали? Были конфликты с ними или администрацией?

— Воспитатель и не должен об этом знать. Я не говорил, а что они там знали или нет — я сказать не могу.

Понимаете, Сережа — ребенок с повышенной активностью, все время в движении. По-народному, у него шило в одном месте. У него синяки, потому что он все время в движении. Он и из сада с синяками приходил, но у меня мысли как-то не было обвинить воспитателя, снять эти синяки. Ну подумаешь, бегал…

— Ваша старшая дочка и бывшая няня выступали против вас, говорили, что вы и ругались, и наказывали физически детей.

— Я не хочу сейчас обрисовывать ситуацию со старшей дочкой, это долгая история, я думаю, что она попала под чужое влияние, и они с няней друг друга накручивают.

— Вы с ней общаетесь?

— Нет, я несколько раз переводил ей деньги по просьбе Светланы, но общался я с ней давно. Она все равно мне и Светлане дочка.

— Вы под следствием?

— Да, по той самой 116 статье Уголовного кодекса про домашнее насилие, которую Дума недавно в третьем чтении отменила. Последняя ласточка я.

Никита (слева) и Миша ДельФото: Василий Колотилов для ТД

— Насколько я понимаю, для того, чтобы завести такое дело, нужно, чтобы кто-то на вас заявил. Кто-то, являющийся объектом этого насилия.

— А Сережа и заявил. Якобы.

— Сколько Сереже лет?

— Шесть с половиной.

— В чем именно вас обвиняют, в избиении Сережи?

— У меня нет на руках ни одного документа по моему делу. Я сам ходил в полицию и говорил: «Если я такое вселенское зло, посадите меня. Или хотите, я перееду в другую квартиру под домашний арест. Хоть браслет, хоть наблюдение, я готов на любой вариант. Они на это не пошли, хотя возможность откатить была. Мы все надеемся, что откатить можно и сейчас.

ИВАН ПАВЛОВ: «Я ЗАЩИЩАЮ КЛИЕНТА, А НЕ ОБЩЕСТВЕННОЕ БЛАГО»

Адвокат Иван Павлов возглавляет неформальное правозащитное объединение юристов и журналистов «Команда 29». В числе его подзащитных — один из фигурантов так называемого дела «Шалтай-Болтая» о государственной измене. Также он представляет интересы директора государственной Библиотеки украинской литературы Натальи Шариной, обвиняемой по 282 статье. Светлана и Михаил Дель с его помощью оспаривают решение о разрыве с ними договора опеки. Уже после комментария «Таким делам» адвокат написал в своем Facebook, что есть надежда на урегулирование ситуации миром, попросил проявить терпение и не спрашивать его о деталях.

— Существует ли практика такого массового изъятия детей, или история семьи Дель особенная?

— Практика есть разная, когда-то удается вернуть детей, когда-то нет. Но этот случай резонансный. Это похоже на кампанию, а в нашей стране лучше под асфальтоукладочный каток попасть, чем под кампанию.

Адвокат семьи Дель Иван ПавловФото: Михаил Джапаридзе/ТАСС

— Вы имеете в виду закон о декриминализации семейного насилия?

— Нет, мне не кажется, что тут дело в законе. Кому-то, аккуратно скажу, из чиновников могло показаться, что государство слишком много денег тратит на приемных родителей. Вообще-то в детских домах деньги тратятся еще большие, чем при передаче в приемные семьи. Но экономия государства не значит экономию для конкретного чиновника. Может быть, на местах выгоднее препятствовать процессу устройства детей в семью.

Детей изымали так, как будто спецоперацию проводили, хотя говорили, что все началось именно десятого января. Хорошо, допустим у ребенка нашли синяки, хотя и тут есть вопросы. Но неужели за один послепраздничный день решили изъять тринадцать детей? Трое сбежали, сейчас спокойно живут с родителями, и вопросов к ним нет — почему их судьба тогда никого не волнует? Абсурд.

— Вы видели, что в сети появилось обращение к Владимиру Петросяну якобы от остальных родителей в детском садике?

— Вполне может быть, что остальные родители были недовольны тем, что в сад ходили дети с непростым диагнозом. Но я не верю тут в общественные инициативы. Мы уже столкнулись с тем, что за петицию за лишение Михаила и Светланы Дель родительских прав массово голосовали боты. Мы знаем, что бесплатно такое не делают, откуда эти боты взялись?

— Вы защищаете Михаила, которого обвиняют по 116 статье УК РФ, той самой, которую сейчас декриминализировали. То есть, чтобы завести дело, потерпевший должен заявить о случившемся. Кто заявил в этом случае, Сережа?

— Да, по идее должен заявить потерпевший или прокурор, если потерпевший по каким-то причинам не может этого сделать. Но сказать тут я вам ничего не могу, потому что у нас нет уголовного дела, есть только постановление о его возбуждении. Мы не опрашивали потерпевшего.

— Если семье вернут детей, вы будете судиться дальше? По поводу неправомерного изъятия или разглашения диагноза?

— Я адвокат. Я защищаю клиента, а не общественное благо в целом. Мы не готовы заниматься защитой общественного блага за счет интересов нашего клиента. Пока наша главная задача — вернуть детей родителям.

МАРИАННА СЫСОЕВА: «ПО МОЕМУ МНЕНИЮ, ШАНСОВ ВЕРНУТЬСЯ В СЕМЬЮ У ДЕТЕЙ НЕТ»

Марианна Сысоева — главный специалист отдела социальной защиты населения районов Старое Крюково и Силино. Она «вела» территорию 8 зеленоградского микрорайона, где жила семья Дель с декабря 2016 года, после того как прежний специалист опеки ушла в декретный отпуск.

— Часто ли изымают детей из приемных семей?

— Нет, за мою практику изъятий детей из приемной семьи не было. Иногда поступали сообщения от граждан, мы выходили с проверкой, но в основном информация не подтверждалась, дети оставались в семьях. Если мы видим, что все нормально в семье, то никто никого не забирает.

— Изъятие детей проходило сразу после новогодних праздников. Решение было принято в один день, или работа по семье Дель велась раньше? Почему так быстро и слаженно забрали детей?

— Не было никакого быстрого и слаженного изъятия, о котором пишут в СМИ. Мы пришли в садик примерно в 11-30, там уже находилась полиция, присутствовали педагоги, медицинские работники детского сада, психолог. После беседы с мальчиком выяснилось, что его наказал папа, он показал следы насилия: синяки и кровоподтеки на попе, ногах и спине. Позже, когда мальчик сидел у меня на руках, мной был замечен синяк и на шее. Со слов воспитателя, они уже позвонили маме и известили о случившемся, но она не пришла. Мы поговорили с Артемом, вторым ребенком. Он тоже повторил историю о наказании Сережи ремнем. Мы осмотрели ребенка, забирать его не стали и поехали разбираться дальше. Так как другие дети Светланы Дель посещают это же дошкольное учреждение, но в другом корпусе, мы отправились туда. Там состоялась беседа с Ирой, которая рассказала, что папа наказал Сережу и Петю за то, что они воровали хлеб. Сережу папа побил ремнем, а Петю поставил в угол, вечером их не кормили. После таких сигналов мы должны провести внеплановую проверку, что и было сделано. Домой к Светлане Сергеевне мы пришли приблизительно в половину третьего.

Мы зашли, представились, объяснили, почему проводится внеплановая проверка. Дети высыпали в коридор, в их глазах читалась настороженность. Одна из девочек, как позже выяснилась, Полина, выкрикнула, обращаясь в сторону отца: «Я знаю, почему они пришли, это потому, что ты побил Сережу!» После этого девочка стала показывать квартиру, в которой живет… где у них не убрано и ползают букашечки. Один из старших мальчиков произнес: «Да…», но его слова быстро осекла Светлана Сергеевна и велела всем детям идти по комнатам. Младших уложила в постель. Михаил Юрьевич собрал вещи и вышел из квартиры.

— Правда ли, что Светлана не получила никаких документов при изъятии детей?

— Полиция составила акт и ей его предъявила. Ей объяснили, на каком основании производится изъятие.

— Остальных детей забирали из разных мест, например, с детской елки. Как узнали, что дети там?

— Светлана Сергеевна сказала, что Полина и Света должны ехать на елку в ЦПСиД «Зеленоград», их отвезет туда ее знакомая, и стала собирать детей. Полина капризничала, выбирала платья, а Света спокойно надела то, что ей сказали. Я обратила внимание на то, что длинные волосы Полины причесали и уложили, а у Светы волосы очень коротко подстрижены, ей надели только ободок. У остальных девочек тоже были очень короткие стрижки.

Пока полицейские занимались осмотром, я пыталась побеседовать с детьми, но Светлана Сергеевна всячески старалась помешать этому, отправляла детей спать и следовала везде за мной. Когда мне удалось остаться с одной из старших девочек наедине, я объяснила ей, что мы пришли, чтобы разобраться в том, что произошло, и помочь им. Я ей сказала: «Если вам здесь плохо, но ты боишься сказать об этом, то скажи или покажи согласие глазками или кивни». Девочка, тихо сказала «да» и показала согласие глазами.

Светлана Сергеевна собрала детей и передала полицейским. Ребята собирались спокойно, никто не нервничал. Детей, которые находились дома, привезли в полицию около шести часов. По дороге в отдел полиции Рита попросила купить ей покушать, потому что она была наказана и ничего не ела весь день. Сережу забрали из детского сада и отвезли в поликлинику для осмотра. Вика находилась на танцах, и ее забрали из клуба «Фуэте» по звонку матери. Последних детей передали в инспекцию по делам несовершеннолетних около семи часов вечера. Полина в это время находилась на мероприятии. Детей в отделе полиции накормили и напоили.

Светлана Дель (слева в центре) с детьмиФото: Василий Колотилов для ТД

— Вы сами бывали в семье Дель до этого?

— На плановой проверке я побывать не успела, она должна была состояться в январе этого года, ранее я была в этой семье, но по другому поводу. На момент моего посещения в квартире все было замечательно. Как на картинках, размещенных в интернете, на которых Светлана Сергеевна выкладывает счастливые моменты: дома чисто, убрано, имеется необходимое питание, детские игрушки, развивающие пособия для занятий, коллажи на стенах, где запечатлены дети и родители.

— Вы считаете, что после вашего прихода все убирали, фотографии, игрушки?..

— Когда мы приходили раньше, в квартире имелся детский спортивный комплекс, который в январе уже отсутствовал. Не было и стола для занятий, на котором имелись развивающие игры и пособия. Фотографии на стенах остались, но обстановка далеко не соответствовала жилью для малышей. Трудно сказать, куда это все делось.

— Есть версия, которой, в том числе, придерживаются, как одной из возможных, адвокаты — в саду были недовольны тем, что в него ходили дети с определенным диагнозом.

— Я слышала, что родители и воспитатели очень удивились, когда узнали о заболевании. То есть, они об этом не знали.

— Сейчас, после всего произошедшего, когда много всего сказано, вы считаете решение об изъятии именно таким образом и одновременно правильным?

— Теперь, когда мы увидели, как на самом деле жили дети, и поговорили с ними без приемных родителей, которых они, по-видимому, боялись, после того как каждый из детей пожаловался, что их наказывают и не кормят… а также увидели, в каком состоянии находится жилое помещение, когда не ждут проверку из опеки… Конечно! Как еще мы могли поступить? Мы вначале думали, что разберемся и, если это возможно, отдадим детей в семью. Но стали вскрываться все новые подробности неблагополучия, которое раньше не удавалось разглядеть.

— Это перевешивает травму от возвращения детей в систему детских домов?

— Для детей семья должна быть полноценной семьей, а не пустышкой, где от действий родителей дети страдают. Если бы семья была хорошая, и не были нарушены права детей на проживание в благоустроенном жилом помещении, обеспечение питанием, гигиеной, медицинским обслуживанием, не было бы опасности от действий родителей — никто бы детей оттуда не забрал.

— Была информация, что в процессе изъятия детям сообщили, что они в семье приемные.

— При мне ничего такого не было, я думаю, что Светлана Сергеевна, пользуясь влиянием в соцсетях, распространила такую информацию сама.

— Есть ли шанс, что дети вернутся в семью Дель?

— Процедура отобрания произведена, договора расторгнуты. Дети в беседах с психологами отказались вернуться в приемную семью — по моему мнению, теперь шансов нет.

— Вы видите этих детей сейчас?

— Конечно, мы же работаем в одной системе, навещали детей. Дети сейчас находятся в ЦПСиД «Зеленоград». Конечно, это тяжело для ребенка — оказаться в приюте. Мы видели многих детей, которых забирают из кровных семей, которые спрашивают о маме, плачут, просятся домой. Дети Светланы Сергеевны сильно отличаются на их фоне, они выглядят веселыми и не просятся домой. Только Полина просилась и плакала — но она уже у бабушки. Я надеюсь, в самое ближайшее время все дети найдут семьи, где им будет уделяться настоящее внимание и забота.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.

В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.