Алексею грозило от десяти до двадцати лет за торговлю наркотиками. Ему повезло — судья дал срок меньше возможного, и Леша попал в Центр Василия Великого
Прокурор бросил неодобрительный взгляд на подростка. «Молодой человек, вы знаете, что вам грозит, и какая у вас статья. Почему вы без вещей?»
Конечно, Леша знал. Статья 228, часть 4 — от десяти до двадцати лет. Прокурор милосердно запросил восемь, но даже такой срок казался невероятным. Ему ведь только недавно исполнилось 18 — и что, теперь такой кусок жизни терять?
На следующее заседание суда Леша пришел уже как положено — с собранной сумкой. Теплые вещи, комплект нижнего белья, иголки с ниткой, бритва. На оглашении приговора он слышал только, как стучит его сердце.
«Условный срок на четыре года и плюс три испытательного. Не менять места жительства, закончить учебу, пройти курс социальной реабилитации в Центре святителя Василия Великого».
* * *
Торговля была налажена отлично. Уже несколько месяцев Леша жил отдельно от родителей — денег хватало, чтобы снимать квартиру вместе с любимой девушкой. Если точно, денег было вообще очень много — хватало и на хорошую одежду, и на ужины в кафе, и на отвязные вечеринки. Разве может какой-то труд обеспечить такую жизнь? Своими руками пусть работают те, у кого нет головы на плечах.
Настоящее дело пришло вместе с новыми знакомыми из автотранспортного колледжа. Особенно выгодно было торговать амфетамином, но сам Леша ничего кроме гашиша не употреблял.
Мама Леши Олеся Юрьевна просто опустила руки. До шестнадцати лет она не могла нарадоваться на сына: Леша занимался футболом, всегда слушал ее, много читал и учился. А потом начал пропадать на долгие дни, выключал телефон, отчислился из старого колледжа и поступил в какой-то другой. Наконец, вообще захотел жить отдельно и снял квартиру. Откуда только деньги взялись? Ладить с ним было совершенно невозможно, никакие воспитательные беседы с инспектором по делам несовершеннолетних не помогали. В какой-то момент они совсем перестали разговаривать.
А у Леши все шло по нарастающей: скоро о его деле знал почти весь Васильевский остров. В то утро все происходило по стандартной схеме: старые знакомые спросили, есть у Леши «спиды», и сами заехали к нему в гости. Лешу удивила только просьба проводить покупателей в парадное. Но заказ был приличным — целых три грамма, так что отказать было невежливо.
Внизу в парадном ждали два полицейских с наручниками.
* * *
Дальше — долгое следственное разбирательство, дорогой адвокат (где только мама нашла на него денег!) — а потом это странное предложение инспектора по делам несовершеннолетних: отправить Лешу на время расследования на одиннадцатимесячный курс реабилитации в какой-то Центр Святителя Василия.
«Леша попал к нам в таком потерянном состоянии. Очень грустный, замороченный, раздраженный. И очень закрытый, вообще неспособный к правде. Задаешь вопрос, а он уже знает, как правильно отвечать. И ему все время было непонятно, вот есть следственный изолятор, понятно, или спецшкола, а у нас что такое вообще? Ни то ни се», — вспоминает директор центра Юлианна Владимировна.
Но в Центре Леша сориентировался быстро. Это такое место, где нужно жить, как в общаге, и показывать всем, какой ты правильный и хороший. Со временем оказалось, что жить здесь и вовсе недурно: хорошо кормят, со всеми можно договориться. Скоро Леше исполнялось восемнадцать, и среди младших он чувствовал себя королем.
Пришлось, конечно, подстроиться под распорядок: ранний подъем, зарядка, творческие студии. Опять же, нельзя курить и ругаться матом — но это так себе трудности. Зато занимались паркуром и рукопашным боем, а еще в день по три музея посещали, даже такие забавные, как Музей варежки и Музей гигиены. Наверное, ни один молодой человек не сходил в такое количество музеев, как Леша за то короткое время.
Труднее всего приходилось с уборкой. Какого черта вообще нужно каждый день убирать, еще и за другими? «Леша кричал: «Убирать должна женщина, а не мужчина». Его невозможно было переубедить, он звонил и жаловался маме: «Как же так, меня заставляют мыть полы, мыть за всеми посуду»», — вспоминает руководитель реабилитационного курса Центра Аркадий Алексеевич.
С женщинами, к слову, у Леши все было просто: они его любили. Обаяния ему было не занимать — рассудительный и обаятельный спортивный парень, он всегда собирал вокруг себя круг поклонниц. Конечно, этим надо было пользоваться. И там, где другим было нельзя, Леше было можно. Ведь помимо строгих мужчин-воспитателей были в центре и социальные работницы — молодые и снисходительные девушки.
«Леша был сложнее, чем другие наши воспитанники. Он прекрасно понимал, чего мы хотим от него услышать, и считал себя лучше других. Его идея была проста: вы здесь сами по себе, мы сами по себе. Такая формальность. Добиться от него взаимности было очень сложно. С взрывными хулиганами легко, раскрыть их просто. Здесь наша задача была в том, чтобы найти в его броне канал и достучаться до сердцевины так, чтобы не ранить. Рецепт здесь один — личный интерес, любовь, искренность и готовность обсуждать самые абсурдные идеи», — рассказывает психолог центра Елена Павловна.
В беседе с Еленой Павловной Леша как-то раз прямо сказал: лучший вариант в жизни это жениться на богатой, и дело с концом. Ничего не делаешь, получаешь деньги — так и должно быть. Лучше костюм на свадьбе, чем рабочая роба. «Я, конечно, опешила. Не каждый мальчик в таком сознается. Но я не могла его оттолкнуть. У меня был единственный вариант: «Хорошо, —говорю, — отличная мысль». Пойдем, посмотрим «Бешеные деньги» Островского — вот тебе несколько вариантов, как в жизни устроиться. Может быть, заметим, какие риски бывают, если только на другого положиться».
* * *
И так — легко и просто — продолжалось несколько месяцев. А потом был суд. Прямо из Центра — с вещами на закрытое заседание. Только Леша, уже совершеннолетний, его мама, адвокат, Аркадий Алексеевич и судья с прокурором.
Судья знал про Центр Василия, знал, что из тех, кто прошел курс, единицы возвращаются к криминальному образу жизни — и дал наказание меньше возможного.
«На самом деле судья буквально переступил через себя. Конечно, мы умоляли его не ломать жизнь парню. Но Леша об этом не знал. Ему не нужно было знать. Леша до суда и после — это два разных человека», — вспоминает Юлианна Владимировна.
Заключительным испытанием курса стал поход на на Соловецкие острова — три месяца без связи с цивилизацией. Леша так боялся, что хотел сломать руку или ногу, лишь бы не идти в этот поход. Палатки, пешие марш-броски на неделю, холод и плохая еда. В монастырях, где останавливались на ночлег, убирали помещения, строили что-то, копали, рубили лес. Зачем это все?
Сейчас Леша с улыбкой говорит, что это было одним из лучших впечатлений в его жизни, и он отдал бы многое, чтобы повторить эти переживания. Искупаться в Северном Ледовитом океане, в самой северной точке европейской России? Немногие ребята в таком возрасте испытали подобное.
«Работа с трудными молодыми людьми — это тончайшая материя, — рассуждает руководитель программы Аркадий Алексеевич. — Наши молодые люди нас продадут, купят и еще раз продадут. Перед ними очень осторожно нужно раскрываться и всегда быть очень аккуратными. Мы открываем для них эту щелочку в новый мир, а дальше все зависит от самих молодых людей. Иногда мы для них будто такие церберы, надсмотрщики, придумываем какие-то страшилки. Но через страх они к любви идут.
Подростки должны чувствовать, что их проступок не останется незамеченным, но должны и видеть, что их старания вознаграждаются. Это универсальная формула, просто чем старше они становятся, тем этот страх предметнее. Восемь лет срока — это очень большой страх».
После похода Лешу отпустили из Центра досрочно, но до конца года он продолжил навещать психологов и социальных работников Центра пару раз в неделю. Каждый месяц он отмечается в уголовно-исполнительной инспекции и скоро снимет свою судимость.
В колледже Леша сдал все долги и выпустился хорошистом. Больше года у него не получалось найти призвание — пришлось поработать продавцом кукурузы и сладкой ваты, курьером, мерчендайзером и промоутером. Наконец, получилось устроиться разнорабочим в порт. Спустя год Леша прошел специальные курсы и теперь работает докером-механизатором. Сейчас он учится на водителя автопогрузчика и готовится поступать в университет.
«Я и представить себе не мог, что мне может такое понравиться. В этом центре меня научили: нет того, кто стоит за меня горой. Есть понимание — ты личность и сам отвечаешь за свои поступки. Они очень помогли мне развеять все иллюзии, — чеканит Алексей. — Почему именно у них получилось? Наверное, важнейшая особенность этого центра в том, что с мальчиками работают мужчины. Это не просто особая строгость, это индивидуальный подход к каждому человеку.
Я с тех пор как-то раз попробовал наркотики. И отчетливо понял: зачем мне вообще это состояние, когда мозг затуманивается? Это только мешает. Если бы я тогда просто получил условный срок, то ничего бы не осмыслил и не понял. Ну, а попади я в колонию… даже не хочу представлять, что бы со мной происходило. Думать об этом боюсь. Уж точно от меня бы нехорошо пахло, и я бы не мог хорошо одеваться, не ел бы вкусных вещей. Жил бы воспоминаниями».
Мама Леши Олеся Юрьевна говорит, что ее сын нашел работу сам и даже заплатил за обучение. «А уж что случилось с уборкой! Если он раньше даже полы мыть не хотел, то теперь если Леша убирает — то убирает все дочиста. Очень жаль, что этот центр единственный в стране. Будете писать — расскажите всем, чтобы в каждом городе открыли по такому, потому что это действительно нужно. Сколько нас, таких мамочек, у кого трудные подростки. И всем на них плевать».
Почти у 100% воспитанников центра были проблемы с употреблением наркотиков. Если вовремя не подхватить подростка, не дать жизненный пример и не проконтролировать их профессиональный путь, выбраться из криминальной среды ему будет почти невозможно. Центру Святителя Василия помогает вся правоохранительная система: им навстречу идут полицейские, приставы, судьи. Люди, которые работают в поле, понимают, как важно, чтобы молодые люди, попав в трудные обстоятельства, смогли вернуться к нормальной жизни.
Но во всем, что касается денег, государство стыдливо прячет лицо. Крупных грантов Центр не получает, финансирования не поступает. Существует Центр только на частные пожертвования. Как говорит Юлианна Владимировна, речи об интенсивном развитии Центра уже не идет, главное сейчас — не потерять то, что есть. «Нам говорят, вы должны брать деньги с родителей. Но как это? Суд постановит, что мальчик должен пройти у нас курс реабилитации. А нам, значит, предлагают так и говорить родителям: «Давайте ваши денежки, а если нет — пускай едет в колонию и там погибает?»»
Помогите трудным подросткам избежать колонии и найти новые, здоровые интересы в жизни. Оформите ежемесячное пожертвование в поддержку Центра Святого Василия, и он сможет выполнить эту миссию.