Тем, кто взрывает, по большому счету нужны не трупы — им нужен страх
Это очень страшно — взрывы. И не только потому, что там могут оказаться твои близкие или друзья. Не только потому, что когда твой ребенок будет ехать в школу по той самой ветке метро, тебя каждый раз будет охватывать животный ужас. Не только потому, что ты опять, в который раз, убедишься: перед чужой ненавистью ты гол и беззащитен. Но и потому, что в глубине души ты теперь будешь знать: они победили. Они выиграли — те, кто хотел твоего страха и твоей беспомощности. И как не бояться, когда рвануть может в любой момент в любом месте?!
Однажды по дороге из школы мы с одноклассницей попали в перестрелку в самом центре Москвы, в тогдашнем проезде Художественного театра (ныне Камергерском переулке). Не помню подробностей — помню только, что какой-то сумасшедший влетел с оружием в представительство одной из западных авиакомпаний, взял в заложницы сотрудницу и принялся палить по сторонам. Мы с подружкой забились в подъезд напротив — благо, тогда никаких домофонов в природе не существовало. С нами оказался мужчина, который был сильно раздражен — кажется, он опаздывал на свидание. Но еще больше его раздражало наше девчачье паникерство, и он не нашел ничего лучше, чем начать на нас кричать: «Немедленно перестать бояться! Я вам сказал — немедленно перестать бояться!» Призывать таким образом к спокойствию еще смешнее, чем укладывать ребенка криком: «Немедленно засыпай!» Дядька выглядел так нелепо с этим своим призывом, что мы с подружкой покатились со смеху, немедленно перестали бояться и разумно спустились в полуподвал, бросив идиотские попытки найти в двери замочную скважину, чтобы через нее, преодолевая ужас, взглянуть на перестрелку.
Прошло много лет, а я нет-нет да и вспомню того раздражительного дядю, который, сам того не ведая, дал самый правильный на тот момент совет.
«Немедленно перестать бояться». Я твердила себе эти слова, когда тонула в море, и никто на берегу не слышал моих криков. Я повторяла их, когда в толпе на Тверской пропал, растворился мой трехлетний сын. Я бубнила их себе под нос, тыча дрожащими пальцами в кнопки телефона, когда в Москве прогремел взрыв в метро в том месте и в то время, где и когда мой уже взрослый сын ехал в институт.
Я, как и всякий нормальный человек, не умею побеждать страх. Но иногда я умею с ним договариваться. Страх — он ведь сам трусливый и неловкий, он только прикидывается всемогущим, а на самом деле легко путается в извилинах мозга, как незадачливый парашютист в стропах парашюта. Когда извилин мало — страху вольготно. На это и рассчитывают те, кто клепает самодельные бомбы. Одной рукой они клепают бомбы, а другой — усиленно опустошают наши мозги, потому что знают: пустые мозги заполняются страхом легче, чем начиненные знанием и здравым смыслом. Как говорят англичане, «An idle brain is the devil’s workshop» — «Праздный мозг — мастерская дьявола». Не потому ли с таким усердием нас шаг за шагом лишают территорий, где согласен веять свободный дух?
Помнится, еще лет 15 назад мы, журналисты, пишущие о культуре, сетовали, что хорошее, умное кино по федеральным каналам показывают уже только ближе к полуночи. Прошло не так много времени — и хорошего кино по телевизору не показывают вовсе. Совсем. Словно оно кончилось. Кончились опера, симфоническая музыка, наука, исторические экскурсы. Громадный просветительский ресурс российского телевидения скукожился до кулинарных ток-шоу, скверных сериалов и рассадника ненависти — «политических» ток-шоу.
Громятся библиотеки. Под видом кино в прокат тянут патриотические агитки. Единый учебник истории рассказывает о Сталине как организаторе индустриализации и Путине как организаторе всего, что не успел организовать Сталин. Мозги громадной страны проветрены сквозняками лжи. Ничего удивительного — пустыми мозгами легче управлять, они — самый подходящий сосуд для страхов, которые, овладев электоратом, заставят его согласиться на любой финт, подсунутый властью.
Человек, не вооруженный знанием и не умеющий анализировать, слеп. Точнее — выборочно зряч. Он видит то, что ему навязано знать. Через несколько часов после взрыва в петербургском метро в СМИ появились фотографии с видеокамер — человек хрестоматийно мусульманского вида. Ага — вот же он, главный злодей! Он, точно он — харя, вон, какая бандитская! Во всем ИГИЛ виноват, мусульмане распоясались, бей их. Ислам — религия войны, крови и смерти, страшная религия. Все зло у нас от нее. И Коран — страшная книга, там все призывают к убийствам.
И ведь никому не приходит в голову взять да почитать Коран. Ну просто, чтобы понять, что это такое — ислам. Чтобы узнать, что злых религий не бывает.
Зачем читать, если нам все рассказали и даже показали? Нам четко указали, кого надо бояться, и теперь смуглая кожа да черная борода — как каинова печать. Страшно представить себе, какой всплеск ксенофобии нам предстоит. И все потому, что мы, не вооруженные знаниями и здравым смыслом, охотно испытываем страх перед теми, кого нам назначили в злодеи. Нас ведь не хотят учить настоящей Истории.
Страх парализует мозги. Паралич ума целой страны — это точка невозврата для нации. Не надо бояться человека с ружьем — надо попытаться его обезоружить. Но для этого надо много знать — места обитания «человека с ружьем», его любимые психологические приемы, его слабые места. Надо знать зло в лицо и учиться проводить исторические параллели. Но для начала надо научиться отличать правду от лжи — хуже врага, чем правда, для страха на свете нет. И тогда сразу получится «немедленно перестать бояться».
В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.
В материале используются ссылки на публикации соцсетей Instagram и Facebook, а также упоминаются их названия. Эти веб-ресурсы принадлежат компании Meta Platforms Inc. — она признана в России экстремистской организацией и запрещена.