Как государство расставляет силки в виде законов, и почему первой туда попадает культура
Зря, что ли, сегодня в театрах опять стали ставить «Три мешка сорной пшеницы» по повести Владимира Тендрякова? Скрыть в войну три мешка зерна, чтобы не дать людям умереть с голоду, и поплатиться за это жизнью, потому что лозунг «Все для фронта! Все для победы!» не щадил человеческие жизни, — ну вот, казалось бы, каким образом это актуально и поныне?
А вот смотрите. Вчера задержали Алексея Малобродского, бывшего директора «Гоголь-центра». До этого были задержаны гендиректор «Седьмой студии» Юрий Итин и бухгалтер Нина Масляева. Итин — под домашним арестом, Масляева — в СИЗО. (Почему немолодая, больная женщина, подозреваемая в хищении 1,2 миллионов рублей, должна ждать суда в камере, — это отдельная тема, и понять логику заключивших ее туда невозможно.) Что дальше будет с Малобродским — вообще пока неясно.
Алексей Малобродский, бывший директор «Гоголь-центра»Фото: Наталия Красильникова/PhotoXPress.ru
Давайте сразу: виноваты ли Алексей, Юрий и Нина — сейчас неважно, как бы возмутительно это ни звучало. Потому что выстоять против мощнейшей государственной машины, перемалывающей день за днем нашу культуру, практически невозможно. В нашей стране, которая истошно гордится Толстым, Достоевским, Чеховым и Чайковским, случилось так, что государство загнало культуру в тюрьму, где выжить может только самый сильный, самый хитрый и самый наглый.
Одиннадцать лет назад был принят чудовищный 94-й федеральный закон (ФЗ-94, впоследствии переименованный в 44-й, но своей сути от этого не утративший), ударивший по качеству нашей жизни, но больнее всего — по культуре. Когда тебе говорят: «По закону ты должен выбирать услуги тех поставщиков, которые обойдутся тебе дешевле всего», — ты либо должен быть готовым к тому, что тебе придется покупать тухлый товар, либо искать лазейку в этом самом законе. И вполне возможно, что, как герою тендряковской повести, придется лезть в эту лазейку, попирая по пути дух и букву закона, но спасая что-то неизмеримо большее.
Бывший главный бухгалтер театральной компании «Седьмая студия» Нина Масляева, задержанная по делу о хищении из выделенных организации бюджетных средствФото: Александр Щербак/ТАСС
И совсем уж шепотом, между нами: а что — кто-то всерьез считает, что существует хоть одно государственное учреждение культуры, которое, рискуя свободой своих руководителей, не ищет ежечасно лазейки в этом, с позволения сказать, законе? Любой человек, имеющий хоть какое-то отношение к культуре, заходится в рыданиях, услышав слова «94-й Федеральный закон».
Если вы увидите отреставрированный исторический особняк (чудом не снесенный), на воротах которого теперь вместо грациозных мраморных львов — тупорылые звери из неизвестного крошащегося материала, знайте: это результат тендера, по итогам которого во исполнение 94-го Федерального закона победил самый дешевый поставщик услуг. Но если вы хотите, чтобы львы у вашего особняка и после реставрации выглядели теми же изящными львами, вам придется, хотите вы этого или нет, показывать государству фигу из кармана.
Той части российской культуры, что финансируется государством, — всей, заметьте, без исключения, — приходится прятать те самые три мешка сорной пшеницы, спасать ее от отца родного — государства, чтобы сохранить главное — саму культуру и людей в ней. Всякий руководитель государственного учреждения культуры каждую секунду своей жизни стоит перед выбором: быть верным закону или быть верным культуре. Образно говоря — сохранять мраморных львов, обходя закон, или менять их на гипсовых уродцев, но с соблюдением закона.
Настоящее правовое государство управляет. Тщедушное с точки зрения прав человека и законности государство — манипулирует.
Правовое государство придумывает суровые законы, но считает своим долгом помогать обществу их выполнять. Тщедушное государство тоже придумывает суровые законы, но помогает лишь тем структурам, которые отлавливают оступившихся.
Правовое государство зорко следит за исполнением закона, тщедушное — только за неисполнением. Вот и вся разница.
Дивный по своей простоте ход: придумывать законы, которые возможно выполнять только с риском загубить дело, и время от времени в качестве острастки цеплять на крючок по своему усмотрению тех, кто чем-то надоел, и, как рыбку на прибрежную траву, кидать их в СИЗО. В зависимости от настроения и ситуации можно «рыбку» потом отпустить, а можно и засудить.
Бывший генеральный директор театральной компании «Седьмая студия» Юрий Итин, задержанный по делу о хищении из выделенных организации бюджетных средств.Фото: Александр Щербак/ТАСС
Не будем сейчас строить конспирологических теорий — против кого направлено «дело Гоголь-центра», и под кого копают правоохранители. Наверное, в скором времени среди фигурантов может оказаться Сергей Капков, бывший глава Департамента культуры Москвы — именно он привел в тогда еще Театр имени Гоголя Кирилла Серебренникова, и именно под его покровительством родился и начал трудиться «Гоголь-центр». Может, копают под него, а может, и под кого повыше, а может, «всего лишь» под Серебренникова, который давно уже раздражает власти, сильно выбиваясь своей стилистикой из команды руководителей государственных театров — и постановками, и политическими взглядами. Может оказаться, что задержание близких Серебренникову по работе людей — лишь указующий на дверь перст: давай, вали из России — тогда твоих и отпустим. Но против кого бы ни были направлены эти телодвижения, в любом случае это — подкоп под культуру.
Культура — самая уязвимая сфера деятельности общества. Она не дает прибыли, идеологическая подпорка из нее довольно шаткая, населена она людьми подчас строптивыми и шумными. Поэтому, когда в государстве начинаются проблемы необратимого характера — для видимости усилий по спасению страны следует начинать с культуры. Это не опасно — она безответна и беззащитна, а для трусливого государства это очень важно. Культура — удобный противник: должного отпора с ее стороны не последует, так как отвечать особо нечем, а жирную горделивую галочку в отчете о борьбе с коррупцией можно поставить. Это поведение самого мелкого гопника из подворотни, подкарауливающего детей, но пропускающего настоящих гопников. И то верно — кому охота в рыло получить?
Именно культурные учреждения первыми выкидываются из хороших зданий на хорошей земле. Только за последние несколько лет под видом борьбы с финансовыми нарушениями была выброшена галерея «Дом Нащокина». Выгнали из особняка Научно-исследовательский институт киноискусства, разгромили Институт культурологии, устроили масштабную акцию с ОМОНом в Центре Рерихов — разумеется, ради здания в самом центре, сократили на треть и тоже выкинули из исторического центра телеканал «Культура».
Радостно, конечно, что государство взялось за мошенников и коррупционеров. Наверное, теперь у нас все будет по-честному, как у взрослых, — нам-то не надо объяснять, что российские коррупционеры окопались в «Гоголь-центре», Центре Рерихов и на канале «Культура». Шашки наголо!
И к чему это вдруг мне вспомнился случай на заре моей журналистской деятельности, когда меня чуть не уволили из газеты за опечатку в заголовке — «Перед законом все гавны»?
