Лабиринт страстей и как из него выйти

В один прекрасный день на пустынном шоссе, что ведет в маленький городок Эббинг, штат Миссури, оживают три заброшенных билборда. Теперь на них громадными черными буквами на красном фоне выписаны обвинения в адрес местной полиции, так и не нашедшей убийц 16-летней девочки Анджелы. Билборды оплатила мать девочки, суровая женщина в комбинезоне — Милдред Хейс (Фрэнсис Макдорманд). И надо ли говорить, что эти билборды станут началом локальной, но жестокой войны, в которой по одну сторону — Милдред, по другую — весь городок Эббинг, начиная с местного священника и кончая родным сыном героини? Так начинается новый фильм Мартина МакДона «Три билборда на границе Эббинга, Миссури».

Для Милдред это война не только за справедливое возмездие. Трагедия с дочерью отзывается в ней еще мучительнее оттого, что она живет с мыслью о собственной вине в гибели девочки. Отправляясь на вечеринку, дочь просит у матери машину. Мать отказывает, наступает дежурная склока, какая, судя по всему, в этом доме не редкость — у Милдред не самый нежный характер, а дочь-тинейджер усиленно пытается отвоевать свое место во взрослом мире. Склока как склока, девушка отправляется на вечеринку пешком и по дороге становится жертвой убийц — ее изнасилуют, убьют, а тело сожгут. Полиция уверяет, что ищет преступников, но Милдред не верит. Ей во что бы то ни стало надо не просто найти убийц — найдя их, она будет знать, на кого переложить тяжесть вины.
И вот она — война, в которой одиночество Милдред усугубляется еще и детски-архаичным доверием местных жителей к здешнему начальнику полиции — Уиллоуби (Вуди Харрельсон). Ничего удивительного — в этом городке, где двадцать первый век не без усилий соперничает с двадцатым, где по улицам ездят и автомобили новейших моделей, и те, что уже во времена Бонни и Клайда продавались как б/у, обаятельный мускулистый полицейский, прекрасный семьянин и отец двух прелестных крошек обречен на вотум умиления. Правда, у Уиллоуби помощник нелепее не придумаешь — расист, садист, маменькин сынок Диксон (Сэм Рокуэлл), но единство и борьба противоположностей на фоне среднеамериканских пейзажей лишь добавляет равновесия этому месту, в котором время не просто остановилось — его тут, кажется, никогда и не было. Лишь трагедия с дочерью Милдред начинает отсчет времени в этом повисшем в вакууме городке.

Фрэнсис Макдорманд и Вуди Харрельсон в сцене из фильмаФото: Fox Searchlight / Everett Collection/East News

МакДона — известный театральный драматург, его пьесы вовсю идут в мире — и в России в том числе («Калека с острова Инишмаан», «Сиротливый запад», «Однорукий из Спокэна» и др.). Замкнутость мира, который описан в «Трех билбордах», многие объясняют приверженностью МакДона к театральной действительности. Но странно было бы упрекать автора «Семи психопатов», снятых роскошной киновязью, в незнании законов кинематографа. Дело тут в другом.
Города с названием Эббинг на карте Америки нет. МакДона его выдумал, но название дал не случайное. В переводе с английского «ebbing» — «угасание», «ослабление», «убывание». У МакДона Эббинг — это почти город-призрак, город зеро. Это то ли уходящая натура, то ли вовсе ушедшая. Внимательный зритель обратит внимание на занятный факт: жители Эббинга не пользуются плодами технического прогресса. Здесь нет мобильных телефонов и компьютеров, а про интернет, думается, они еще и не знают — не дотянулся. Компьютер появляется в кадре только один раз, в самом начале, на столе в рекламном агентстве, где Милдред заказывает билборды, — да и тот стоит тихо в сторонке с черным экраном. А мобильный телефон мелькнет в самом конце — его неожиданно достанет из кармана комбинезона Милдред. Это такие крохотные, изящные приметы времени — просто чтобы мы знали, в каком веке обретаются герои. А так — они старомодно ходят друг к другу домой, чтобы задать один вопрос, а в крайнем случае — звонят на домашний телефон. У всех в домах есть телевизоры, но мы ни разу не увидим и не услышим по ним хоть что-то выходящее за рамки событий в Эббинге. Главная героиня занимается практически несуществующим бизнесом — у нее сувенирная лавка. Боже мой — кому в этом захолустье, отродясь не видевшем ни одного туриста, сувенирная лавка?! Весь мир — это Эббинг, один маленький Эббинг. Маленький Эббинг — это Америка. Сегодняшняя, вчерашняя, завтрашняя.

Сэм Рокуэлл и Санди Мартин в сцене из фильмаФото: Twentieth Century Fox/Entertainment Pictures/Zuma Press/ТАСС

Как огороженный высокой стеной Эльсинор стал пятачком, на котором разыгрались вселенские битвы за душу Человека, так и крошечный Эббинг стал рингом, на который вышли Добро, Зло и их судья — Милосердие. Одолеваемая поиском справедливости Милдред довольно быстро сходит с прямой дороги и принимается путать справедливое возмездие с местью. Она не хочет ничьей крови — просто уже не может остановиться. Месть задевает ненароком садиста-полицейского Диксона, и происходит чудо: зло, помноженное на зло, вдруг дает робкий всход добра. Законы жизни словно впитывают в себя законы математики, с изумлением вспомнив, что минус на минус дает плюс. Суровая Милдред и случайно попавший под ее горячую руку Диксон, путешествуя по бесконечным кругам ада, вдруг обнаруживают в нем узкий выход. Оказывается, из него можно выбраться — надо только объединить усилия и выдохнуть из себя зло. Тогда протиснешься. Сэм Рокуэлл играет роль психопата-полицейского, обнаружившего в себе признаки человечности, не просто психологически точно — он словно вырастает сам из себя, постепенно, шаг за шагом, взбираясь по крутым ступенькам к осознанию себя человеком, а не приложением к собственным комплексам.
МакДона писал сценарий на Френсис Макдорманд — актрису поистине шекспировского, но до конца так и не освоенного пока масштаба. Можно весь фильм смотреть только на нее — она сама по себе театр одного актера. Смена выражений лица, овладевшего таким количеством эмоций, что не всем найдется место в толковом словаре, умение глазами произнести монолог на любую тему, а малейшим движением брови взять две октавы любого чувства — это Макдорманд продемонстрировала еще в прежних своих работах, по большей части — у Коэнов, одному из которых она вдобавок приходится женой. И хотя во многом из-за Макдорманд эстетика «Билбордов» слегка напоминает коэновскую, это сходство ограничивается лишь внешними приметами. У МакДона своя, особая, эстетика и свой, не похожий на других стиль. В этом стиле есть что-то от коэновского сурового юмора и тарантиновской бесшабашной брутальности, но МакДона во всех своих картинах («Залечь на дно в Брюгге», «Семь психопатов» и «Три билборда на границе Эббинга, Миссури») строит свою жесткую эстетику как лабиринт страстей, поблуждав по которым, помучавшись и прозрев, герои доползают до выхода. В отличие, кстати, от коэновских и тарантиновских героев, которые, как правило, обречены на блуждания во тьме.
«Билборды» стали обладателями четырех «Золотых глобусов» — лучший фильм, лучший сценарий, лучшая женская роль и лучшая мужская роль второго плана (Сэм Рокуэлл). Потянут ли «Три билборда» на «Оскара»? Никто не знает. Возможно, академики предпочтут этой на первый взгляд довольно частной криминальной истории захватывающий своим масштабом «Дюнкерк». Но избежать уверенности, что МакДона снял необычайно изобретательный, сильный и почти безупречный фильм, не удастся никому.