Особая Финляндия

Как-то раз мы с мужем поехали в гости к нашим финским приятелям в их новый ривитало. Ривитало — это что-то вроде таунхауса: жилой дом на четыре-шесть семей с отдельными входами в одно- или двухэтажные квартиры. К каждой обычно прилагается собственный дворик, порой весьма просторный: в нем можно установить не только гриль и шезлонг, но и, например, детский батут. Массовое строительство таких домов началось в 1940–50-е годы. В буклете по истории финской архитектуры, который я однажды листала в местном магазине академической книги, говорилось, что купить ривитало — значит воплотить в жизнь финскую мечту о благоустроенной жизни.

Типичный финский ривиталоФото: из личного архива

Возвращались из гостей мы поздно и горячо обсуждали финнов — прекрасных, но все-таки очень странных людей. Приятели наши были дружелюбны и милы, но на четверых заварили один чайный пакетик, а на стол поставили только пирог, хотя время явно шло к ужину. В итоге я весь вечер с тоской вспоминала изобильные новоселья моих московских тетушек и дядюшек — с тазом оливье и красной икрой в хрустальной вазочке — и в автобус садилась злой от голода.

Минут через пятнадцать мельтешения за окном бесконечных елок и сосен муж спросил: «Ты обратила внимание на водителя?» — «Нет, а что с ним?» — «У него синдром Дауна».

Схема пересадочной станции между метро и автобусными терминалами. Она — объемная, а названия улиц и номера автобусов написаны шрифтом Брайля, чтобы у слабовидящего человека не было проблем с навигациейФото: из личного архива

Действительно равные

Пять лет назад, когда я впервые оказалась в Хельсинки, меня искренне потрясло и даже шокировало, что в мире существует город, где парализованный человек в коляске с электроприводом может в одиночку передвигаться по центру. Спуститься на лифте практически на любую станцию метро. Самостоятельно заехать в трамвай или в магазин, не встретив на своем пути препятствий в виде отсутствия пандуса или, например, ямы, перебраться через которую можно только по перекинутой доске.

Город, где люди с синдромом Дауна — или каким-нибудь другим синдромом — без сопровождения ходят в супермаркет за продуктами, ездят на учебу на автобусе или даже водят этот самый автобус. А старшие братья и сестры с радостью берут их с собой на музыкальные фестивали или на выставки. Город, где девушка с несовершенным остеогенезом отправляется с подружками на шопинг в футболке с надписью «I’m a rockstar».

Даже те, кто не могут находиться среди людей без сопровождения, в Финляндии не оказываются запертыми в четырех стенах. Их небольшими группами по четыре-пять человек выводит в свет соцработник. И не в отдаленный пустынный парк по пути в больницу — «чтобы никого не смущать» — а в кафе или в музей. Соцработники по российским меркам выглядят тоже удивительно: как правило, это молодые мужчины — хорошо одетые, модно подстриженные, улыбчивые. Среди них немало иммигрантов из африканских и арабских стран, но уже ассимилировавшихся, свободно говорящих по-фински.

Вход в метро. Чуть дальше — вместительные, удобные лифтыФото: из личного архива

Лояльность к людям, которые отличаются от остальных с точки зрения возможностей здоровья, воспитывается в Финляндии со школьной скамьи. C 2007 года правительство внедряет масштабную стратегию в области образования для детей и подростков с особыми нуждами. Ее цель — выдернуть таких учеников из системы специальных школ (их количество в стране, кстати, неуклонно снижается) и позволить им учиться вместе со всеми остальными, получая при этом дополнительную помощь со стороны педагогов. Если же ребенок не может посещать общие уроки математики или биологии, и ему нужно заниматься в отдельном классе, его все равно всячески стремятся интегрировать в школьный социум — во время перемен, праздников и обедов, а также на более доступных занятиях вроде рисования или труда.

Идеализировать Финляндию, конечно, не стоит. Семьи, в которых есть дети или взрослые с особенностями развития, и здесь нередко сталкиваются с проблемами: согласно соцопросам, они считают себя менее обеспеченными, чем те, кому не приходится заботиться о родственниках со специальными нуждами. Это, увы, логично: чтобы в Европе иметь достаток выше, чем у среднестатистической семьи, нужно быть бездетной парой, работающей в IT.

Свобода вместо страха

В маленьком городе в Орловской области, где живет моя бабушка, был раньше такой мальчик с синдромом Дауна — Коля-дурачок. Понятно, что сейчас, когда общество учится — а кое-где уже научилось — корректно называть людей с особенностями развития, такое прозвище многих возмутит. Но из песни слова не выкинешь: тогда, в 1990-е, он для всех был не просто Колей и даже не Колей-дауном, а Колей-дурачком.

В Хельсинки ходят трамваи с низкой посадкой: в них легко попасть как человеку на инвалидной коляске, так и, например, слабовидящемуФото: из личного архива

В уменьшительно-ласкательном суффиксе слышалось что-то нежное, жалеющее, но на самом деле Колю не жалели: его боялись. Особенно когда он из мальчика превратился в подростка, а потом и в молодого мужчину. Стоило Коле появиться на улице, как все девчонки вскакивали с лавок и разлетались по домам — только юбки мелькали. Он был высоким, крупным, ходил всегда в черном спортивном костюме, и замечали его издалека. Моя двоюродная сестра и ее подруги говорили, что не хотят гулять с Колей в одном дворе, потому что он их непременно изнасилует. Того же мнения придерживались мамы, которые, увидев Колю, выхватывали своих детей из песочницы и в панике, теряя пластмассовые формочки, бежали прочь.

Страх русского, а особенно советского человека перед «иными» в самом широком смысле этого слова принес много страданий как детям и взрослым с инвалидностью, так и их родителям. Но в то же время он вполне объясним, его нельзя просто взять — и вычеркнуть из массового сознания. Десятилетия карательной психиатрии вкупе с тотальной уравниловкой и зачистками городов от «портящих вид» ветеранов войны даром не проходят.

Я тоже боялась Коли. У меня, в общем-то, и выбора не было. Настоящий выбор появился, когда я уехала в Финляндию. Разумеется, здесь никто специально не учил меня, как правильно реагировать на людей с особенностями развития в общественном пространстве. Я сама догадалась, что, если ему или ей очевидно не нужна помощь, то лучше не реагировать никак. Такого мнения здесь придерживается большинство.

Доброжелательное равнодушие — не просто удачная тактика обращения с определенной социальной группой: это важная черта национального характера финнов. Но дело не только в ней. Финны легко — по сравнению с многими народами — принимают в свое общество «других», потому что не боятся. А не боятся потому, что чувствуют себя свободными. В том числе — от стереотипов, которым обязательно нужно следовать.

Финны не переживают, что подумает о них остальной мир, если на «Евровидении» их страну будет представлять панк-коллектив Pertti Kurikan Nimipäivät, состоящий из людей с особенностями развития. Да и сами музыканты — Пертти Курикки и его коллеги по группе — не страдальцы, преодолевшие массу препятствий на пути к музыкальному Олимпу. Они просто получают удовольствие от того, чем занимаются, и обладают достаточным творческим пылом, чтобы продемонстрировать его на международном конкурсе.

В Финляндии людям с той или иной формой инвалидности — а также их родным — не нужно прилагать титанические усилия, чтобы выбить из государства то, что оно и так обязано дать. Ребенку с ДЦП не нужно учиться терпеть тычки от одноклассников — во всяком случае, не больше, чем другим, «обычным» детям. Молодой девушке, потерявшей ногу или руку, не нужно вырабатывать взгляд, отбривающий тех, кто в метро пялится на ее протез и качает головой. Маме не нужно объяснять врачу, что он не имеет права называть ее сына или дочь «овощем». Мужу не нужно раз за разом оправдываться перед родственниками, твердящими: «Зачем ты с ней живешь? Она же всегда будет в инвалидной коляске!»

Вместо этого у них есть возможность заняться поиском ответов на куда более интересные вопросы. Какую профессию получить? Что надеть на свидание? Что подарить бабушке на день рождения? На какой фильм пойти в кино? Какое мороженое попробовать сегодня? В какой стране провести каникулы? Как стать счастливым и реализовать себя?

Вот только все эти вопросы рождаются обычно там, где уже есть пандусы, качественное медицинское обслуживание и инклюзивные школы. И нет страха.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!