Карлсон! Мне подарили… собаку!

Люберцы словно специально спроектированы, чтобы незрячий человек не мог и шагу ступить. Тротуары идут только вдоль дома, дальше начинается дорожное полотно. Повсюду — на тротуарах и газонах — хаотично и непредсказуемо припаркованы машины, между которыми и зрячему-то пройти сложно. Прямо перед подъездом огромная лужа, из асфальта торчат какие-то кривые куски арматуры, которые, видимо, служат столбиками. Перед входом лежат две одинокие тактильные плиточки, которых она долго и упорно добивалась у местных властей — просто чтобы нащупать, где дверь домой. На просьбу сделать таблички с номерами подъездов долго не реагировали, а потом повесили — абсолютно гладкие таблички, бесполезные для незрячего человека.

Посмотреть глазами

Светлана родилась и выросла в Москве. В Москве быть незрячим человеком довольно легко, благодаря более-менее развитой инфраструктуре. Светлана научилась пользоваться специальной тростью и самостоятельно перемещалась по городу — по-московски быстрым, уверенным шагом. «Иногда люди догоняли меня и, запыхавшись, спрашивали, не нужна ли мне помощь», — смеется она.

Все изменилось, когда Светлана переехала жить к мужу, в Люберцы, и поняла, что не может даже выйти из дома. «Из самостоятельного активного человека я снова превратилась в ребенка, зависящего от помощи других людей, — рассказывает она, — я не могла вынести мусор, дойти до магазина, не говоря уже о том, чтобы просто пойти погулять или — тем более! — поехать куда-нибудь на общественном транспорте».

Светлана полностью потеряла зрение в 16 лет. Не мгновенно: в 12 лет она переболела гриппом, и следующие четыре года зрение постепенно угасало, то почти пропадая, то возвращаясь.

«Незрячие люди делятся на два типа. Те, кто родился без зрения, немножко инопланетяне: у них свой собственный, ни на что не похожий мир, который сложно понять. Попробуйте объяснить такому человеку, как выглядит цвет свежей весенней травы или яркого летнего неба… Те, кто лишился зрения в сознательном возрасте, с одной стороны, более несчастны — они знают, что потеряли, и учатся ходить, воспринимать, общаться, жить целиком с белого листа. С другой стороны, если бы мне перед рождением предложили выбор, родиться незрячей или ослепнуть при жизни, я бы, не задумываясь, выбрала второе».

Сейчас Светлане 36, и у нее за спиной успешная карьера юриста, многочисленные путешествия по любимой Европе, два брака — из первого она попросту выросла, а второй, счастливый, есть сейчас. Светлана занимается рукоделием и бегом, разбирается в живописи. Многие картины Светлана помнит из детства, но все равно при возможности идет посмотреть на них в галерее. Именно «посмотреть» — она часто говорит «смотрю», «вижу», «гляжу». Иногда она просит своих спутников вместо нее «посмотреть глазами». Муж и друзья подробно описывают то, что видят. «Есть большая разница между тем, как человек описывает картину, когда смотрит на оригинал и когда смотрит на изображение в телефоне. Я ставила множество экспериментов и в точности могу отличить одно от другого!»

Недавно в музеях стали появляться тактильные модели картин, и Светлана от них в восторге. С удовольствием вспоминает, как в Италии, в Капелле Медичи, сотрудник провел ее за заграждение и позволил прикоснуться к скульптуре Микеланджело «Вечер», изображающей полулежащего пожилого мужчину. «Не многим людям удается в прямом смысле слова прикоснуться к искусству — это уж точно, судя по слою пыли на памятнике. Было волшебно ощупывать каждый пальчик, выступающую венку, неровности на коже! Я не могу, конечно, глазами увидеть скульптуру, но эти впечатления, они уникальные, они только мои!»

Она говорит и энергично хлопочет на кухне, вот уже на столе дымящиеся чашки и горячий благоухающий пирог прямиком из мультиварки. Я подсматриваю в телефон, чтобы посмотреть в поисковике картины, которые она описывает.  

«Меня оскорбляют покровительственно-удивленные комплименты других людей. Например, когда в метро отпускают комментарий вроде: “Слепая, а так опрятненько одета”. Когда какая-нибудь девушка удивляется, что у меня ровно накрашены губы. Когда продавец в магазине заботливо намекает, что эта вещь очень дорогая. Я точно такой же человек, как и все остальные. Я работаю, я занимаюсь спортом, я путешествую, я хожу на курсы по рукоделию, по имиджу, по повышению квалификации. Я тоже вижу этот мир, просто иначе, чем большинство других людей».

Глазки на поводке

Люберцы незаботливо намекали, что о самостоятельной жизни придется забыть, но смириться с этим было невозможно. Светлана решила подать заявку на получение собаки-поводыря — специально обученного помощника, который умеет вести хозяина и предупреждать его о преградах и опасностях. Обычная, даже очень воспитанная собака для незрячего человека не только не подходит, но и может быть опасной: она не понимает, где может, а где не может пройти незрячий, и просто тащит его за собой, отвлекаясь на прохожих, кошек, других собак, до смерти пугаясь случайных машин или громких звуков. Собак-поводырей дрессируют в специальных центрах, на всю Россию их всего два, и люди стоят в очереди на получение собаки годами.

Светлана относилась к возможности бесплатно получить обученную собаку скептически — разве в наше время что-то может быть бесплатно? — но все же подала заявку в школу в Купавне. Шло время, а ответа все не было, и надежда на собаку почти угасла. И вот кто-то из знакомых рассказал, что есть еще одна организация — учебно-кинологический центр «Собаки — помощники инвалидов». Без особых ожиданий Светлана подала заявку туда. «Они позвонили на следующий день, — восхищается Светлана, — уточняли всякие подробности. Потом приехал куратор, посмотрел, как мы живем, какие тут условия. Сказали, что поставили нас в очередь. Я думала, на этом все и кончится». 

Когда через год из центра позвонили и объявили, что Светлане выделили собаку и она должна с вещами явиться в Железнодорожный для прохождения двухнедельного обучения, даже тогда она не поверила. «Даже когда я уже приехала в центр, даже когда меня познакомили с Честером, я гладила его и все ждала подвоха. Не может быть, чтобы просто так взяли — и: «Карлсон! Мне подарили… собаку!»

Все время двухнедельного обучения в школе поводырей Светлана не могла отойти от своего нового друга. Когда клетку Честера поставили в ее комнату, первую ночь она не могла заснуть: все подходила к псу, гладила, проверяла, действительно ли это правда, а не сон. Через две недели семья забрала Честера домой, и тут-то и началась настоящая работа. Забота о собаке, которой у Светланы никогда раньше не было, дрессировка, обучение новым маршрутам: собака может запомнить около двадцати отдельных маршрутов и самостоятельно водить по ним хозяина. Светлана вновь обрела независимость.

Новый напарник не позволяет ей упасть в яму, наткнуться на торчащую железку, застрять между припаркованных машин или попасть под движущееся авто на хаотичных люберецких дорогах. С поводырем она может ходить по Люберцам без риска для жизни.

По закону поводыря можно (и нужно) брать с собой везде. Светлана рассказывает о недавнем случае в поликлинике. На входе говорят: «Сюда нельзя с собакой!» — а незрячая со смехом отвечает: «Нельзя с собакой, а это мои глазки на поводке».

Крупный, но стройный, поджарый палевый лабрадор сидит на лежанке за диваном, хвост отстукивает по полу энергичное стаккато, а пара нетерпеливых глаз, окруженных темными веками, словно с подводкой из теней, следит за мной. У него мокрый розовый нос, который придает всей морде подкупающе невинное выражение. Светлана дает псу ровно столько корма, сколько положено, чтобы он не растолстел. Они ждут теплой погоды и готовятся к совместным забегам на стадионе. Мы уходим на кухню, и Честер порывается следом с намерением юркнуть под стол, но подчиняется команде «Место!» и возвращается в комнату. 

— Он очень беспокоится, когда не видит меня. Кажется, он чувствует ответственность и не хочет оставлять меня одну, — говорит Светлана.

— Так, может быть, помилуем его?

— Пусть полежит немножко, тогда и помилуем. Может быть, еще по чашке чая?

В России официально зарегистрировано около 300 000 незрячих, по неофициальным данным, их более 1 500 000 человек. Для многих из них собака-поводырь — это единственная возможность обрести независимость. Но таких собак в России всего 700.  Чтобы воспитать собаку-поводыря, трудится большая команда людей: это специалисты-кинологи, которые выбирают щенков, дрессируют их, обучают незрячих жизни и работе с собакой, это волонтеры, которые выращивают маленьких щенков у себя дома, чтобы те становились социализированными городскими собаками, это кураторы, ветеринары и организаторы школ. Работа всех этих людей возможна лишь благодаря вашим пожертвованиям. Кинологическому центру очень нужна наша с вами помощь для оплаты тренировочного зала и зарплаты сотрудников.  

А еще вы можете стать волонтером школы, вырастить собаку-поводыря у себя дома и подарить свободу еще одному незрячему человеку.

Мы рассказываем о различных фондах, которые работают и помогают в Москве, но московский опыт может быть полезен и использован в других регионах страны.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!