«Светя другим, сгораю сам»

Пол-литра молока за вредность

Борьба тульских медиков за свои права началась еще в «доковидную» эпоху, в 2019 году. Больница в Северо-Задонске, стационар-новострой в Донском микрорайоне, поликлиника и роддом близ Новомосковска Тульской области объединены в единую структуру, которой с 2017 года руководит один главврач — Андрей Караваев. В 2019 году рентгенологи из разных учреждений структуры объединились, чтобы противостоять процессам, которые они называют «беспределом» в их отношении.

В каждом из этих учреждений были рентгенологические кабинеты, но их реорганизовали в единое отделение с одним заведующим, старшим рентген-лаборантом и медицинским начальством.

Один из рентгенологов, Татьяна Кузьминова, съездив в Тулу на переаттестацию, увидела, что отныне она не лаборант стационара, а рентген-лаборант флюорографического кабинета, который находится в поликлинике и в котором она никогда не работала. Медик пошла в отдел кадров и там выяснила, что 13 рентген-лаборантов при шестичасовом рабочем дне переведены в один флюорографический кабинет.

«Каким образом мы будем осуществлять шестичасовой рабочий день? Нам просто не хватило бы суток [в неделе], согласитесь?» — прикидывает Татьяна, медработник с 30-летним стажем. К тому же перевод туда исключал пенсию рентгенолога (которую начинают выдавать в 45 лет после 7,5 года стажа в рентгене. — Прим. ТД), у более молодых специалистов перестал «капать» стаж. Зарплаты в рентгене небольшие из-за маленьких смен, но это компенсировалось пенсиями и доплатой за вредность работы. Эти выплаты после октябрьской оптимизации также снизились.

За вредность рентгенологам доплачивали 15 процентов оклада — специалисты таких кабинетов находятся в одной категории вредности с сотрудниками, например, туберкулезных диспансеров и моргов. Оклад в 2019 году повысили до 10 тысяч рублей, но в марте комиссия специальной оценки условий труда (СОУТ) постановила снизить выплаты по вредности до 8 процентов (870 рублей). В трудовом договоре Татьяны (есть в распоряжении ТД) прописан коэффициент 15 процентов, но в зарплатной платежке (также есть у редакции) он уже 8 процентов.

Татьяна Кузьминова утверждает, что тогда начальство подделало подписи медиков — о том, что они провели собрание, на котором ознакомились и согласились с выводами комиссии СОУТ. Татьяна предоставила копию списка подписей медработников, где под ее именем стоит росчерк, отличающийся от того, какой можно увидеть в ее паспорте. Сама она в тот момент находилась на обучении в Туле с отрывом от производства (приказ о направлении Татьяны в командировку в Тулу до конца марта также есть в распоряжении ТД). Факт подделки подтверждают и два других опрошенных «Такими делами» медика, чьи фамилии присутствуют в списке.

«Это при том, что у нас старейшая аппаратура, часть в неисправном состоянии, на которой мы отказываемся работать, а нас заставляют. А врачи вообще ходят облучаться. Вот есть больной и только пара укладок, для себя и для больного», — описывает Татьяна. С 26 мая в кабинете поломался один из аппаратов — может сработать, а может и нет. «Мы не имеем права этого делать, но мы продолжаем обслуживать на нем пациентов, в том числе и детей. [В части случаев] облучаем их, а снимка нету», — говорит другой рентгенолог, Наталья Молоканова.

Коллектив с ноября по декабрь 2019 года обращался по поводу этой ситуации в региональный минздрав, в администрацию Тульской области, в местную прокуратуру и в трудовую инспекцию. «Происходит тишина», — пожимает плечами Татьяна. «Движения» пошли только после письма президенту России Владимиру Путину — минздрав провел проверку и снял с должности экономиста комплекса, было организовано несколько круглых столов и встреч главврача с коллективом.

Главный врач ГУЗ «Донская городская больница № 1» Андрей Владимирович КараваевФото: http://dongb1.ru/

По мнению коллектива, этот «беспредел» изначально исходил от исполняющего обязанности главного врача объединения Андрея Караваева. 26 декабря 2019 года его полномочия истекли (во всех официальных бумагах он указан как и. о.), но Караваев продолжает руководить медициной в Донском и Северо-Задонске уже восьмой месяц, несмотря на жалобы медиков и населения.

Караваев — бывший чиновник минздрава Тульской области, сейчас он параллельно главврач и депутат от «Единой России» в собрании депутатов Донского 6-го созыва по избирательному округу № 3. Его жена Марина Караваева заведует женской консультацией Новомосковской городской клинической больницы, сын Константин Караваев работает в комитете по правовому обеспечению в администрации Донского.

Компенсации за вредность рентгенологи ДЦБ № 1 после обращений начали получать в положенном объеме. Но 7 процентов — в виде молока, 0,5 литра за смену. «Главный врач как-то сказал: “Буду лично смотреть, чтобы вы каждый его на смене выпили при мне, домой вы с собой его не понесете”, — говорит рентгенолог с 22-летним стажем Ольга Сидоренкова. — И это сопровождалось смешками и издевками». Графа «молоко» есть в предоставленных «Таким делам» платежках. Для того чтобы получать вместо него деньги, нужно пройти отдельный бюрократический ад.

«Толка мы добились какого — 100 процентов надбавки за ночные смены (было только 50 процентов. — Прим. ТД), доплаты за смены в выходные. И молока», — суммирует Татьяна Кузьминова. Экономист больницы и заместитель главврача по кадрам получили дисциплинарные взыскания и были лишены всех премий на год. Дальнейших сокращений удалось избежать благодаря тому, что рентгенология — узкая специальность, по которой сложно найти замену, и просто уволить всех у главврача возможности не было.

Одни очки на четверых

Начался апрель — и вымотанные борьбой за трудовые права медработники попали в эпидемию коронавируса. «Мы все в шоке: как работать? Ничего нет — ни перчаток, ни масок. Точнее, масочку одну выдали, я ею пользовалась две недели», — вспоминает Татьяна. В этот момент, говорят медики, им сильно помогла помощь от благотворительного фонда «Созидание». Педиатр Наталья Зарезова, обратившаяся в «Созидание» и встречавшая гостей, протирала руки спиртом, потому что антисептика попросту не было.

Андрей Караваев отверг приведенные в статье факты о нехватке средств. Он заявил, что в запасах есть «38 тысяч перчаток, 11,5 тысячи одноразовых масок, 400 шапочек, 400 одноразовых халатов, 430 литров кожного антисептика, 0,55 тонны дезсредств. Караваев отметил, что обращение в фонд — личная инициатива врача.

Но даже после посылки «Созидания» средства защиты выдавались не в полном объеме, утверждает Наталья Молоканова и подтверждают ее коллеги:

Вместо трех дезинфицирующих растворов на один кабинет выдавался один на три кабинета. Рентгенологи рассказывают, что изначально ответственная за это сотрудница отказалась «брать на себя уголовное дело», но начальству удалось заставить ее подписать фальшивую отчетность. Сейчас, как говорят рентгенологи, эта сотрудница обратилась в областную прокуратуру, где пожаловалась на это принуждение.

Неисправное оборудование в рентген-кабинетеФото: Татьяна Кузьминова

«И тут мы начинаем болеть все», — продолжает Татьяна, переходя к периоду конца весны — начала лета. После осенней оптимизации рентгенологи оказались в одном «диагностическом отделении» с массажистами, гастроскопией и УЗИ. Из двадцати специалистов в нем за время пандемии заболели рентгенолог, работающая в отделении гастроскопии, Татьяна, Ольга Сидоренкова, медсестра на УЗИ и массажистка. Поток пациентов сильно вырос: на карантин закрылись больницы в Ефремовском и Богородицком районах и всех оттуда направляли на диагностику в Донской, рассказывает Наталья Молоканова. При этом дополнительных выплат за увеличенную нагрузку не было.

На рентген пациенты с травмами сидели в одной очереди с потенциальными и подтвержденными ковид-пациентами, в том же потоке были и дети, отмечает Молоканова.

На смену рентгенологам, утверждают они, выдавали стандартную хирургическую шапочку, халат с рукавами по локоть, одну одноразовую маску и тонкие перчатки, которые часто рвались при взаимодействии с металлической аппаратурой. И одни защитные очки на четырех рентген-лаборантов.

«[В день] когда я заболела, я сказала: все, на кону моя жизнь», — говорит Татьяна. Мазки и измерение температуры в начале смены специалистам никто не делал. У Татьяны пропало обоняние, началось першение в горле и резкий суховатый кашель. Коллеги посоветовали ей сделать флюорографию, и заключение по ней было однозначным: вирусная пневмония. Татьяна доработала до 13:45 и попросила в той же поликлинике сделать компьютерную томографию, ее поставили в очередь и не сделали.

27 июня муж Татьяны не выдержал и отвез ее в Тулу в областную больницу, где ей сделали КТ быстро, как медработнику со стажем. Результат: поражение 10 процентов легких. Лечилась Татьяна в частной клинике.

«Моя старшая сестра работает в хирургическом в той же больнице, — добавляет Кузьминова. — В середине июня она заболела, ее отправили лечиться домой, где она заразила мужа, они там были как мыши в стеклянной банке. Температура у него держалась полторы недели, я говорю ей: “Ты чего сидишь? У него там, наверное, уже большое поражение легких”. Когда проверили, оказалось [поражение] 70 процентов». Одна из медработниц в корпусе в Северо-Задонске умерла в начале августа от связанных с коронавирусом осложнений, рассказывают ее коллеги.

Ольга Сидоренкова впервые почувствовала недомогание во время смены 10 июня. «Мне [коллеги] говорят: “Чего ты пришла?” А я говорю: “Нам больничный разве дают с недомоганием? Нет, конечно”». Она отработала до 14 июня, на следующий день ей сообщили по телефону о положительном мазке, посадили на карантин и отправили к ней дежурного врача. «Вам позвонят, все скажут», — сказал врач после краткого осмотра и ушел. Но на протяжении нескольких дней Ольге никто так и не позвонил. Пришлось ей спрашивать самой, когда ей идти на прием, выписали ее уже или нет, «или у меня уже прогулы идут».

Биться о стену

В апреле 2020 года вышли правительственные постановления № 415 и 484, обеспечивающие медработников дополнительными выплатами стимулирующего характера за работу в условиях пандемии. В приказе № 415 говорится о выплатах в размере 50 процентов от девятимесячного оклада для среднего специализированного медперсонала. Для врачей была предусмотрена доплата 80 тысяч рублей в месяц, для среднего медперсонала — 50 тысяч, а для младшего — 25 тысяч. Врачам скорой помощи полагается прибавка 50 тысяч рублей, а фельдшерам, медсестрам и водителям — по 25 тысяч. Но по состоянию на август опрошенные «Такими делами» медики ДГБ № 1 получили едва ли огрызки этих сумм.

«Наша доблестная администрация высчитывала с точностью до секунды, сколько времени мы находимся рядом с пациентом», — объясняет Татьяна. Исходя из этого больница насчитала Татьяне всего 756 рублей в месяц. При этом в разъяснительном письме минздрава говорилось, что выплаты стимулирующего характера должны осуществляться за «все время работы, за исключением периодов отсутствия медицинского работника на рабочем месте по уважительным причинам».

Дверь рентген-кабинетаФото: Татьяна Кузьминова

В местном Роспотребнадзоре Татьяну и поместили в категорию «низкого риска», но в минздраве уверили: факт вашего контакта с коронавирусными пациентами подтвержден, выплата в соответствии со всеми приказами будет осуществлена 31 июля 2020 года. Но 6 августа, в день очередной выплаты, ей пришла даже меньшая, чем обычно, сумма — 21 824 рубля, 1,8 тысячи рублей было удержано по неизвестной причине. Рентгенологу Наталье Костельцевой повезло еще меньше: в июле ей вычли даже минимальную ковид-надбавку.

Их коллега Наталья Молоканова в 2020 году отработала дополнительные смены за двух работников, ушедших в отпуск, — «по устной договоренности». При норме в 101 рабочий час в мае она отработала 274 часа. В должном объеме эту переработку ей не оплатили, не было и ковид-надбавок, несмотря на то что у нее, как она утверждает, было несколько пациентов с коронавирусом. В конце июня Наталье единоразово перечислили 2,2 тысячи рублей.

Татьяна Кузьминова написала во все инстанции, только на этот раз сразу в Москву, — в Роспотребнадзор, в администрацию президента, в аппарат премьера Михаила Мишустина. «Результат-то, думаю, будет, но опять через несколько месяцев, опять нужно будет о стену биться. И при этом работать и страдать. Почему я должна думать не о работе, а о том, что меня кто-то гнобит?» — вздыхает она.

«Просто на койках распятых надо вернуть домой»

Помощник прокурора Иван Косинов, изучавший жалобы рентгенологов, на встрече с ними 3 августа заявил, что «не знает и не хочет ничего знать» про возможную коррупцию в ДГБ № 1 и использование административного ресурса там начальством в личных целях. Однако он пообещал, что ведомство тщательно изучит обращения и в скором времени «даст ответ за подписью руководителя прокуратуры области» (запись встречи есть в распоряжении ТД).

По словам протестующих рентгенологов, Андрей Караваев ищет им замену уже 10 месяцев.

Татьяна считает, что осенью будет вторая волна, сильная, и мало дураков, которые под нее хотят попасть. «И неизвестно, что будет с нами дальше, со мной. Эта инфекция еще не изученная», — говорит Татьяна. При этом большинство сотрудников больницы, добавляет Ольга, боятся открыто выступать против «беспредела» именно из страха потерять работу.

Отношение Караваева к подчиненным хорошо характеризует фраза, сказанная им рентгенологам на встрече по их ходатайству о реорганизации смен. Они требовали отменить ночные смены, заканчивающиеся в два часа ночи, поскольку в это время транспорта в Донском нет и добираться до дома проблематично. «Задайте вопрос тому, кто вам писал жалобу, как вам добираться домой», — сказал Караваев (диктофонная запись встречи есть у ТД).

Неисправное оборудование в рентген-кабинетеФото: Татьяна Кузьминова

«Мы просто хотим работать по-честному и по-честному получать за свою работу, — говорит Ольга Сидоренкова. — Наша служба и опасна и трудна, и на первый взгляд как будто не нужна. Мы, лаборанты, в лечебном процессе вроде не участвуем. Но без нас никуда».

Рентгенологи объясняют, что для них важно добиться не столько тех денег, которые им недоплачивают (с коррупционным, как считают рентгенологи, умыслом), а уважительного, здорового отношения к себе. «Дело, конечно же, в справедливости, — говорит Наталья Молоканова. — Когда я шла в медицину, я руководствовалась принципом Aliis inserviendo consumor (“светя другим, сгораю сам”. — Прим. ТД), и собираюсь следовать ему всегда».

«Нас обижают — мы обижаем. Нас уважают — мы уважаем. Идет шахматная партия. Ферзи, королевы, а мы пешки. Они ничего не боятся, страх совсем потеряли. Но шестерки-то иногда погоны вешают», — рассуждает Татьяна. На прощание она включает песню «Ангелы этой весны», записанную в пандемию в поддержку медиков и медработников, и подпевает строкам: «Личное стало в-десятых / Дело совсем не в зарплатах / Просто на койках распятых / Нужно вернуть домой».

«Такие дела» направили запросы главврачу ДГБ № 1 Андрею Караваеву, в областную прокуратуру и в областной минздрав, но пока ответов не получили.

11 августа ТД ответил министр по контролю и профилактике коррупционных нарушений Тульской области А. А. Бибиков, что видит потенциальную коррупционную составляющую и изучит ситуацию.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!