Фардана с мужем живут в Кунашаке, маленьком селе в Челябинской области. Их деревянный дом выкрашен белым, напротив — конура с роскошным хаски по имени Хаски. За домом раскинулся сад. Уже в июле ветви яблонь гнутся к земле под тяжестью плодов, ими же усыпана земля под деревьями. Краснеет вишня для знаменитых пирогов Фарданы. Об этих пирогах в семье ходят легенды. Только свой сад Фардана вновь увидела совсем недавно, после того как впервые после инсульта вышла из дома
«Ждите»
— Как у вас уютно, — говорю, переступая порог.
— Нет, что вы, — говорит Фардана. — Уюта пока нет. Три года я домом почти не занимаюсь.
Три года назад, в такой же жаркий день, Фардана вернулась домой в приподнятом настроении. Впереди была подготовка к отпуску и август на юге с любимой внучкой. Выйдя на пенсию, Фардана не смогла долго сидеть без дела, в домашней рутине заскучала и устроилась секретарем в местный физкультурно-оздоровительный комплекс.
Приняли ее хорошо, да это и неудивительно: рядом с ней удивительным образом становится спокойно, ее большие темные глаза глядят весело, говорит Фардана мягко и вкрадчиво, с сильным акцентом: в ее речи вкрапления татарского, меня она называет «балакаем» — «дитя мое».
Фардана отработала на новом месте год, собиралась в отпуск. В тот день она была счастлива еще и потому, что недавний кредит удалось закрыть быстро, словом — одна сплошная легкость. За окнами стоял раскаленный август, в доме было душно, но Фардана на это внимания не обратила и привычно затеяла уборку. Все случилось резко и пугающе, как рассечение ясного неба молнией. В глазах потемнело, голова сильно закружилась. Фардана от неожиданности не удержала равновесие — упала.
На шум прибежал муж, побледнел, вызвал скорую. На другом конце трубки сухо сказали: «Ждите». В маленьком селе на шесть тысяч человек они ждали врачей больше часа.
Сон и туман
В стену кухни вмерзла большая русская печь, но хозяева дома ею уже не пользуются. Фардана, опираясь на трость о трех ножках, подходит к плите, развязывает мешок с фаршем, отщипывает от него понемногу, быстро катает котлетку, обваливает в муке и отправляет белый комок на сковороду, где он мигом начинает шкворчать. Она проворачивает это так быстро и ловко, что я не сразу замечаю: Фардана работает только правой рукой, левая висит. Фардана — левша, она после инсульта не просто заново училась делать рутинные вещи, но и привыкала к тому, что ведущая рука больше ей не помощник.
В другой сковороде уже томится молодая картошка с овощами. С готовкой нужно поторапливаться: сегодня отмечают Курбан-байрам, на ужин из Челябинска приедет сын, придет с внучкой дочь.
«Сын у меня недавно женился, — рассказывает Фардана. — Я так хотела им организовать никах! Чтобы все было по традициям, мулла бы в мечети почитал над ними молитвы, собрались все наши друзья и родственники. Но вышло вот как».
Фардана смутно помнит, что в скорой ее били по щекам, просили не засыпать. Пищали датчики. Больно впилась в кожу игла, в больнице ей ставили капельницу. «Не спи! Не спи!» И снова писк приборов, кто-то суетится рядом, картинка смазана и плывет перед глазами. «Не спи!» Напуганная дочь в белом коридоре. Растерянный муж еще не знает, что в ближайшие годы все рутинные заботы лягут на него. «Не спи! Слышишь?» Она уже ничего не слышит. Дальше — сон и туман.
Привыкать к новой жизни
Три года назад Фардана очнулась в челябинской больнице, сельские врачи не рискнули оставить ее у себя.
«Я ничего не чувствовала, даже боли, — говорит она. — Лежала, и мыслей в голове никаких не было, совсем ничего».
Когда Фардана начала понемногу приходить в себя, медсестры сказали ей, что у нее произошел геморрагический инсульт — кровоизлияние в мозг из-за высокого давления.
«Я сама виновата. Не надо было мне в тот день так радоваться», — тихо произносит она.
Вернувшись домой, Фардана, такая деятельная и не знающая уныния, год не вставала с постели. Левая сторона отказала полностью: не слушались ни рука, ни нога. Позвоночник никак не хотел держать тело, первое время она не могла даже слегка приподняться над кроватью. Едва могла говорить, рот исказился в гримасе.
«Я не вставала и ничего не могла делать, даже в туалет не могла ходить, лежала в памперсе, — Фардана отворачивается, ей больно вспоминать время, когда болезнь стерла все навыки, вытянула из тела силы, сделала его по-младенчески неумелым и слабым. — Хотелось умереть, чтобы не чувствовать себя обузой. Это очень страшно. Очень, очень страшно».
Ни мужу, ни дочери, которая приходила, чтобы помочь ему убрать квартиру, Фардана ничего не говорила. Тихо плакала, отвернувшись к стене.
«Дочка просила держаться, все время говорила: “Мама, ты нам нужна, ты нам очень нужна”. Но тяжелее всего пришлось мужу: он никогда домашними делами не занимался, а тут весь дом взвалил на себя: сам варил, стирал, мыл полы, пылесосил, купал меня. Он молчаливый мусульманин, не всегда найдет нужные слова, чтобы поддержать, но внутри себя все переживал глубоко. С трудом привыкал к новой жизни, а сейчас шутит, вспоминая, как первый раз пришел в магазин и даже не знал, как это — расплачиваться картой, как определить, что свежее, что несвежее».
Увидеть «своих»
«Балакаем, я же тебе пирог испекла, нужно из духовки достать!» — восклицает Фардана.
Как только пирог появляется на столе, сразу становится ясно, почему домашние боготворят ее выпечку. Из пирога выкатываются крупные садовые вишни, а сам он на вкус оказывается таким нежным и тающим во рту, что какое-то время говорить нет никакой возможности. Фардана научилась готовить одной правой.
Первая реабилитация была в Челябинске — бесплатная. После нее понемногу пробовала сесть. Потом реабилитационный центр закрыли, но упускать время семья не могла: промедление могло так и оставить Фардану в состоянии беспомощного младенца. Соседка, тоже пережившая инсульт, рассказала ей о московском реабилитационном центре «Три сестры». Но лечение там соседке оплатила полиция, в которой она работала. Трехнедельный курс стоил почти четыреста тысяч рублей — запредельная сумма для Фарданы и ее близких.
Дочь стала искать варианты и нашла фонд «ОРБИ», который помогает пережившим инсульт. Обратилась на горячую линию. Сотрудники фонда сразу открыли сбор. Люди стали переводить пожертвования. Семья не верила своим глазам: необходимую сумму собрали за пару месяцев.
«Мои сначала не поверили, — рассказывает Фардана, и голос ее дрожит. — Ни дочка, ни муж просто не представляли, что такое возможно! Муж рукой махнул, он и не думал, что мы соберем. Потом стали переводить деньги: друзья, родственники, незнакомые люди». Тут она резко замолкает, говорить сложно.
Трехнедельный курс изменил все. После него Фардана начала ходить с тростью, научилась обслуживать себя, вернулась к любимой готовке и даже стала выходить из дома. За то время, что ее не было в саду, деревья заметно подросли.
«В центре я увидела людей, которые тоже это пережили. Реабилитация придала мне сил, очень хочется жить!»
Спрашиваю, гордится ли она собой. Смущенно кивает. И тут же громко смеется, расправив плечи.
«Только сейчас начали жить»
«Ко мне, — рассказывает Фардана, — часто приходят, чтобы выговориться, поделиться своим, от меня же никуда не уходит, я дома сижу. Придет соседка, я ей пирог отрежу, мы разговариваем. А я потом помолюсь за человека. Я начала в Бога верить, намаз читаю».
Звонят грузчики: сегодня должны доставить новый диван. Фардана с мужем затеяли небольшой ремонт, сноха недавно купила им новые шторы, в планах обновить кухонный гарнитур.
«Мы только сейчас начали жить! После реабилитации все воспряли духом. У меня появилась уверенность, что я выздоровлю, что я нужна детям».
Фардана мечтает вернуться к полноценной жизни и первым делом прийти к коллегам, которых не видела три года. Пока она выходит совсем недалеко и только с тростью, но в «Трех сестрах» считают, что к руке и ноге может вернуться чувствительность.
«Мне недавно звонила начальница, говорила: “Тепла у нас не стало, все девочки перессорились, как нам вас не хватает!” И девочки тоже: “Вы нам нужны, вы нам нужны” Как только начну ходить, пойду к ним».
У порога Фардана обнимает меня и по-татарски благословляет, желает легкой дороги. За ее спиной накрыт стол: скоро за ним соберутся родные.
Каждый год в России около 450 тысяч человек переживают инсульт, который калечит и лишает возможности полноценно жить. «ОРБИ» — первая профильная организация, которая занимается проблемой инсульта в России. Она проводит курсы повышения квалификации для медперсонала, поддерживает профильные учреждения, привлекает внимание к проблеме инсульта.
Организация существует на наши пожертвования. Пожалуйста, подпишитесь на любую посильную сумму в пользу «ОРБИ». У каждого должен быть шанс на полноценную жизнь, даже после такого страшного диагноза.
Материал создан при поддержке Фонда президентских грантов
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
