Небезвыходное положение: история одного каминг-аута длиной в двенадцать лет

Мой каминг-аут начался двенадцать лет назад и продолжается до сих пор. Когда мне был двадцать один, я впервые сообщил родителям о том, что я, предположительно, лесбиянка, живу с девушкой и влюблен в нее. Для меня это была история раннего робкого поиска сексуальной идентичности — тогда я красил волосы в рыжий, выглядел и ощущал себя скорее бинарно-феминно и моими местоимениями были «она/ее».

Разговор с мамой получился не лучший. Я уже не помню, как готовился к нему. Помню, что мне было страшно и зябко осознавать свою зависимость от родителей: я жил в их московской квартире и питался на их деньги, и единственным моим способом заработать было преподавание французского детям в православной гимназии.

Кстати, гимназия стала последним местом, в котором я скрывал свою идентичность. Уйдя оттуда, я принял решение делать каминг-аут перед будущими работодатель_ницами и, позже, клиент_ками еще в начале сотрудничества. Это уберегало и поныне уберегает меня от необходимости оказываться в тесном контакте с людьми, проявляющими гомофобию или любое иное агрессивное неприятие того, что воспринимают как «инаковость». 

Маме тогда, в нашем разговоре, тоже было страшно — как я понял значительно позднее. Из-за своей испуганной беспомощности она говорила ранящими, намеренно отчужденными фразами. Мы были в нескольких тысячах километров друг от друга и беседовали по телефону, что казалось мне тогда более безопасным. Моя партнерка была рядом, обнимала мне спину и плечи, пока я «держал в руке» мамин голос и пытался не разозлиться и не расплакаться.

Я злился и плакал, тем не менее, и мама много злилась и плакала. Но поговорить об этом мы сумели уже много лет спустя — не единожды, а столько, сколько нам потребовалось, чтобы по-настоящему сблизиться и принять друг друга.

Сближаться с мамой для меня всегда было сродни шопенгауэровской метафоре о дикобразах. Покрытые иглами, необходимыми для выживания, они стремятся к теплу других; но всякий раз, идя на сближение, ранят себя и тех, к кому пытаются прижаться. Боль и уязвимость невозможно выносить, это неизбежно разобщает, разъединяет и разгоняет дикобразов по своим одиноким уголкам пространства. Это удивительно точное описание того, что происходило в наших отношениях с мамой больше десяти лет подряд. 

В мае этого года партнерка, державшая тогда мои плечи своими руками, умерла от ковида. И мама оказалась той, чья поддержка и близость помогли мне выдержать эту невыносимую боль. Вместе нам как будто удалось перепрожить опыт того первого каминг-аута, попросить друг у друга прощения и любви, обнять общую память о человеке, которого мы потеряли.

Мы с мамой начали учиться бережно пристраиваться иголками друг к другу за несколько лет до смерти моей партнерки, но после опыта совместного горевания я осознал, что теперь хочу разделять с мамой все мои открытия про себя. Вскоре я сделаю маме очередной каминг-аут, на этот раз рассказав о моей небинарности и моих новых местоимениях, добавившихся к «она», — «он» и «они». И этот разговор случится уже совсем иначе. 

Мама иногда шутливо замечает, что узнает об очередном моем новом самоназвании из моего канала на ютьюбе и ждет, когда я поговорю с ней об этом за веганской шарлоткой в ее квартире.

Зачем нужны каминг-ауты

Три года назад я выучился на секс-педагога и стал понемногу осваивать психологию. Теперь я веду занятия для родителей и детей от четырех лет по сексуальному образованию, делаю секспросветительский подкаст «Скажи: пенис», даю интервью о своей работе и жизни открытой небинарной пансексуальной персоны с долгим опытом собственных каминг-аутов семье, друзьям, на работе и в эфирах.

Я продолжаю учиться психологии и отдельно осваиваю, кажется, один из наиболее открытых поиску своей идентичности терапевтических подходов — нарративную практику. Моя практика на 80 процентов представлена подростками и молодыми взрослыми, идентифицирующими себя как квир-персон, я консультирую на базе некоммерческого партнерства «Перекресток Плюс» и Центра Т поддержки трансгендерных и небинарных людей в России.

В моей работе каминг-ауты происходят постоянно: через них мне важно создать для приходящих ко мне на консультации ребят пространство честности и безопасности, сформировать образ взрослых квир-персон, которые справляются, имеют ресурс радоваться жизни и сопротивляться угнетению. 

Я верю в то, что каминг-аут позволяет предъявить нашу уязвимость и найти поддержку, ощутить полноту и радость узнавания друг друга, но я отчетливо сознаю свою здесь привилегированность. У меня к тридцати двум годам есть моя независимость, автономность и свобода, признание сообщества, видимость и любовь семьи.

Не всем удается проживать поиск своих идентичностей в таком бережном месте. Не все готовы к каминг-аутам, не все видят будущее после такого уровня самораскрытия, не все видят ценность и смысл в том, чтобы разделять с другими опыт осознания себя. И я трепетно уважаю эту позицию и право не решиться на каминг-аут: добровольность выбора для меня первична. Я готов и подкреплять уверенность тех, кто планирует совершать каминг-аут, и дать безусловную поддержку и принятие тем, для кого каминг-аут не становится частью пути. 

Я также верю, что каминг-аут можно переписывать и переосмыслять. Что каминг-ауты — не единичные события, которые знаменуют выход из метафорического шкафа. Мы наконец осознаем, что сексуальная, гендерная, романтическая, любая иная идентичность — спектральна, небинарна и флюидна. То есть идентичность не ограничена временем на осознание себя, не сводима к одному или двум полюсам самоназваний, а открывает почти бесконечное множество возможностей для переживания и перепроживания себя на протяжении всей жизни.

Каминг-аут для меня — столь же насыщенный, длительный, глубокий процесс открытий внутри и снаружи себя. Это длинная дорога по пересеченной местности с паузами, передышками, оазисами, попытками найти попутчи_ц, чтобы не чувствовать одиночества, с усталостью, молчанием, слезами и объятиями.

Долгий путь

Я верю, что в каминг-ауте важно давать время, себе и другим, важно уважать взаимные границы и право каждой стороны отойти в сторону, чтобы подумать и побыть в подлинности своих чувств. Мне грустно говорить своим подростковым клиент_кам о том, что, прежде чем решиться на каминг-аут перед значимыми взрослыми, в чьей поддержке мы не вполне уверены, бывает важно обеспечить себе немного денег и место, куда можно уйти переночевать или даже пожить какое-то время. Я знаю, что эти советы выработаны горькой практикой многих и подпитываются все еще гомофобной, трансфобной и в целом непринимающей культурой, в которой мы существуем. Но кажется, будто этими предупреждениями я отнимаю надежду и настраиваю на самый скорбный исход.

Поэтому так ценно для меня говорить и о возможности каминг-аута как искреннего разговора с теми, кто нам значим, — о возможности услышать друг друга, стать ближе и ощутить полноту доверия. На это могут уйти дни, месяцы, годы, но осознание, что каминг-аут — это путь, пространство без завершенности, без пунктов назначения и без ожиданий, может снизить тревогу и принести пусть небольшое, но облегчение тем, кто только готовится начать его совершать. 

Каминг-аут для меня — процесс взаимных признаний.

Мы можем помнить об этом и постараться принять право значимой персоны на свою уязвимость, свои чувства и реакции в ответ на наши слова. Хорошо, если мы при этом сумеем позаботиться о себе и не потеряем собственных опор, если эти чувства и реакции будут противоречивыми или, увы, враждебными. Хорошо, если мы сможем разделить с кем-то последствия сложного разговора и получить столько теплоты, принятия, заботы, сколько захотим вместить. 

Иногда, помогая подросткам и подросткиням готовиться к первым своим каминг-аутам, я предлагаю полезные материалы, разработанные специально для родителей и других значимых взрослых, проживающих каминг-аут своих детей. Эти материалы, бережно информирующие и поддерживающие зачастую растерянных взрослых, могут аккуратно заполнить пустое пространство, в котором иначе будут скапливаться тревоги, недопонимания, мифы и страхи.

Основная моя опора здесь — проект «Иллюминатор», созданный для поддержки родителей ЛГБТКИА+ людей. Чуть больше года назад я присоединился к этому проекту как волонтерка и помогал отвечать на вопросы о том, что такое аромантичность и как найти свою сексуальную идентичность на спектре, как подготовиться к каминг-ауту в семье, как принять каминг-аут наших близких.

С командой «Иллюминатора», Павлом Лопаревым и Киром Федоровым, мы сейчас разрабатываем новый проект психотерапевтической помощи родителям и другим значимым взрослым, чьи дети сделали каминг-аут. Этим проектом нам хочется предложить родителям признать свою уязвимость, позаботиться и о себе тоже — и увидеть, что у непринятия, агрессии и насилия могут быть альтернативы. Например, работа со своими чувствами, валидация любых своих состояний, честный и бережный разговор с ребенком, обращение к квир-френдли помогающим специалист_кам. 

Тепло в обмен на тепло

Часто ребята в практике просят поделиться с ними историями моих каминг-аутов. Кажется, мой личный путь и опыт, в котором сейчас гораздо больше близости, признания и принятия, чем было на старте, подтверждают мысль о нелинейности каминг-аута, о его вариативности и непременной возможности его перепрожить.

А еще я обязательно благодарю клиенто_к за каминг-ауты, которые они совершают передо мной, помогаю им унести с собой ощущение гордости, прожить опыт самораскрытия, за которым следует только трепетная поддержка. 

Когда мы обсудили все сомнения и страхи, связанные с предстоящим каминг-аутом, позаботились о своей защищенности и возможности побыть какое-то время вдали от тех, чье принятие пока нам недоступно, когда мы взвесили все за и против и все же пришли к тому, что каминг-ауту лучше случиться, я хочу напомнить кое-что очень важное.

Открываться близким в своей честной хрупкости и уязвимости, доверять им настолько, чтобы захотеть стать еще ближе, — это невероятный и уникальный по своей человечности дар. Дар и тем, кто открывается навстречу ожиданиям тепла, и тем, кто может своей улыбкой, объятиями, бережной заботой это тепло высвободить.

Если сегодня, завтра или однажды после того, как вы прочтете это мое признание, ваши значимые люди сделают перед вами каминг-аут — постарайтесь найти в себе это тепло, и пусть оно откроет новое в вас и ваших отношениях. Не все тело дикобраза покрыто иголками, и, возможно, если попробовать подступиться друг к другу с другой стороны, дилемма близости будет решена.

Несколько недель назад мама предложила мне поговорить о моей гендерной идентичности, небинарности, новых местоимениях и новых внутренних открытиях. Она начала разговор с фразы-воспоминания о моем первом каминг-ауте: «Знаешь, тогда мне казалось, что будет невероятно трудно принять твою сексуальность, а сейчас это кажется такой привычной частью нашей жизни». Затем она помолчала и добавила: «С небинарностью и местоимениями мне сейчас тоже очень непросто, и я боюсь не справиться. Но точно хочу попробовать».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!