Трудно быть вольным
Аслан Иритов — уроженец Вольного Аула, района в составе Нальчика. Он и его земляки несколько десятилетий борются за право жить отдельным селом или распоряжаться местными наделами. Уже несколько лет Иритова преследует полиция, а он пытается привлечь к ответственности полицейских за побои и нападение на его дом
Небольшой одноэтажный дом на Тебердинской улице знает весь Вольный Аул.
64-летний Иритов встречает меня и юриста «Комитета против пыток» Магомеда Аламова у калитки. У Иритова нет кистей рук.
Аслан — местный уроженец, неформальный общественный лидер, многолетний парламентер между обществом и властью, член совета сельских старейшин.
За общественную активность его и преследует местная власть, а он пытается призвать к ответу силовиков. Почти пять лет назад, жестоко избив его и членов семьи, Иритова задержали и обвинили по административной статье. Преследование Иритов считает незаконным и политически мотивированным.
Дружно, но трудно
Кабардино-Балкария расположена в географическом центре Северного Кавказа. Республика гораздо больше, чем ее восточные соседки — Чечня, Ингушетия и Дагестан, и похожа на средний российский регион. Здесь не так крепки клановые связи и адаты, называемые «законами гор».
Поселок Вольный Аул основали в начале XIX века на правом берегу реки Нальчик, напротив одноименной военной крепости. Здесь селились кабардинские крестьяне, чьи хозяева отказались подчиняться российским властям и бежали за Кубань, и те, кто «не желал кланяться князьям», как говорят местные. По приказу генерала Ермолова их освобождали от крепостной зависимости.
Аслан Иритов с гордостью отмечает, что поколения его предков — отсюда. Бабушка и родители трудились в совхозе. С шестидесятых годов он процветал. Здесь выращивали яблоки, груши, малину. В теплицах росли лимоны, помидоры, огурцы. Держали скот.
Аслан выучился на агронома, работал мастером на консервном заводе, потом вступил в кооператив, занялся торговлей. Когда бизнес Иритова приносил прибыль, он вкладывал средства в развитие местного спорта, содержал в Вольном Ауле спортивную команду. Построил и оборудовал два футбольных поля.
Национальный состав Вольного Аула очень пестрый. Кроме кабардинцев и балкарцев здесь живут дагестанцы разных этносов и русские. В поселке нет межнациональных трений.
«Мы дружно живем и поддерживаем друг друга», — говорит Аслан.
Живется в поселке дружно, но нелегко: безработица, низкие зарплаты: «15—20 тысяч, и тому радуемся».
Аслан приглашает нас в кухню, усаживает за стол, а его жена Марина угощает нас пирогами и чаем.
В девяностых, когда совхоз расформировали, часть его земель предназначалась бывшим работникам под дачные участки. Но после вхождения Вольного Аула в состав Нальчика про этот план забыли.
Жителей не спросили, хотят ли они стать частью города. И теперь землями распоряжается мэрия — откусывает все больше аульской земли. Лакомые участки на въезде в Нальчик продают под строительство или застраивают для очередников из ветхого жилья в центре Нальчика. Там земля стоит дорого, а строить на окраине для городской казны выгодно. Вольноаульцы уже три десятка лет жалуются на нарушение прав, ждут своей очереди на эти участки, но остаются ни с чем.
«Я историю знаю, — говорит Аслан, — как воровским путем переделали документы. Совхозную землю прирезали к городу и перевели в муниципальную собственность незаконно. У людей были имущественные сертификаты на землю на 4 миллиарда 200 миллионов рублей. Сейчас наши земли продают под строительство от 40 до 60 миллионов рублей за один гектар. А по документам она стоит гораздо меньше. Разница уходит в карман чиновников». Сам Аслан Иритов в списке очередников аж с 1994 года.
Ни отдавать наделы, ни «отпускать» Вольный Аул, в котором живет 51 тысяча человек, из состава города власти не собираются.
«Обслуживание дорог, все муниципальные работы, уборка улиц, ремонт — здесь большие деньги отмываются», — говорит Иритов.
«Я никогда не любил власть»
«У меня всегда было обостренное чувство справедливости, — говорит Аслан. — Я к любому вору, криминальному авторитету мог пойти на разборки. Если ущемляли чьи-то интересы, я заступался, вмешивался. Несколько раз доходило до драки».
На Аслана несколько раз покушались, в 1993 году он чуть не погиб. «Открыл автомобиль, увидел незнакомый сверток. В нем была взрывчатка. Успел отбросить, но взорвалось на лету».
Аслан потерял сознание. Кисти отняли сразу.
Инвалидность первой группы. Пенсия на сегодня — 18 700 рублей. Протезы не делал — приспособился так.
В 1997-м односельчане предложили: иди на выборы в местный парламент. Пошел, но итоги голосования подтасовали. Решил больше не пытаться: «Я никогда не любил власть. Они вечно все делают не так, всем за все надо взятки платить. Я так не умею».
В 2004 году в Аслана стреляли на улице. «Окликнули меня, вижу, стоит человек, подхожу и вижу тень от пистолета в свете фонаря. Три пули попали в плечо. Боли не чувствовал. Погнался за ним, но упустил. Пули вытащили, было несколько операций и титановые штыри в плече».
Дело завели, но быстро закрыли.
«Здесь нетрудно найти оружие и взять его на разборки. Таковы традиции», — пожимает плечами Аслан. В его небольшом доме нет решеток на окнах, а калитка во двор почти всегда открыта.
Аслан продолжал отстаивать перед властью права односельчан на земли бывшего совхоза. Растущее население Вольного Аула все больше в них нуждалось. Иритов изучал законы, искал решение. В 2016 году он создал правозащитную организацию «Вольный Аул».
Пытался договориться с городской и региональной властью. «Там 700 гектаров близ нашего поселения. Я спрашиваю на переговорах: давайте хотя бы пополам — 350 вам, а 350 селу. И разойдемся. Хотел найти компромисс. Не получилось».
Переговорщиком назначили заместителя аппарата главы региона Гранта Мовсесяна. Он стал предлагать Иритову деньги. «Говорит, 7 миллионов 200 тысяч сейчас тебе наличкой занесут. Я понял, что меня подкупают», — вспоминает общественник. После этого Иритов стал ходить в высокие кабинеты со свидетелями.
В конце октября 2017 года, накануне выборов мэра Нальчика, активисты и старейшины собрались у местной администрации и сообща решили: либо город передает Вольному Аулу спорные земли, либо жители потребуют выхода села из состава Нальчика.
Впоследствии новый мэр Арсен Алакаев, кандидат от властей региона, заявил, что землю теперь можно получить лишь на торгах с начальной ценой одного участка 160 тысяч рублей.
«Душил полицейского»
31 октября в поселке был намечен новый сход. Но рано утром полиция ворвалась к Иритову во двор.
«Смотрю в окно: во дворе полиция, — вспоминает Иритов. — Узнаю начальника уголовного розыска Заура Крымукова, Хамидби Губашиева из центра по борьбе с экстремизмом. С ними еще десять человек. Ворвались незаконно. Слышу, моя дочь и племянница прогоняют их, дочь включила камеру, снимает. Вышел мой брат, ему грубят, дергают за одежду, требуют меня. Я вышел во двор, тут же вбежали вооруженные собровцы, схватили, потащили. Я опешил, стал вырываться, дочка мне помогала. Ее и меня повалили на землю, моей супруге сломали палец, брату Беслану — ребро».
Братьев Иритовых привезли в полицию и предъявили обвинение в административном правонарушении по части 1 статьи 20.2 (нарушение установленного порядка организации публичного мероприятия). Якобы они организовали митинг. Беслану было плохо, болело сломанное ребро, но медицинскую помощь не оказали и скорую не вызвали. В тот же день полицейские избили других участников схода и арестовали еще полтора десятка активистов.
Суд признал Аслана виновным в организации незаконного митинга и назначил 15 тысяч рублей штрафа. На избрании меры пресечения был такой эпизод. «Душил сотрудника полиции, сдавливая его шею пальцами рук», — прочитала судья. Аслан поднял руки без кистей: «Какими пальцами?» «Я подумал: ослышался, что ли? Судья посмотрела на меня, схватила постановление и убежала. Текст поменяли после оглашения».
«Это нарушение закона, — отмечает юрист “Комитета против пыток” Магомед Аламов. — Текст постановления нельзя менять после оглашения. Если бы она оставила все как есть, мы бы доказали, что она вовсе не изучала дело».
По версии силовиков, они в тот день явились к Иритову, чтобы вручить предостережение о недопустимости нарушения закона проведением публичного мероприятия. Якобы явилась целая группа, потому что Иритов имеет влияние в поселении. Полицейские так опасались общественных волнений, что даже расставили посты и перекрыли въезды в поселок.
Спустя две недели после нападения Аслана и Беслана вызвали в Следственный комитет и задержали. В изоляторе их поместили в разные камеры, хотя Аслан просил в одну: «У меня нет рук, я даже не смогу самостоятельно в туалет сходить!»
На следующий день братьям предъявили обвинения в насилии над полицейскими и перевели под домашний арест.
Аслана приговорили к двум годам лишения свободы условно. Девять месяцев общественник провел под домашним арестом. За оскорбление сотрудника полиции ему назначен штраф в 20 тысяч рублей, от которого он освобожден за истечением срока давности. Приговор обжаловали в апелляционном порядке.
Беслану присудили год тюрьмы, но в итоге он просидел одиннадцать месяцев под домашним арестом.
Действия полиции дома у Иритовых Следственный комитет признал правомерными. Уголовное дело по факту незаконного вторжения в дом, избиения силовиками целой семьи так и не было возбуждено.
Кто защитит правозащитника
После нападения правозащитники из «Комитета против пыток» Иритову предложили юридическую помощь.
Аслан и Беслан написали объяснение, что полицейские применили к ним насилие. Попросили провести проверку. Позже встречное заявление написали полицейские начальники Крымуков и Губашиев, орудовавшие дома у Иритовых 31 октября. Губашиев заявил, что Аслан ударил его головой в лицо. Крымуков пожаловался на удушение — именно об этом эпизоде шла речь в легендарном постановлении: безрукий душит человека.
Юрист «Комитета против пыток» выяснил тем временем, что заявление братьев на действия силовиков рассматривается в рамках возбужденного уголовного дела против них самих.
«Это значит, что заявлению не дадут должной оценки до того, как дело уйдет в суд. Этот материал проверки следовало выделить из материалов уголовного дела. Потому что работа над ним в составе другого дела — это нарушение Уголовно-процессуального кодекса. Желательно, чтобы проверкой действий сотрудников занимались другие следователи из другого отдела. Мы с Мариной Иритовой подали обращение в Следственный комитет. Через месяц пришел ответ. Материалы выделили», — говорит Аламов.
«С момента нападения на Иритова прошло без малого пять лет. Было четыре дополнительные проверки, вынесено четыре постановления об отказе в возбуждении дела в отношении полицейских. Все четыре решения незаконны, — констатирует правозащитник. — Их отменяют, но потом выписывают аналогичные. Последний отказ был вынесен 19 июля 2019 года».
Его даже не прислали Иритову, видимо, чтобы избежать обжалования. Юристы «Комитета против пыток» написали жалобу в Нальчикский городской суд. Суд отказал.
Подали апелляцию в Верховный суд республики. Решение городского суда отменили в начале 2020 года и вернули жалобу на новое рассмотрение.
Начались бюрократические проволочки. «Они надеялись, что мы устанем», — усмехается Аламов.
Но «Комитет против пыток» не устает — фиксирует все нарушения, они будут учтены в будущей жалобе в Европейский суд по правам человека.
«Комитет против пыток» работает с 2000 года. Тогда открылось его первое отделение в Нижегородской области. Со временем он стал работать и в других регионах России, используя собственную методику проведения общественных расследований. Благодаря работе этой организации к февралю 2021 года 154 сотрудника правоохранительных органов были осуждены за пытки и правонарушения. Сотрудники «Комитета против пыток» ведут независимые расследования, подготавливают доказательства для следствия и суда. Юристы представляют интересы заявителя в органах следствия и суде, помогают получить компенсации или пройти медицинскую реабилитацию.
На Северном Кавказе это особенно нелегко. Здесь и сами правозащитники нередко подвергаются опасности. Но их работа необходима. Пожалуйста, поддержите «Комитет против пыток» любым пожертвованием — разовым или ежемесячным — и справедливости в мире станет больше.
Материал создан при поддержке Фонда президентских грантов
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам
