Музыка на паузе

Некоторые «звезды» уже публично посетовали на финансовые трудности, чем вызвали справедливый гнев общественности, запертой по маленьким квартирам без средств к существованию. Но проблема действительно существует, правда, далеко за пределами шикарных особняков «народных артистов». Она с головой накрыла обычных музыкантов: гитаристов, клавишников, барабанщиков, трубачей — тех, кто помогает творить шоу, которое превращается в хороший бизнес.

Их очень мало в общенациональном масштабе, чтобы быть замеченными, и слишком много во внутрицеховом смысле, чтобы стать незаменимыми. Поэтому ни на поддержку со стороны государства, ни (как правило) на помощь работодателей им рассчитывать не приходится. Только на себя.

«Дарвинизм какой-то»

С Вадимом поговорить было непросто: свободного времени у него сейчас мало. Весь день он развозит еду, а по вечерам приходит домой и падает без сил. «Как будто кто-то поставил мою настоящую жизнь на паузу, — говорит он. — И дал на время эту, чтобы я не умер от голода и тоски».

В настоящей жизни Вадим играет на басу в коллективе у весьма известного артиста. У кого именно — просит не называть, так как планирует продолжить это делать, когда все вернется на круги своя. Рассказывает, что в докоронавирусные времена, бывало, месяцами не вылезали с гастролей. Так что удалось скопить немного денег.

Но к марту деньги кончились, директор сказал: «Помощи не ждите». Пришлось идти в доставку. Он развозит еду на своем автомобиле — без него было бы совсем туго. Рядом, на переднем сиденье, бас-гитара. В перерывах между заказами занимается, поддерживает форму.

«Все это стремно, конечно. Но других вариантов просто нет, так что стараюсь находить плюсы в физическом труде. Как минимум он не оставляет ни сил, ни времени для рефлексии и самокопания. Иначе можно начать пить». Вадим вспоминает про барабанщика из их коллектива — тот так и поступил. Уехал на дачу и ушел в запой. «За него страшно. Помочь бы ему, да непонятно как. Себе бы помочь».

У Вадима жена и маленький ребенок, съемная квартира и устоявшийся порядок вещей, который во что бы то ни стало нужно поддерживать. «Иногда противно становится, что эта ситуация делает нас жестче, эгоистичнее. Дарвинизм какой-то. Но выезжаешь на смену — и эти мысли отступают».

Вадим признает, что все не так плохо, как могло бы быть. И есть люди, которые теряют сейчас буквально все. Но имеются и другие примеры. Рассказывает, как известному артисту недавно пришлось продать одну из машин, чтобы купить шторы для нового дома. «Сложно сказать, или шторы такие дорогие, или окон слишком много. Но суть от этого не меняется. У них там заботы совсем иного порядка».

Год без денег

Профессиональных музыкантов сложно представить в категории самых, что называется, социально незащищенных граждан страны. Но положение, в котором они оказались, приближает их к этому статусу. Работы нет уже с начала года, и, возможно, она не появится до его завершения.

«Январь — традиционно отпускной месяц, — объясняет Артем. — Артисты разъезжаются по курортам после декабрьской страды. А музыканты, как правило, сидят без работы в ожидании новых гастролей. Обычно это не проблема: на Новый год все неплохо зарабатывают. Но в этот раз вышло иначе».

Артем — гитарист в группе, которая миновала пик популярности, но еще узнаваема настолько, чтобы давать до десяти концертов ежемесячно. Это обеспечивало Артему и его семье пусть не шикарную, но вполне приемлемую московскую жизнь. «Разговор с продюсером состоялся еще в начале февраля, когда стало понятно, что новых концертов в планах нет. “Конечно, мы будем помогать вам с оплатой съемного жилья, — ответил тот. — Мы же одна команда”. Это прозвучало так искренне и обнадеживающе, что мы как-то расслабились,

Но вскоре стало очевидно, что обещание выполнять никто не собирается. А на еду уходили последние резервы. Артем признается, что и представить не мог такого мира, в котором музыкант не может заработать себе на жизнь. Даже в суровые студенческие времена можно было выйти с гитарой в переход и гарантированно иметь хоть какие-то деньги. В весенней Москве-2020 и это исключалось. «Я не просил и не умолял — это все-таки унизительно. Пытался поговорить с руководством, мол, ну как же так, мы уже два месяца без денег, даже Путин ваш любимый сказал, что работодатели должны платить хоть что-то. В ответ: “Мы все понимаем, но, извините, денег нет”».

Музыканты на концертеФото: PxHere

Марина, жена Артема, немного подрабатывает в интернете. Это и спасало. С хозяином квартиры удалось договориться об отсрочке оплаты. Как только потеплело — уехали к ее брату на дачу.

Мы говорим с Мариной, она пьет чай. Рассказывает, что как раз заканчивается запас чайных пакетиков с новогодних корпоративов. Объясняет, что это обычное дело, когда после окончания концерта артисты быстро прощаются и отбывают по своим делам. А музыканты остаются. Кто-то под предлогом остыть после выступления, кто-то медитативно упаковывает свой инструмент. К ним присоединяются техники. А дальше — часто по жребию — они делят то, что осталось от стола, накрытого им по райдеру. Все, начиная от бутербродов, заканчивая вином. «Если было что-то горячее, Артем складывает это в ланчбокс и приносит домой — это наш ужин».

По ее словам, слухи о высоких гонорарах музыкантов, мягко говоря, преувеличены. «Соседи узнают Артема по клипам и уверены, что он миллионер. А у нас тут, на съемном жилье, линолеум драный в ванной».

«Все зависит от человека»

«Заработок музыканта напрямую зависит от количества концертов и корпоративов, — рассказывает Александр Козачук. — У звезд первой величины с этим проблем нет. А если это артист второго-третьего эшелона, то, как правило, выступлений у него немного: от двух до пяти в месяц. В среднем его музыканты получают 50—100 тысяч рублей. Деньги для Москвы, скажем прямо, небольшие. Но с учетом того что полно свободного времени и всегда есть где подхалтурить, на жизнь хватает. Точнее, раньше хватало».

Сейчас Александр — владелец московской студии Studio 10records. Но в музыкальную сферу он пришел как гитарист. Играл сначала в ресторане в родной Евпатории, потом — на танцплощадке в доме офицеров, когда ушел в армию. В 90-х Александр приехал в Москву. Рассказывает, что это было жутко веселое время свободы и рок-н-ролла, когда никто из музыкантов особо не думал о деньгах. Немного поиграл у Никольского и в «Тайм-ауте». Но определяющим стало знакомство с Романом Заславским — одним из самых успешных на тот момент аранжировщиков. Роман пригласил поработать в студии — и эта стихия затянула гораздо сильнее сцены. Теперь у Александра собственный бизнес, известный и востребованный в широких кругах. Ситуацию, которая сейчас сложилась в музыкальной индустрии, он характеризует как «дрянную».

Музыкальная студияФото: PxHere

По роду своей деятельности он общается со многими музыкантами. И какая-то помощь со стороны их непосредственных работодателей — это, скорее, исключение из правил. Он уверен, что дело тут не в финансовых возможностях артистов, а в человеческих качествах. «Кто-то собирает стадионы, но сейчас забыл про своих музыкантов, как будто их и не существует. А кто-то уже давно прошел пик популярности, но остался человеком. Например, точно знаю, что своим платит Дима Маликов. По 25 тысяч. Да, деньги небольшие, но сейчас важна любая поддержка. Это проявление элементарной порядочности. Ну и гарантия того, что человеку хотя бы будет что есть».

Жена Александра сейчас в Италии. Она рассказывает, что с конца мая там разрешены концерты. Правда, с оговорками — только сидячие с интервалом между зрителями в одно кресло. А в России с этим полная неопределенность. Понятно только то, что открывать концертные площадки будут в самую последнюю очередь. Когда это произойдет, Александр не берется предсказать. «В регионах все решают местные руководители. А им проще перестраховаться, чем рисковать. Сначала концерты переносили на май, потом, когда стало понятно, что все серьезно, заговорили о лете. Сейчас ориентируемся на октябрь. А там и вторая волна может подоспеть. Так что вполне вероятно, что только к Новому году какие-то выступления пойдут. Да и то не факт».

На студии дела идут тоже скверно. Она специализируется на живом звуке, что подразумевает личное присутствие музыкантов и артистов. С этим пока сложности. Так что работы примерно 10 процентов от прежней загрузки. Из хорошего — удалось договориться с арендодателями и снизить ежемесячные платежи. Тут тоже сработал человеческий фактор: люди пошли навстречу, а по нынешним временам это дорогого стоит, уверен Александр.

Энергия и макароны

По оценке Александра, порядка 90 процентов всех профессиональных музыкантов, работающих в столице, — приезжие. Все они снимают жилье, ипотеку с их заработками не потянуть. Казалось бы, хорошее решение проблемы — уехать в родной город и переждать там трудные времена. Но этот вариант если и рассматривается, то как крайняя мера.

«Хорошо, когда есть куда уехать, — говорит Павел Черных. — Плохо возвращаться. Нужны будут деньги на первое время. Тысяч сто. А где их взять, если сейчас ты уже потратил все, что можно, залез в долги, а там, в провинции, ты точно не найдешь работу. Отъезд звучит как приговор. Поэтому все, кто не представляет своей жизни без музыки, будут держаться в Москве до последнего. Большинство — просто надеясь на чудо».

Павел — гитарист. Долгое время работал с разными артистами, в том числе с Григорием Лепсом. Сейчас все время посвящает собственному проекту «Мел». В период самоизоляции некоторое время Павлу удавалось справляться с навалившимися финансовыми проблемами. Он удачно продал песню, сделал несколько аранжировок на заказ. Разговор с продюсером откладывал до последнего. Но все-таки пришлось обратиться за помощью, и итог был положительным: тот дал денег заплатить за квартиру.

Многопрофильность — или, если угодно, универсальность — музыканта облегчает существование в трудные периоды, но панацеей не является.

«Сейчас трудно всем, — говорит Павел. — Может быть, чуть попроще клавишникам: у них есть возможность дистанционно зарабатывать на аранжировках. А самые большие проблемы у тех, кто играет на духовых инструментах. Традиционно это кочующая часть музыкантов — как правило, они не привязаны к коллективам, потому что не часто востребованы. Их хлеб — большие концерты и студийная работа от случая к случаю. Лучшие трубачи могут отработать любую программу, могут в одиночку сыграть все духовые партии на студии. Но даже если ты лучший, сегодня это не значит ничего».

Уличный музыкантФото: PxHere

Никто не возьмется оценить реальное количество музыкантов, оказавшихся сейчас на грани выживания. Счет тех, кто занят в шоу-бизнесе, идет на тысячи. Но куда большая, не поддающаяся исчислению категория музыкантов — те, кто работал во многочисленных клубах, ресторанах, караоке. У них сейчас точно нет ни накоплений, ни возможности хоть как-то применить свои таланты. Правда, и адаптивность у них куда выше, а часто и запасной жизненный план имеется.

У Марины есть ответ на вопрос, почему популярные артисты отказываются сейчас поддерживать своих музыкантов. Она неплохо изучила психологию «нового дворянства», общаясь на различных тусовках с селебрити и их женами. Объясняет, что между артистами и музыкантами не просто пропасть из нулей в уровне дохода, но и огромная разница в мировосприятии. «На что уходят наши деньги? На жилье, на бензин и на еду. Грубо говоря, для нас деньги — это макароны. Для них деньги — это энергия. Они прямо так об этом и говорят. Когда деньги перестают быть макаронами, когда их становится слишком много, чтобы тебе было интересно их считать, тогда они и становятся энергией. И если у тебя нет энергии, ты для них не просто неудачник. Ты существо низшего порядка. Так что когда они не моргнув глазом говорят, что ничем помочь не могут, что денег нет, по большому счету они не врут. У них действительно нет денег. У них энергия. А ею никто не делится».

Развиваться — значит жить

«Музыканты — они как дети. Даже приготовить себе толком ничего не могут», — как жена гитариста Марина знает, о чем говорит. Объясняет, что, если уж ты решил стать профессионалом, заниматься нужно по несколько часов в день. На приобретение прочих навыков просто не остается времени. «Бесит, когда люди сейчас пытаются читать морали в духе: “Сами виноваты, нужно было выбирать другую профессию” или “Никогда не поздно переучиться на что-то востребованное”. Артем с одиннадцати лет играет на гитаре. Это вся его жизнь. Ему что, сейчас все бросить и в эсэмэмщики податься?»

По словам самого Артема, редко кому из музыкантов удается успешно поменять сферу деятельности. «Если у тебя нет хорошей узнаваемости и наработанных профессиональных связей, уже к сорока пяти ты никому не нужен. Повезет — устроишься в музыкальный магазин. Из других вариантов — в глушь, в условный Саратов давать уроки игры на гитаре или спиваться. Так что единственный нормальный путь — постоянно заниматься и повышать уровень мастерства».

«Гитаристы, — подхватывает Павел, — они как скрипачи, если говорить о технике игры на инструменте. Чем она совершеннее, тем выше твой статус и тем больше шансов на хорошую работу. И здесь имеется психологическая ловушка: когда ты приходишь работать к известному артисту на приличную зарплату, велик соблазн убедить себя, что жизнь удалась, и перестать развиваться».

Остается изо всех сил держаться за эту работу. Именно такие музыканты сейчас оказались в наиболее уязвимом положении. Собственно, боязнь погрязнуть в рутине стала в свое время для Павла одной из главных причин, почему он решил уйти со стабильной работы и сделать ставку на свое творчество.

Салат из крапивы

У людей творческих есть дар даже в самой трудной ситуации находить позитивные моменты. Мои герои — не исключение.

Самый очевидный плюс, по мнению Александра, в том, что в самоизоляции многие музыканты нарабатывали новый материал. Он общается с радийщиками — они сейчас буквально завалены, столько новых песен им не присылали никогда: «Сейчас, когда у людей была масса времени для творчества, я надеюсь, что может случиться какой-нибудь прорыв — и мы наконец-то услышим что-то свежее и интересное».

Вадим видит позитив в том, что подобные времена вряд ли когда-то повторятся. «Уверен: никому не удастся больше нас запереть по квартирам, даже если будет еще один пик эпидемии. Уж лучше заразиться — а там как пойдет, чем пережить это еще раз».

А Марина открыла для себя новое блюдо — салат из крапивы. «Я понимаю, как это может прозвучать, — смеется она. — Будто мы совсем на подножный корм перешли. К счастью, это не так. С другой стороны, если бы не эта ситуация, я вряд ли бы стала заморачиваться с крапивой. А это оказалось потрясающе вкусно».

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!