Больше, чем ансамбль «Северяночка». Что происходит с культурами коренных народов России и как им помочь
В последнюю неделю сентября на Московской международной книжной ярмарке прошла дискуссия о развитии культуры малых коренных народов в современном мире. «Такие дела» спросили экспертов, что происходит с этнической культурой в России, какими стереотипами она окружена и как на нее влияет государство
Московская международная книжная ярмарка (ММКЯ) прошла в Москве с 24 по 27 сентября в 34-й раз. Это одна из самых крупных ежегодных книжных ярмарок, в ней приняли участие больше 200 издательств из разных регионов России и гостей из Азербайджана, Греции, Египта и ОАЭ. Всего за три дня организаторы провели около 300 лекций, мастер-классов и круглых столов на девяти разных площадках.
В день открытия ярмарки книжный обозреватель Артем Роганов и старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН и ведущий подкаста «Тоже Россия» Дмитрий Опарин приняли участие в дискуссии о том, как коренные народы пытаются сохранить этническую культуру.
Не только ДК
По словам Опарина, еще с советского времени не сформировались рамки самого понятия этнической культуры.
«Что такое культура? Танец, песня? Пожалуйста — вот дом культуры, вот национальный костюм, вот ансамбль “Северяночка”. Танцуйте, пойте! Но на самом деле культура шире и разнообразнее», — уверен ученый.
Он привел в пример жанр этнического подросткового романа, о котором в современной России почти ничего не знают. «Можем ли мы представить подростковый ненецкий роман? А чукотский, хантыйский, нанайский? Думаю, нет. Есть “Письма Гриши” — письма ненецкого юноши, которые он высылал фотографу. Этот юноша покончил с собой. После его смерти письма издали небольшим количеством экземпляров. Они трогательные, нежные, полные несбывшихся мечтаний — и о них почти никто не знает в России», — говорит Опарин.
Он упоминает фотопоэму «Письма Гриши» — это сборник писем 19-летнего ненецкого пастуха Григория Бармича и работ московского фотографа Алексея Голубцова. Текст состоит из рассуждений юноши о смысле жизни и любви к миру, которые перемежаются фотографиями из его обыденной жизни в кругу семьи и на пастбище с оленями. Такая рутина не покажется близкой большей части жителей европейской части России, но то, о чем думает молодой человек, — показывает, что он мало отличается от своего сверстника из крупного мегаполиса.
«Когда мы думаем о культуре коренных народов, мы представляем ее в стилистике XIX века, а люди, которые ее создают, живут в XXI веке. Они не носят шкуры и не играют в бубен — по крайней мере, не все. Русская культура тоже больше, чем сарафаны и балалайки», — объясняет Опарин.
Он уверен, что современная этническая культура в России есть и за пределами местных ДК, хотя ее и мало — якутское кино, чукотский рок, ненецкий рэп.
«Все это существует. Музыкальная группа “Аигел” в прошлом году выпустила альбом полностью на татарском языке, она заставила московскую публику им подпевать на концертах. Чем больше у людей с разным опытом и этническими традициями будет возможностей свободно выразить себя, тем лучше: тем больше в культуре зазвучит голосов, а многоголосие — залог успеха».
В Монреале — кинематографической столице Канады — есть проект Wapikoni Mobile: профессионалы ездят в индейские резервации или поселения инуитов, чтобы развивать творческие способности молодежи, приводит пример Опарин. Под руководством этих людей ребята делают фотопроекты, мультики, короткометражки, и некоторые потом становятся звездами местного масштаба.
«Молодежь коренных народов может создавать современную национальную культуру — вопрос в том, какое образование в школах и есть ли возможности для самореализации», — заключает ученый.
Декорации без фундамента
Каждому коренному народу важно найти свою интеллигенцию, говорит экс-глава Центра содействия коренным малочисленным народам Севера Родион Суляндзига.
«В советские времена существовала программа по возрождению этнической литературы и у нас была целая плеяда писателей, художников, поэтов. Сегодня, к сожалению, все это ушло. Такие авторы, как Гузель Яхина, — единичные случаи», — считает он.
Если мы будем судить об успехах государства в поддержке культуры по количеству проведенных фестивалей, семинаров и выставок, это будет неплохо выглядеть на бумаге, а также с точки зрения потраченных средств. Но строить дом начинают с фундамента, а не с декораций, подчеркивает Суляндзига.
«Чтобы поддержать культуру малочисленных народов, сначала нужно дать им права на землю, позволить заниматься земледелием, охотой, рыбалкой. Традиционная культура опирается на них. Но сейчас мы видим, как на коренные народы давит промышленность. Нужно позаботиться о коренных народах, а о своей культуре они позаботятся сами», — заключает эксперт.
С ним согласен директор Саамского фонда наследия и развития Андрей Данилов. Когда коренные народы должны петь, танцевать и развлекать, государство поддерживает их, но в то же время эти люди бесправны, подчеркивает он.
«Несколько лет назад на выставку для делового сообщества приехал выступать детский коллектив с руководителем — этим людям пришлось три часа ждать на морозе, на ветру. Дети были голодные, а в соседнем шатре накрыли столы. Им сказали: “Это для гостей, это не для вас”. У руководителя стало плохо с сердцем. Когда в Мурманской области устраивали фестиваль викингов или осенние саамские игры, коронавирус не мешал — но конференцию по сохранению саамского языка организаторам пришлось провести с ограниченным числом участников», — рассказывает Данилов.
Он уверен, что государство поддерживает этническую культуру малых народов, только когда ему это выгодно. «Полтора года назад мы предложили государству проект концепции сохранения и развития саамского языка — процесс принятия до сих пор не сдвинулся с мертвой точки». По словам главы фонда, многие языки коренных народов умирают, и саамский — один из них.
«Мы потеряли один из четырех диалектов, а вместо 100 носителей осталось 40. В семьях детей редко учат саамскому — они и без того перегружены школьными занятиями. В школах саамский преподают факультативно, по инициативе учителей», — рассказывает Данилов. При этом школы саамского языка существуют в Норвегии, но не в России. «Российские саами едут в Норвегию изучать свой язык», — говорит он.
Существуют 42 коренных народа Севера, Сибири и Дальнего Востока и 25 народов Арктики, у каждого из которых своя неповторимая культура, но из-за незнания все это люди объединяют в один стереотипный образ, с которым нужно бороться.
«В саамском национальном костюме каждый узор наделен смыслом. Некоторые коллективы специально обращаются к нам, и мы разрабатываем костюмы для художественных номеров. Но на моей памяти был случай, когда на сцене выступали в “стилизованной” одежде с узором для усопших. На 75-летие Мурманской области мужские головные уборы надели на женщин», — рассказывает глава фонда.
Данилов уверен, что государству не стоит пытаться регулировать культуру. По его словам, слишком часто законы, которые касаются какого-либо сообщества, принимаются без участия представителей этого сообщества. В то же время необходимо скорректировать закон об авторском праве так, чтобы элементы народной культуры считались собственностью этого народа. Сейчас в этом законе есть только статья о народных промыслах, напоминает эксперт.
«Люди, которые ведут диалог с государством от лица коренных народов, не должны работать в государственных структурах или промышленных компаниях. Иначе возникает конфликт интересов», — объясняет Данилов.
Он подчеркивает, что государство должно обсуждать проблемы коренных народов свободно и на равных. У каждого региона и у каждого народа есть свои особенности, не зная которые невозможно принимать действительно верные решения.
Каждый день мы пишем о самых важных проблемах в нашей стране. Мы уверены, что их можно преодолеть, только рассказывая о том, что происходит на самом деле. Поэтому мы посылаем корреспондентов в командировки, публикуем репортажи и интервью, фотоистории и экспертные мнения. Мы собираем деньги для множества фондов — и не берем из них никакого процента на свою работу.
Но сами «Такие дела» существуют благодаря пожертвованиям. И мы просим вас оформить ежемесячное пожертвование в поддержку проекта. Любая помощь, особенно если она регулярная, помогает нам работать. Пятьдесят, сто, пятьсот рублей — это наша возможность планировать работу.
Пожалуйста, подпишитесь на любое пожертвование в нашу пользу. Спасибо.
Помочь нам