«Женщин забивают насмерть руками и ногами: 58, 100 ударов». Как активисты создали алгоритм, позволяющий вести альтернативную статистику о жертвах домашнего насилия

В России нет статистики, отражающей, сколько женщин становятся жертвами домашнего насилия. Эксперты называют сложившуюся ситуацию дискриминационной. Чтобы узнать масштаб проблемы, специалисты Консорциума женских неправительственных объединений (НПО) вместе с волонтерами создали «Алгоритм Света». Это программа, с помощью которой они собирают информацию о том, сколько женщин погибло в результате домашнего насилия за определенный период. По их данным, во время пандемии с 2020 по 2021 год более 70% россиянок, убитых в России, пострадали от рук партнера или родственника. «Такие дела» поговорили с авторами и волонтерками проекта о том, как они собирают данные и чего планируют добиться своим исследованием.

Не попадают в статистику

«Между ним и ФИО1 произошел скандал из-за того, что она внезапно сказала, что не хочет с ним жить, так как он ее постоянно ревнует, даже к ее работе. Он разозлился, и они начали ругаться. Когда ФИО1 отвернулась от него, он выхватил лежащий в кухонном столе нож и нанес ей один удар ножом в спину, около шейного отдела. ФИО1 вытащила указанный нож из спины и стала просить у него прощения, но при этом не кричала. Он взял такой же по форме кухонный нож с деревянной ручкой, который также лежал в кухонном шкафу, и ударил без замаха правой рукой ФИО1 вновь в область спины. Она упала и просила его прекратить свои действия. Однако по неизвестной причине он не мог остановиться. Он взял еще один кухонный нож и ударил ФИО1 в левую сторону грудной клетки, немного ниже сердца».

Так в одном из приговоров, который вынес Предгорный районный суд Ставропольского края, описана смерть женщины в результате домашнего насилия. По данным МВД, которые ведомство предоставило Консорциуму женских неправительственных объединений, в 2018 году в России в ситуации насилия погибло 3763 женщины. Более актуальной статистики в открытом доступе нет.

Всемирная организация здравоохранения определяет домашнее насилие (partner and family violence) как насилие, исходящее от официального супруга, родственника, сожителя или бывшего партнера. В российском законодательстве этот термин до сих пор не закреплен, обращает внимание юристка Елизавета Кузнецова, которая сотрудничала с Консорциумом женских НПО.

«В судах и следственных органах есть тенденция избегать этого термина. Они называют это конфликтом, хотя это неверно. В отличие от конфликта насилие происходит систематически на почве власти и контроля. Конфликт же может случиться спонтанно», — объясняет она.

В МВД выделяют категорию преступлений, совершенных в отношении женщин «на семейно-бытовой почве». Но в нее входят только случаи, когда женщина пострадала от официального супруга или других родственников (например, отца, матери, дяди).

В эту категорию не попадают действия партнеров, которые не состоят в официальном браке. Эксперты считают это неправильным, так как в России люди часто живут вместе, не регистрируя отношения. В статистике не учитывают преступления бывших мужей или бывших партнеров, однако многие акторы насилия преследуют женщин годами после расставания. Помимо этого, в статистику не входят случаи, когда женщины заявляли в полицию о домашнем насилии, а сотрудники правоохранительных органов отказывались возбуждать уголовные дела. 

Помимо того, что многие случаи не попадают в официальные данные, в России нет единой методики подсчета пострадавших от домашнего насилия, обращает внимание пресс-секретарь Консорциума женских НПО Софья Русова. В августе 2020 года в МВД заявили, что количество семейно-бытовых преступлений, по которым расследованы уголовные дела, уменьшилось на 10,6%. В это же время уполномоченный по правам человека Татьяна Москалькова говорила, что в период самоизоляции количество случаев домашнего насилия сильно увеличилось. По данным Консорциума женских НПО, жертв таких абьюзивных отношений в 2020 году было в пять раз больше, чем указано в статистике МВД.

«С приговором об убийстве не поспоришь: есть труп»

Из-за отсутствия официальных данных в Консорциуме решили собрать альтернативную статистику домашнего и партнерского насилия в отношении женщин. Начать решили с подсчета убийств. 

«Статистика тяжких преступлений ведется лучше, — объясняет Софья Русова. — С приговором об убийстве не поспоришь: есть труп».

В феврале 2021 года сотрудницы Консорциума подали заявку на онлайн-хакатон социальных дата-проектов «Прожектор-2021». К ним присоединилась программистка и социолог Светлана Жучкова. Проект назвали «Близким лицом Близкому лицу».

За два дня хакатона Светлана разработала программу, которая позволяла определять, в каком числе приговоров по тяжким статьям убийство женщины совершил ее родственник или партнер. Программу назвали «Алгоритм Света». Она проанализировала около двух тысяч приговоров, которые были опубликованы в открытом доступе за 2018 год. Оказалось, что 61% убитых за этот период женщин пострадали от рук партнеров или родственников. 

«Приговоры были разными: и где внук убил бабушку, и где брат убил сестру, но фокус Консорциума был только на гендерном насилии. В России доля убитых мужчин выше, чем женщин, но, как правило, мужчин убивают мужчины — это и есть гендерная дискриминация», — объясняет Софья Русова. 

Дела, в которых убитыми были несовершеннолетние девочки, в исследовании не учитывали. 

Более 12 тысяч женщин, убитых в результате домашнего насилия

Проект занял первое место на хакатоне, и его команда продолжила работу над альтернативной статистикой. Они решили подсчитать, скольких женщин убили партнеры в ситуации домашнего насилия за девять лет: с 2011 по 2019 год.  

Анализ такого большого массива данных занял несколько месяцев. За март — июль 2021 года команда скачала более 80 тысяч приговоров. Все они были опубликованы в открытом доступе: на портале ГАС РФ «Правосудие» и на сайте Мосгорсуда.

Дальше алгоритм действий команды был такой:

• сотрудницы Консорциума и команда волонтерок вручную отбирали слова, которые позволяют понять, что убитой была именно женщина («ее труп», «потерпевшая» и так далее);
• часть приговоров вычитывали и ставили метки о типе отношений между людьми, которые описываются в приговоре: это партнеры, родственники или другие (внешние) люди;
• сотрудницы и волонтерки также читали показания свидетелей или обвиняемого, чтобы понять, было ли это длящееся насилие;
• промаркированные приговоры делили на две части и пропускали через программу: 90% участвовали в обучении алгоритма, а по 10% оценивали точность прогноза — что в приговоре фигурирует домашнее насилие.

Еще несколько месяцев заняло совершенствование механизма. В итоге алгоритм показал самую высокую точность прогноза. Факт, что убийца в приговоре — партнер или родственник жертвы, определялся с 95%-ной точностью. В августе 2021 года команда представила итоговый «Алгоритм Света». 

«Для сравнения, за десять лет афганской войны погибло 14 427 советских военных. Если считать в долях, 66% убитых женщин столкнулись с домашним насилием. Из них 53% погибли от рук неофициального партнера и только 13% — от рук родственника», — отмечает Русова.

В 2018 году управление Организации Объединенных Наций по наркотикам и преступности проводило международные исследования доли женщин, погибших от домашнего насилия. Согласно его результатам, в странах Европы эта доля составляет 38%, в странах Африки — 69%. Россия в таких исследованиях не участвовала.

«Иди скорее домой, там с мамой что-то случилось»

Для корректной работы алгоритма понадобилось вручную ставить метки в большом массиве приговоров. Для этого Консорциум объявил о сборе волонтеров. К ним присоединилось более около 20 юристок.

«Мы встречались, читали тексты, маркировали их и изучали, чтобы были более объемные данные. Удаляли лишние символы и не несущие смысла слова, — рассказывает Софья Русова. — Эмоционально было очень сложно читать такое количество приговоров. Там есть все подробности совершенного преступления, убийства».

Волонтерки выделили в приговорах несколько общих деталей.

• Как правило, все жертвы просили о помощи и пытались выйти из этих отношений, говорит Софья Русова. Но их преследовали, они не получали защиты, и в конце концов преследование перерастало в прямую физическую угрозу и убийство. 

«У домашнего насилия есть цикл. Разорвать его бывает сложно. Жертва может возвращаться к агрессору до семи раз, она не может выйти из насильственных отношений. Часто это происходит под влиянием уговоров. В некоторых приговорах так и написано: “Обещал измениться, вести себя по-другому”», — комментирует Софья Русова. 

• В приговорах часто фигурирует ревность, что нередко в суде преподносится в оправдательном ключе. Агрессор проявляет недоверие, придирается на пустом месте, пытается контролировать жизнь другого человека. Когда ему дают отпор, он впадает в ярость. 
• Зачастую убийства происходят после драки. 
• Часто разногласия на почве денег становятся причиной споров. В результате выяснения отношений агрессор наносит удар жертве.
• Как правило, женщина не проявляет физическую агрессию, но может выражать ее вербально. Елизавета Кузнецова цитирует приговоры, которые ей попадались: «Она унижала мужское достоинство», «Она говорила ему, что он не мужчина». По словам Елизаветы, в пригородах это преподносится как оправдание насильственных действий. 
• В большей части случаев преступление совершают в состоянии алкогольного опьянения или при распитии спиртных напитков. «Пойти в магазин», «выпивать пиво» — такие словосочетания встречали волонтерки. Они пришли к выводу, что алкоголь мог стать катализатором насильственных действий.
• После преступления убийца часто снимал с женщины украшения. «Возможно, так заметали следы, чтобы это походило на ограбление», — предполагает волонтерка Юлия Захарова. 
• Часто в приговорах встречаются слова «нож», «кулаки», «ноги», отмечает Софья Русова. 

«Один приговор мне очень запомнился, — вспоминает Софья Русова. — Муж и жена пили чай на веранде дачного дома. Мужчина стал выяснять отношения и приревновал. Женщина хотела уйти с веранды, но мужчина взял полено, стал ее бить в лицо и в конце концов забил насмерть рядом с их дачным домом. Конечно, мы не знаем всю историю их отношений, поэтому и важно рассказывать истории: откуда берется насилие, как оно формируется».

Волонтерка проекта Юлия Захарова запомнила другой приговор. Это были показания дочери убитой. В день смерти мать позвонила и сказала ей, что отчим «совсем разбуянился», что ей страшно.

«Девушка пошла к матери домой и по дороге встретила отчима, который ехал на велосипеде навстречу, — рассказывает Юлия. — Он сказал: “Иди скорее домой, там с мамой что-то случилось. Я не знаю что”. И уехал. Дома девушка обнаружила убитую мать. Убийца даже перед самим собой не хотел брать ответственность за сделанное». 

«Устал от жены» — не основание для убийства

В 2022-м в свободном доступе появились приговоры за два предыдущих года. Сотрудницы Консорциума и Светлана Жучкова решили продолжить исследование. Они изучили часть приговоров и нашли в них слова, связанные с пандемией. По словам Светланы, разделение проекта на два этапа помогло оценить, какой эффект на проблему оказала вынужденная изоляция.

«Из текста приговоров видно, что в начале пандемии и изоляции социальные условия не позволяли покинуть территорию совместного проживания, также был запрещен выезд из некоторых регионов. Было прописано, что человек совершил убийство, потому что долго находился в замкнутом пространстве, его уволили с работы, в ситуации изоляции не было сил больше терпеть, устал от жены. Хотя “устал от жены” — это не основание для убийства», — говорит Софья Русова.

Результаты исследования выявили, что во время пандемии масштаб проблемы увеличился. В 2020 году из всех убитых женщин 70,9% стали жертвами домашнего насилия, в 2021-м — 71,7%. Большинство из них (92%) были убиты партнерами, а не мужьями. 

«Если доля партнерского насилия за девять лет, которые мы изучали в первой части исследования, менялась в диапазоне 65—66%, то за последние два года она подскочила с 66 до 71%. В России и так самый высокий процент домашнего насилия по сравнению с другими странами. Россия хуже всех подготовилась к пандемии в плане мер поддержки женщин. Все НКО говорили в первые месяцы, что выросло количество обращений, но работы со стороны профильных ведомств, направленной на поддержку женщин, не было. Если пандемия вернется, вся эта история повторится», — отметила Софья Русова.

Масштаб проблемы больше

Когда в отрытом доступе появятся новые данные, Консорциум продолжит исследование.

«Надо понимать, что масштаб проблемы больше, — подчеркивает Софья Русова. — К тем цифрам, которые мы получили только по убийствам, нужно прибавлять еще огромное количество приговоров по другим статьям». 

По ее словам, проблему домашнего насилия отражают статьи «побои» и «доведение до самоубийства». Помимо этого, некоторые женщины, пострадавшие от своих партнеров, пропадают без вести. Эксперт считает, что также надо учитывать дела, где из-за насилия девушки получают инвалидность, травмы головы, им выбивают зубы, ломают конечности.

Например, в статистику не вошло дело Ольги Вотчель из Оренбургской области. Она решила уйти от мужа, когда их ребенку исполнилось полгода. Но мужчина стал ее преследовать. По показаниям Ольги, он избивал ее, пытался выбить дверь в квартиру. Девушка обращалась в полицию, но единственное, что сделали правоохранители, — провели с мужчиной беседу 27 июня. В этот же день Ольга оставила сына с бывшим мужем и уехала на работу. Вечером она вернулась, но ребенка ей муж не отдал. Он начал бить девушку руками по лицу на глазах у прохожих, а потом отвез в квартиру родителей и продолжил избивать там. Полиция нашла Ольгу с выбитыми зубами и разбитой губой. Действия агрессора обезобразили ее лицо — судмедэксперты установили тяжкий вред здоровью. 

Помимо этого, есть случаи, когда девушка, пытаясь защититься во время нападения, убивает агрессора. Все эти дела не попадают в официальную статистику о семейно-бытовом насилии, «Алгоритм Света» пока их тоже не учитывает.

«Сейчас наши результаты — это единственная оценка доли убитых в России женщин, которые погибли от домашнего насилия», — отмечает Светлана Жучкова.

Софья Русова объясняет, что цель проекта — вести диалог с правоохранительной системой. Консорциуму важно, чтобы ее представители посмотрели, насколько масштабна проблема домашнего насилия. Участницы проекта надеются, что «Алгоритм Света» повлияет на принятие в стране комплексных мер для поддержки женщин. 

Сейчас в России никто не хочет тратить бюджет на обучение сотрудников правоохранительных органов и изменение административно-правовой базы, считает Елизавета Кузнецова. По ее словам, в других странах есть специальные структуры, которые помогают пострадавшим от домашнего насилия. 

«В России же даже язык построен на принижении женщин: “Бьет — значит любит”», — отмечает Кузнецова.

Законопроект о семейно-бытовом насилии опубликовали для обсуждения еще в 2019 году (работа над ним шла с 2016-го). Правозащитники раскритиковали текст документа за идею примирять жертву с агрессором и игнорирование физического насилия. В 2020 году Совет Федерации отложил работу над законопроектом в связи с пандемией. К нему до сих пор не вернулись.

Юлия Захарова считает, что для изменения ситуации в обществе необходим не только закон о домашнем насилии. По ее словам, сейчас эта проблема сильно стигматизирована. Общество привыкло считать это нормой или уделом неблагополучных семей и нередко обвиняет во всем самих женщин. 

«Многие до сих пор говорят, что проблема надуманная: “А что она тогда выходила за него замуж? Не нравится — уходи”. Следователи, судьи, законодатели — тоже часть этого общества, — подчеркивает Захарова. — Просто домашнее насилие — это неудобная тема. С ним сталкивались многие из нас, и травма не проработана. Нужно рассказывать людям, насколько это большая проблема. Надеюсь, наше исследование наконец сделает ее видимой».

• Теги:
• жертвы домашнего насилия