Скоро Сергей Михайлович станет дедушкой во второй раз. Внукам он будет рассказывать о море — ведь 33 года он был судовым механиком, обошел все моря и океаны, видел пиратов и спасал корабль от огня
В жизни Сергея Михайловича Буренкова — десять кораблей. На первом он учился морскому делу, на третьем — встретил жену. На седьмом — узнал, что болен.
Дома у Буренковых на все десять кораблей можно взглянуть разом. Фотографии висят на стене, под стеклом. Вот учебный теплоход «Профессор Щеголев» — на нем Сергей Михайлович начинал курсантом. После возил металл на грузовом корабле по северным морям.
Про третий — «Балтику» — больше всего историй. На самом деле зовут турбоэлектроход вовсе не «Балтика», а «Молотов», в годы блокады на его борту был госпиталь. Именно на нем плыл к берегам США Никита Хрущев, а доплыв, обещал с трибуны ООН в Нью-Йорке «показать кузькину мать». Но для Сергея главная история другая: на «Балтике» он познакомился с женой. Марина работала на турбоэлектроходе бортпроводницей.
«Я на самом деле живописец по росписи фарфора, — рассказывает Марина и указывает на кобальтовую сетку чашек с клеймом ЛФЗ, по которым разлит чай. — Надоело сидеть на заводе, вот я и пошла на курсы буфетчиц».
Предложение Марине Сергей сделал в море — они поженились, когда вернулись с рейса. В рейсы Марина больше не ходила, на берегу родились двойняшки, Юля и Лена.
После «Балтики» было еще семь кораблей. На них Сергей Михайлович ходил в Европу, Австралию, Африку, Центральную Америку и Новую Зеландию. А в последние годы на грузовом корабле «Оникс» возил какао из Западной Африки.
На письменном столе стоит модель корабля, который Сергей Михайлович мастерит для внучки — ей уже два с половиной, и скоро она получит в подарок парусник «Седов». На подоконнике стоит самодельная лодка из красного дерева —черные фигурки воинственно занесли весла. «Они из Сенегала, Западная Африка, порт Дакар», — объясняет Сергей. На шкафах — чучела рыб и причудливые раковины. Я узнаю пиранью. «Шли по реке Пара, в Латинской Америке», — обозначает Сергей Михайлович место встречи с острозубой рыбиной.
Сергей Михайлович был рядовым механиком, после — вахтенным, а потом — старшим механиком. «Мы обеспечиваем жизнь судна, чтобы оно двигалось и жило, чтобы свет горел, вода была, и пароход плыл, — рассказывает он. — Стоит большое, мощное судно — молчит — а оживает только, когда заводишь двигатель». За 33 года в море чего только не было — и два раза горели, и два раза тонули, видели пиратов в Гвинейском заливе, — рассказывает Сергей Михайлович. В последние годы компания даже приплачивала «пиратскую ставку» — за риск. Но обошлось без пиратов.
«Собирайтесь, сейчас к вам приедет „Скорая“»
Впервые Сергею Михайловичу стало плохо в октябре 2013 года, когда корабль возвращался с грузом из Африки. В трюме везли какао из Ганы, до конца плавания оставалось немного. Появились усталость и одышка — стало трудно подниматься по трапам.
— Поднялся с палубы на палубу, а кажется, будто на десятый этаж пешком забрался, — вспоминает он. Врачей на судах нет, считается: медкомиссию прошел — значит, здоров. Поэтому он позвонил Марине на большую землю, жена записала его к врачу.
На прием Сергей Михайлович пришел как только прибыл в порт. Сдал кровь, сделал УЗИ — через день из поликлиники позвонили: «Собирайтесь, сейчас к вам приедет „Скорая помощь“». Отвезли Сергея Михайловича в городскую клиническую больницу №15 в гематологическое отделение с диагнозом: острый лимфобластный лейкоз.
Там Сергея Михайловича лечили семь месяцев, восемь курсов химиотерапии дали результат: удалось добиться ремиссии. Но при том варианте лейкоза, который был у Сергея Михайловича, без пересадки костного мозга болезнь могла вернуться в любой момент. Врачи, к которым поначалу обратились Буренковы, не верили в успех. «Ой, он уже старый, не рекомендуем пересадку», — вспоминает их слова Марина. Сергею Михайловичу в тот момент было 53 года.
Первым, кто поверил в Буренкова, стал профессор НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой Борис Владимирович Афанасьев. Направление в единственный в России центр, где делают все виды пересадок костного мозга для взрослых и детей, Сергею дали в больнице.
– Созвали консилиум — собралась толпа врачей — я сижу, а они, каждый по очереди, читают мои бумажки и высказываются. Сомневаются, выдержу ли пересадку. А профессор Афанасьев посмотрел на меня и твердо сказал: этот выдержит».
Теперь уже встал вопрос денег. На поиск донора в международном регистре, на лекарства для трансплантации, на которые не хватает государственного финансирования, нужно было около 1,7 миллионов рублей. «Не накопили за жизнь ничего, — сокрушается Марина. — Он пришел из рейса со своей получкой — вот и все деньги». У Марины мизерная зарплата, дочка Лена в отпуске по уходу за ребенком. Продавать было нечего — ни дачи, ни машины у семьи не было. Вся родня скинулась, но денег все равно не хватало.
Помог благотворительный фонд AdVita: и тем, что внес первоначальный взнос, который позволил вовремя начать поиск донора в реестре, и тем, что обратился за помощью к судоходной компании «Совкомфлот», где работал Буренков.
«Компания практически половину доплатила, — рассказывает Марина. — Мы бы никогда не стали на работу звонить и денег просить — стеснительные слишком. А девчонки из AdVita позвонили и договорились».
Деньги собирали всем миром — Буренковы до сих пор изумляются: «Совершенно незнакомые нам люди жертвовали — кто-то большие суммы, кто-то по 100 рублей, представляете? И ведь совершенно нас не зная — и не на детей, а на немолодого человека», — удивляется Марина.
Операцию Сергею Михайловичу сделали 4 сентября 2014 года— на днях исполнилось два года, но Буренковы помнят все, как вчера.
«Я лежал в палате с молодым человеком, которому трансплантацию сделали за день до меня, я все своими глазами видел, — рассказывает Сергей Михайлович. — Люди думают, что раз трансплантация костного мозга, то, значит, сверлят позвоночник. А на самом деле привезли мешочек маленький, двадцать минут покапали — и готово!»
Донора Сергею Михайловичу нашли быстро — в международной базе данных доноров с похожим фенотипом было около 300 человек, было из чего выбирать. И это большая удача. Правда, нашелся он не в российском реестре, где пока всего 56 тысяч человек, а немецком регистре им. Штефана Морша — одном из самых старых в Европе регистров доноров костного мозга.
Донором стал 30-летний мужчина из Польши. Сергей Михайлович подумывает написать ему письмо — по правилам, пациент и донор могут узнать друг о друге через два года, когда подтвердится, что трансплантация прошла удачно, а 4 сентября 2016 года как раз и исполняется два года с момента пересадки, значит, уже можно писать.
***
В комнату вбегает кругленький французский бульдог. Он радостно фыркает и подставляет бок, чтобы его почесали. Пса Буренковы завели пару месяцев назад. До этого было нельзя — после трансплантации костного мозга организм становится беззащитным. Вот и все прививки Сергею Михайловичу придется сделать заново. Совсем как младенцу.
Зимой в семье Буренковых будет прибавление — дочь Лена ждет второго ребенка.
«Выжили, теперь надо жить», — заключают Марина с Сергеем.
Сергей Михайлович продолжает ходить в НИИ ДОГиТ имени Горбачевой — правда, всего раз в несколько месяцев. Костный мозг прижился, теперь достаточно проходить регулярные обследования.
Год назад он вышел на работу инструктором в учебно-тренажерный центр морского колледжа при академии Макарова. Ведет курс по начальной базовой безопасности — рассказывает, как спасать экипаж и корабль в экстренных ситуациях.
А еще в семье Буренковых новая традиция — заходя в «Окей», бросать сдачу в ящик для пожертвований AdVita. Ведь если бы не помощь неравнодушных людей, эта история могла закончиться совсем иначе.
Еще один корабль
Мы в тренажерном центре — это собранный из контейнеров трюм корабля на территории морского колледжа. И одиннадцатый по счету корабль Сергея Михайловича. На нем Сергей Михайлович инструктирует группу курсантов — десять человек в защитных костюмах и касках по очереди проверяют герметичность масок, клапаны на баллонах и давление в манометрах.
Сергей Михайлович рассказывает, что делать, если на судне возник пожар. После инструктажа группа получает задание: пройти лабиринт в дыму и через крышку люка спуститься в трюм.
По правилам, первой идет «группа разведки» — чтобы понять, как действовать экипажу. «Ведешь их как поводырь, — объясняет Сергей Михайлович курсанту, который вызвался идти первым. — Остальные тебе помогают».
Группа медленно двигается в дымовом лабиринте. Гаснет свет, воет сирена. Идут медленно, придерживая друг друга за плечо, чтобы никого не забыть и не оставить в беде.
Шаг в шаг, рука на плече. Так люди спасают людей.
Фонд «Нужна помощь» собирает средства для работы шести лабораторий НИИ имени Р.М. Горбачевой в Санкт-Петербурге — единственной в России клиники, где делают все виды пересадок костного мозга для взрослых и детей. На год работы шести уникальных лабораторий, без которых вылечить Сергея Михайловича было бы невозможно, нужно 32 миллиона рублей. Почти половина этой суммы уже собрана на нашем сайте. У лабораторий нет системного государственного финансирования, поэтому кроме нас с вами эту проблему решить некому.
История семьи Буренковых закончилась хорошо, но у фонда AdVita еще много подопечных, которым нужна наша помощь прямо сейчас.
