Португальский диктатор Антониу Салазар сделал для своей страны много хорошего. Но за сорок лет он так надоел, что военных, которые пришли свергать его режим, народ встречал цветами. Мы продолжаем рассказывать о странах, которым повезло перейти от авторитаризма к демократии
Антониу ди Оливейра Салазар был успешным диктатором. Он организовал в Португалии прочную политическую систему, которая на несколько лет пережила своего создателя. Его компетентное руководство внесло серьезный вклад в экономическое развитие страны. Однако ожесточенная борьба, которую Салазар вел за сохранение своей колониальной империи — «португальского мира», истощила ресурсы режима и довела его до краха. Империалистические амбиции не способствуют стабильности авторитарных режимов.
Как профессор стал диктатором
Генерал и президент Португалии Оскар Кармона (в центре) и профессор Салазар,премьер-министр и действующий военный министр (справа), осматривают новую германскую винтовку во время маневров в Лиссабоне, 1937 годФото: AP/ТАСС
Салазар правил Португалией больше сорока лет. В начале пути ничто не предвещало ему не только замечательного политического долголетия, но даже и политической карьеры.
В двадцатых годах прошлого века на португальской политической сцене солировали яркие политики, заправлявшие в так называемой Первой Республике. Этот продолжавшийся полтора десятка лет неудачный демократический эксперимент ознаменовался практически непрерывным правительственным кризисом, стремительным падением уровня жизни населения и чудовищной коррупцией.
В 1926 году португальские военные захватили власть с твердым намерением положить конец этому безобразию. Однако конкретизировать свои намерения, предложив португальскому народу какую-то программу выхода из кризиса, они не смогли. Тут-то на сцене и появился Салазар.
На момент прихода к власти Салазар возглавлял кафедру политэкономии и финансов в том же самом университете, который когда-то окончил с отличием. Именно признанная компетентность Салазара в экономических вопросах побудила военных лидеров пригласить профессора в правительство, предложив ему пост министра финансов.
Салазар справился: успешно реорганизовал налогово-финансовую систему и вывел Португалию из экономического кризиса. В 1932 году, когда фактические рычаги управления страной уже были в руках Салазара, он был назначен премьер-министром и приступил к строительству политической системы, получившей название «Новое государство».
С формальной точки зрения Новое государство было президентской республикой. В Португалии проводились президентские и парламентские выборы, хотя на первых порах оппозиционным партиям и кандидатам в них участвовать не разрешалось. В 1945 году была разрешена деятельность подконтрольной режиму оппозиции. Шансов выиграть выборы у нее не было. Собственно, легальные оппозиционеры к этому и не стремились.
Премьер-министр Португалии Салазар на митинге легионеров в Лиссабоне, 1938 годФото: AP/ТАСС
Но появись у них такое желание, ничего не вышло бы: Салазар, с его страстью к порядку и контролю, уделял большое внимание тому, чтобы выборы не приносили неожиданностей. Попросту говоря, он предпочитал фальсифицировать результаты даже в условиях, когда реальной конкуренции не было. Все места в парламенте всегда выигрывала партия Салазара «Национальный союз», а на президентских выборах побеждали заслуженные генералы, которые принимали высшую должность из рук Салазара на том условии, что на реальную власть претендовать не будут.
Салазар правил Португалией, оставаясь в должности премьер-министра.
Борьба за португальский мир
На этапе строительства Нового государства Салазар позаимствовал довольно многое из практики современных ему фашистских режимов. Однако, как и сосед по Иберийскому полуострову Франко, фашистом Салазар не был. Двух диктаторов роднили национализм и приверженность традиционным ценностям, что отразилось в главном лозунге салазаровского режима: «Бог, Родина, Семья».
Но в личном плане Салазар вовсе не был похож на Франко. Тот был тщеславен, любил картинные жесты. А Салазар был незаметным. Он редко появлялся на публике. О личной жизни диктатора никто ничего не знал, но даже политические противники признавали его скромность и полное отсутствие интереса к материальным атрибутам власти. Салазара не волновали дворцы, яхты и помпезные развлечения. Только власть как таковая.
Премьер-министр Салазар (слева) и испанский генералиссимус Франко. Лиссабон, 1949 годФото: AP/ТАСС
Чтобы защитить ее, Салазар был готов на репрессии и политические убийства. Во многих отношениях португальский авторитаризм был даже более жестким, чем испанский. Политическая полиция Салазара, так называемая ПИДЕ, тщательно отслеживала и пресекала любую угрозу.
Помимо личного бескорыстия критики Салазара были вынуждены признавать и то, что в течение всего своего долгого правления он проводил разумную экономическую политику. На момент его прихода к власти Португалия была беднейшей страной Европы. Это не изменилось и при Салазаре, но сократить разрыв удалось, и довольно заметно. Либеральная экономическая политика, которой всегда придерживался диктатор, породила высокие темпы экономического развития. В 1950—1970 годах среднегодовой рост ВВП в Португалии составлял 5,7% — очень много по меркам тогдашней Европы.
Однако для самого Салазара главной целью и мерилом всех достижений стало сохранение португальской колониальной империи, не очень большой по сравнению с владениями Великобритании или Франции, но все же включавшей в себя крупные многонаселенные африканские страны Анголу и Мозамбик. Для Салазара борьба за сохранение «португальского мира» (так называлась помпезная выставка, состоявшаяся в Лиссабоне в 1940 году) была частью борьбы за национальное единство страны.
Салазар производит смотр войск перед их отправлением в африканские колонии Португалии, 1950-е годыФото: Evans/Hulton Archive/GettyImages.ru
Но чернокожие жители африканских колоний имели все основания видеть ситуацию совсем по-другому. Они поддерживали движения за независимость, крупнейшие из которых, попав в шестидесятых годах под контроль коммунистов, при поддержке СССР вели вооруженную борьбу против Португалии.
Парадоксально, но именно жесткость режима во многом способствовала распространению коммунистических идей в португальских колониях. ПИДЕ подавила в Португалии почти всю оппозицию, но с действовавшими в глубоком подполье коммунистами справиться не удалось. Приезжая в Лиссабон на учебу, многие молодые африканцы искали там врагов режима, к которому не испытывали симпатий, — и находили только коммунистов.
Винтовка рождает власть
При жизни Салазара колониальные войны в Африке только начинались и большой опасности для режима не представляли. И когда в 1968 году восьмидесятилетний диктатор пережил инсульт и лишился способности руководить государством, у него были все основания быть довольным результатами своего правления. Но подводить итоги ему не пришлось. Хотя безвластный президент Португалии был вынужден, пойдя навстречу реальности, фактически отстранить Салазара от власти, самому диктатору об этом никто не сказал. В 1970 году он умер в счастливом неведении, по-прежнему считая себя лидером страны.
Несмотря на такой поворот событий, особых проблем с преемником у португальского режима не возникло. Салазар позаботился и об этом. Новым премьером стал верный соратник диктатора Марселу Каэтану. При нем как будто бы все оставалось по-прежнему. Однако успехи режима закончились, и в полной мере проявились накопившиеся проблемы.
Салазаровская модель экономического развития дала сбой в сложной ситуации, настигшей глобальную экономику в первой половине семидесятых. Но главной проблемой стала война. Затраты на силовое поддержание португальского мира составляли более 30% бюджетных расходов Португалии. Население, конечно, затягивало пояса, но терпело. Салазаровских чиновников все устраивало. Удар по режиму был неожиданным, и нанесли его те самые люди, которые когда-то привели Салазара к власти, — военные.
Новый премьер-министр и соратник Салазара Марселу КаэтануФото: Jacques Dejean/Sygma/GettyImages.ru
Почему так получилось? Воюющая армия представляет угрозу для любого диктатора. Конечно, реализуется эта угроза только при условии, что война затягивается и становится безрезультатной, но с африканскими войнами Португалии так оно и было. Тогда начинает сказываться то, что в условиях боевых действий главным фактором военной карьеры становится не лояльность, как это обычно бывает в невоюющих армиях, а собственно воинские доблести. Это раскрывает двери перед молодыми, инициативными людьми, зачастую выходцами из бедных слоев, для которых армия была единственной карьерной возможностью. Безусловно, для вмешательства этих офицеров в политику одной воли недостаточно, нужны идеи. Однако одна из закономерностей контрповстанческих операций состоит в том, что участвующие в них офицеры проникаются идеями противника. В португальской армии распространились левые настроения. Многие офицеры были связаны с подпольной компартией.
Португалия, которую мы не догнали
В апреле 1974 года в Португалии произошел военный переворот, вошедший в историю как революция гвоздик. Португальцам до такой степени надоел прежний режим, что они встречали захвативших власть военных цветами, — отсюда название, породившее популярное выражение «цветная революция». Придя к власти, военные создали новый высший орган власти, Хунту национального спасения, и ликвидировали основной аппарат режима, включая салазаровскую партию и ПИДЕ. Война закончилась тем, что все африканские колонии получили независимость.
Апрельская революция была бескровной. Это потому, что армия выступила против диктатуры единым фронтом. Вскоре, однако, идейные разногласия в руководстве участников переворота дали о себе знать. Уже к осени 1974 года лидеры переворота, придерживавшиеся консервативных взглядов, были отстранены от власти. Роль левых, напротив, возросла. Компартия стала играть довольно заметную роль в назначенном военными правительстве Португалии.
Португальцы приветствуют солдат на улицах Лиссабона после свержения режима Салазара, 27 апреля 1974 годаФото: Henri Bureau/Sygma/Corbis/VCG/GettyImages.ru
Под влиянием коммунистов в стране были проведены преобразования. Одни были своевременными — например, аграрная реформа, а другие ни к чему хорошему не привели — например, национализация некоторых отраслей экономики. Разумеется, португальские коммунисты, придерживавшиеся вполне традиционных для этого идейного течения взглядов, хотели большего. Они стремились к установлению в стране коммунистического режима. В 1975—1976 годах Португалия пережила бурные времена с попытками новых военных переворотов (и слева, и справа), «предчувствием гражданской войны» и прочими прелестями революционного периода.
Однако этой беды Португалии удалось избежать. При всех своих левых симпатиях португальские военные не были готовы заменить националистическую диктатуру на коммунистическую, не поинтересовавшись мнением народа. В апреле 1975 года состоялись первые в новейшей истории страны свободные многопартийные выборы в Учредительное собрание. На этих выборах коммунисты получили лишь 12% голосов.
Большинство португальцев проголосовало за партии, выступавшие за демократический путь развития, — социалистов, которые с тех пор занимают основное место на левом фланге португальской политики, и две правые — социал-демократов и Союз демократического центра.
В таком составе Учредительное собрание приняло новую конституцию, которая отдавала революционным идеям символическую дань (например, признав конечной целью развития социалистическое общество), но в целом была вполне нормальным основным законом, заложившим основу для демократии в Португалии.
Эта основа оказалась прочной. Дальнейшее развитие страны обошлось без серьезных политических потрясений, и даже португальская партийная система, в которой социалисты чередуются у власти с правыми, а коммунисты остаются в оппозиции, почти не менялась с семидесятых годов.
Лиссабон, 2013 годФото: Patricia De Melo Moreira/AFP/East News
С экономикой сложнее. Страна до сих пор пожинает плоды некоторых непродуманных решений, принятых в революционные времена, и глобальный кризис прошлого десятилетия был для нее весьма болезненным. Португалия остается сравнительно бедной. Но и регресса по сравнению с салазаровскими временами не наблюдается, так что цель, которую когда-то поставило перед собой российское руководство, — догнать Португалию по уровню ВВП на душу населения — так и не достигнута.
И кстати, португальский мир пережил диктатуру, потому что бывшие колонии Португалии с охотой поддерживают с ней политические, экономические и культурные связи. Война для этого не нужна. Современной Португалии и так есть что предложить своему миру.
Автор — доктор политических наук, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге
Другие статьи рубрики «Такая Россия»