Как девушка из Милана приехала в родной кавказский аул, чтобы сделать там творческий лагерь для ногайских детей, кто ей мешал, кто помогал и почему это важно
— Руслан, что у нас есть на завтра?
— Будем делать маски.
— А что тебе для этого надо?
— Мне ничего не надо, у меня все есть.
— Патя, а как прошло джиу-джитсу?
— С маленькими не очень, они не концентрируются и разбегаются.
— Я предлагаю завтра сделать обед пораньше, а то и младшие, и средние до 12:30 не дотягивают.
— С грузинской лекцией был провал, конечно, они не воспринимают слайды и презентации, так больше нельзя.
— Завтра прилетит Маша и начнет делать с детьми театр.
— Надо подумать, как лучше распределить театр по группам.
— Бэл, а Бэл, а куда выбрасывать пластиковые бутылки?
— Батал, туда же, куда и все остальное. Эх, жаль, у нас в ауле нет раздельного приема мусора. Пать, а давай экспромтом сделаем с тобой лекцию про экологию? Назовем ее эко-Патя. Или эко-party. И вообще, я мечтаю сделать большой блок про экологию. Но это уже на следующий год.
— Бэлла-мечтательница.
Бэлла
«Мне срочно нужен автобус, срочно нужен автобус. Я не для того собирала деньги с миру по нитке, чтобы платить 21 тысячу за автобус. Это слишком много. Надо придумать что-то другое». Бэлла начинает прокручивать контакты в телефоне и мысли в голове, кого бы попросить помочь с автобусом. Ночная экскурсия в обсерваторию в Архызе — один из пунктов программы детской творческой школы «Балапанлар», которую придумала и организовала 28-летняя ногайка Бэлла Шахмирза.
Школа длилась десять дней в самом конце августа. «Балапанлар» в переводе с ногайского означает «детки». Год назад Бэлла приехала в родной аул Эркен-Халк погостить летом из Милана, где живет уже третий год, в очередной раз посмотрела на местных детей, которые летом бродят без дела и присмотра, и захотела это изменить. Менять окружающую действительность у нее уже вошло в привычку.
Родившись в маленьком ауле в Карачаево-Черкесии, Бэлла окончила школу с медалью и не сразу, но поступила в МГУ на журфак, а потом и в магистратуру в Милане. Параллельно с учебой нашла сначала одну работу, чтобы оплачивать квартиру, а потом вторую. Сейчас она переводчик и одновременно работает в организации, которая сотрудничает с детским хосписом «Дом с маяком».
«С тех пор как я уехала из аула, вокруг меня появлялось столько людей, которые делали классные проекты просто на коленке, на голом энтузиазме! Это меня вдохновило и помогло поверить в то, что можно что-то хорошее и полезное сделать самой».
У Бэллы в ауле много родни — племянников, двоюродных и троюродных братьев и сестер. Многие живут в неполных семьях, в бедности. Например, двоюродный брат Батал. «Пацану одиннадцать лет, умный, активный, изобретательный, но взрывной, — рассказывает Бэлла. — Его отец умер, когда мальчику был год. Родственники выгнали его мать на улицу с двумя детьми, ей некогда было им заниматься. Сейчас они живут в разваливающемся доме в ужасном районе, без денег. Четыре года назад моя мама забрала Батала к себе в Москву, и боюсь представить, что было бы, останься он здесь. Несколько лет назад я была на свадьбе в ауле и встретила Батала, ему тогда было шесть. Он пришел сам, чумазый, в два часа ночи, один, за три километра от своего дома. Я привела его домой, а Аида, его мать, разводит руками и говорит: “А что, как я за ним услежу? Он ушел — и все”. И мне до сих пор страшно за него.
А сколько в местных аулах таких Баталов, что бегают неприкаянные, никому не нужные, никто за ними не следит, они не хотят и не могут учиться, и из них потом вырастают алкоголики, наркоманы или они попадают в радикальные исламские группы. Тут все рожают по много детей, а потом не знают, что с ними делать».
По словам Бэллы, террорист-смертник, который взорвался в стамбульском аэропорту год назад, по одной из версий, был из Икон-Халка, соседнего аула: «Учился на автомеханика, вроде был нормальный парень, а потом связался с этими, сказал, что уехал в Сургут, а на самом деле в Турцию».
Бэлла вспоминает, что в ее юности жизнь в ауле была более светской, парни ходили вместе с девушками купаться на речку. «А сейчас смотрю: девочки отдельно, мальчики отдельно. А пару дней назад видела девушку, которая купалась в буркини! Никогда такого не было. Этим детям предлагают альтернативу под видом традиционного ислама. Появляются странные группы, встречи, сообщества во “ВКонтакте” и в “Инстаграме”. Когда у тебя мама пьет, папа сидит, а кто-то вдруг обещает некий социальный рай, они верят и попадают под их влияние. Я бы хотела это изменить».
Так у Бэллы появилась идея летней творческой школы, где детям, которые часто ничего, кроме своего аула, не видели, покажут другой мир. Будут с ними рисовать, танцевать, смотреть мультики на английском, слушать про ногайскую историю и аварские обычаи, изучать созвездия с астрономом, придумывать свой театр теней. Узнавать, что такое экология, как создают мультики на студии Pixar и как живут люди с ограниченными возможностями.
«Мне приснился страннейший сон. Как будто я в гостях у Антона Носика (умерший минувшим летом медиаменеджер и создатель благотворительного фонда “Помоги.орг”. — “ТД”), открываю его холодильник на кухне и ищу там йогурт, — сонная Бэлла входит на кухню рано утром, на третий день “Балапанлара”. По ночам, после планерки, после десятков звонков и писем, она варит компоты и делает фаршированные перцы гостям, которые заполонили весь родительский дом. — Мы плотно общались с Антоном последние два года. Его советы всегда были в точку. Правда, зимой, когда я рассказала ему про идею лагеря, он полушутя сказал мне: “Бэлла, дорогая, ты кавказская женщина, зачем тебе все это? Тебе надо выходить замуж, сидеть дома и растить детей”. Это единственный совет, которому я не последовала», — добавляет быстро Бэлла и убегает кормить гусей.
Талакъа
Так называется древний ногайский обычай, когда всем аулом собираются и помогают тому, кто нуждается в помощи. Одна подруга Бэллы взялась перевести информацию о школе на турецкий для общины ногайцев в Анталье. Другой приятель каждый день развозит детей по соседним аулам. Мама друга приготовила для гостей домашнюю ногайскую еду. Двоюродный брат дал денег. Папа Бэллы предложил свой дом для ведущих и преподавателей из других городов. Директор агроколледжа в соседнем Эркен-Шахаре предоставил помещения для школы и выделил студентов-волонтеров. Ногайка, которая шьет рюкзаки в Москве, передала 15 штук в подарок детям. Местный историк помогает театру с информацией. А еще один приятель таки помог найти автобус в Архыз за вменяемые деньги. Не говоря уже о людях, которые приехали издалека, чтобы бесплатно заниматься с детьми.
Наташа прилетела из Москвы преподавать английский. Большинство аульских детей английского не знают, но Наташу этим не смутишь — она включает американский мультик про Груффало и по слогам рассказывает историю. «And then comes who?» — «Mouse!» — кричат дети. «Я даже представить не могла, что можно смотреть мультики на английском и все понимать!» — восторженно тараторит маленькая Аиша.
Руслан ехал из Москвы на попутке почти сутки: «И еще столько же проехал бы, обожаю путешествовать». Но еще больше он обожает детей. Почти двадцать лет Руслан работает с детьми, учит их рисованию, летом ездит вожатым в лагеря, много делает для детей-сирот. Сейчас работает в «Мастерской Мамы Карло», до этого много лет — в благотворительном фонде «Дети Марии». У него есть брат-близнец, и оба они выросли в детском доме. Отца никогда не было, мать пила, и до трех лет их воспитывали бабушка с дедушкой. Потом сил и пенсии перестало хватать, и братьев отдали в детский дом в Подмосковье.
«То время я вспоминаю как самое счастливое в жизни, — говорит Руслан. — У нас был замечательный директор, который по-настоящему любил детей. При этом я никогда не думал, что сам буду заниматься детьми. Только после армии случайно попал в гости к начальнику, и его дети так на мне повисли, что все вокруг сказали в один голос, что я прирожденный воспитатель. И мне самому вдруг стало так естественно и хорошо с ними».
«Рус, и мне наклейку!» — «Руслан, а моя маска красивая?» — «Рус, а когда мы уже начнем разрисовывать стену?» — «Русик, а смотри, какой я сделал шар для жонглирования из риса!» Дети налипают на высокого Руслана, а он успевает отвечать им всем, и каждому кажется, что он именно его лучший друг. «Не знаю, что бы я делала без тебя, Рус», — говорит ему Бэлла каждый день.
«Ты не видела мой рюкзак?» — чуть не плача, спрашивает Артур, или Атурики, как его все зовут. Атурики — один из племянников Бэллы, он живет с мамой в Ставрополе без отца. В родной аул он приехал на лето. Атурики замкнутый, устает от большого количества людей, любит уйти в угол и никогда не расстается со своим красным рюкзаком. Никто не знает, что он в нем носит. «Не видела, но давай пойдем поищем. Надо Руслана спросить, он наверняка знает».
«У меня в группе куча активных пацанов и несколько очень послушных девочек. Фарида прекрасная гимнастка, всегда берет меня за руку и спрашивает: “Ну как я делаю упражнения, хорошо?” Аиша умничка, явно отличница и хочет стать президентом России. А от Астемира я вообще в восторге. Это уличный друг Батала, ему девять лет, он на четыре головы выше своих сверстников. Умный, проницательный, но такой же неприкаянный. В первый день молчал и дичился, а сейчас с каждым днем все больше раскрывается, а уроки гитары его просто преобразили. Мне кажется, у него талант. Единственный, кто туда не вписывается, это Денис. Буду думать, что с ним сделать», — говорит Патя.
Полное имя Пати — Патимат. Она аварка, родилась в дагестанском горном селе Тлярош, потом с мамой переехала в Махачкалу, а последние классы школы окончила в Москве — уговорила отпустить ее жить у родственников. В Москве отучилась в Академии внешней торговли, работала в крупных компаниях, занималась логистикой, а потом уехала учиться в Италию. Окончила магистратуру по менеджменту некоммерческих проектов и конфликтологии. Пока училась, работала там среди прочего в детских лагерях. Когда Бэлла рассказала ей о своей идее, решила приехать помочь не раздумывая.
Ей досталась средняя группа, семь — девять лет. Каждый вечер Патя говорит, что она как выжатый лимон, но дети — восторг. «Патя, а сколько тебе лет»? — спрашивает Батал. «А как ты думаешь?» — «52». — «Как ты мне льстишь, дорогой! Пойду я, наверное, спать», — и Патя берет книжку про нейросети и уходит в свою комнату. «А что я такого сказал? Ей что, больше?!» — оглядывается удивленно Батал на взрослых на кухне. «С таким умением делать комплименты тебя ждет успех у девушек, я прямо вижу», — смеется Бэлла.
Но не все в ауле поддерживают Бэллу. Не каждому нравится ее светскость, жизнь в Милане и стремление изменить жизнь детей в ауле. «На второй день работы “Балапанлара” приехала замглавы Ногайского района со словами “Что это вы тут затеяли и кто разрешил”, — рассказывает Бэлла. — А через полчаса явились люди, представившиеся сотрудниками ФСБ, и говорят, мол, нам стало известно, что у вас тут иностранцы. К счастью, иностранцев среди нас не было, и они уехали. Я знаю, что меня здесь многие не любят, но меня это не остановит».
На следующий год Бэлла хочет сделать все более основательно. Назвать школу лагерем, привлечь крупных спонсоров, организовать правильное питание по нормам СанПиНа и сделать все, чтобы никто не смог при желании придраться.
«Бэлла, а почему всего 10 дней? Нельзя 30 или 40? — спрашивает Ася. — Или весь год? И вообще, я бы хотела тут на ночь оставаться». Ася родилась и живет Турции, ходит в русскую школу в Анталье и прекрасно знает турецкий. Правда, как и все местные дети, не говорит по-ногайски. Это еще одна печаль и мечта Бэллы — заинтересовать детей родной культурой и языком, на котором говорят все реже. Впрочем, частью культуры дети уже заинтересовались. «Больше всего мне нравится танцевать! Джамиля просто супер!» — восклицает Ася. «Джамиля — это да», — отвечает Бэлла.
Джамиля
«Я несколько лет ее не видела, а тут приехала год назад и офигела. Девочка из бедной семьи, которой никто не занимался, ничего в жизни не видела, у них дома даже интернета нет. Сама поступила в Черкесск на хореографию, учится, живет в общаге и еще умудряется работать и помогать маме, которая живет в ауле. И старшему брату одежду покупает».
Стройная и хрупкая, с огромными глазами и толстой косой черных волос, 19-летняя Джамиля учит детей ногайским танцам. Она родилась через два дома от Бэллы и была ей как сестра. Отца не было, мама работала в других городах, девочку воспитывали две тети. Одна из них вышла замуж за человека, который стал со временем очень религиозным.
Предоставленная по большей части сама себе, Джамиля с детства увлекалась шахматами и танцами. Сейчас перешла на четвертый курс в колледже искусств. Параллельно с учебой работает в бит-студии «Вега», учит танцам детей. «Танцую в основном национальные, но нравятся все виды танцев, особенно современные, — говорит Джамиля. — Очень люблю танго, но немного стесняюсь его танцевать, наверное, это связано с культурными особенностями».
Джамиля хочет открыть школу танцев в своем ауле. А еще хочет получить высшее образование — в Ставрополе или даже в Москве. «Я поставила себе цель — стать хореографом. И я стану. Непросто, конечно, в материальном плане, приходится много работать». Многие задают вопросы, почему она живет в общежитии, почему не выходит замуж. Но скромная хрупкая девушка твердо отвечает, что пока думает только о профессии и о независимости.
«Меня восхитил рассказ Лизы и ее мысль о том, что никогда нельзя сдаваться и нужно идти к своей мечте», — говорит с горящими глазами Джамиля. Ингушка Лиза Евлоева приезжала в «Балапанлар» рассказать детям и волонтерам, как она, будучи в инвалидной коляске, стала ведущей на телевидении, общественным деятелем, вышла замуж, родила дочку и теперь хочет открыть школу для детей с ограниченными возможностями.
«А вас когда-нибудь обзывали?» — задает Лизе вопрос Анзор. У Анзора дефект речи, и его трудно понять с первого раза. «Да, конечно, и я расстраивалась. Надо опираться на поддержку родных и не злиться на окружающих, даже если они неправы». «А вы сразу поставили себе цель добиться всего?» — продолжает Анзор. «Лучше не ставить себе сразу великих целей, а двигаться шаг за шагом. Постепенно, перебарывая свои комплексы один за другим. Каждый маленький успех давал мне силы идти дальше. Так что верь — и у тебя все получится».
Анзору трудно говорить, но, в отличие от обычной школы, здесь его слушают и пытаются понять. «Анзор, дорогой, давай ты сейчас медленно и четко постараешься мне повторить каждое слово», — говорит ему Маша. Анзор пытается и с третьего раза произносит почти четко: «И вот это чудище, похожее на волка, прилетало и убивало овец каждую ночь». «Отлично! То, что надо! Чудище нам очень пригодится!» — радуется Маша.
Маша
— Она забежала в комнату и увидела старый шкаф!
— Хорошо, следующий.
— А напротив шкафа — огромная лужа крови!
— Неплохо, дальше.
— Оказалось, что это не лужа крови, а директор школы напился и разбил бутылку с вином!
— Давайте лучше без пьяного директора, а?
— Хорошо, она перепрыгнула лужу крови и спряталась в шкаф.
— Подойдет.
— А в шкафу открылся портал в другое измерение.
— Отлично.
— Там появился Чупакабра!
— Кто такой Чупакабра? Мне очень нравится слово.
— Это чудовище из ногайских мифов, похожее на волка. Оно прилетает ночью и пьет кровь у скота.
— Анзор, молодец!
Дети сидят по кругу и один за другим сочиняют общую историю. Маша рассказывает им про сторителлинг, что такое действие и как могут вести себя герои. Это пригодится для постановки — несколько дней дети будут готовить театр теней, а на закрытии школы дадут большое представление.
У Маши поставленный голос, и дети замирают в ее присутствии. Она говорит то громко, то шепотом, и все завороженно слушают. Утром перед занятием дети лежат в кругу на большом парашюте с закрытыми глазами, а по кругу ходит Маша и в течение десяти минут тихим медитативным голосом говорит, что у них тяжелеют веки, расслабляются руки и теплеют ноги. Так она учит концентрироваться перед репетицией.
«Я сейчас прочитала одну ногайскую легенду про демоницу по имени Албаслы, — говорит Маша рано утром, после того как прилетела в аул из Москвы. — У нее вывернутые ступни, длинный нос, которым она всех протыкает, и огромные сиськи, которые она перекидывает через плечи. Надо посоветоваться с Русланом, как бы ее изобразить. Правда, не знаю, как быть с 18+. Но очень хочется ее включить в спектакль».
Маша Смольянинова недавно вернулась из Израиля, где ставила с детьми кукольный спектакль, а на «Балапанлар» приехала из лагеря в Поленове, где занималась театром с детьми из колонии. Маша родилась в Баку, училась в Ярославле на кукловода, а потом переехала в Москву. В Ярославле у нее были преподаватели, которые учили их курс авангардному европейскому театру. «Выпускники моего курса работают теперь по всему миру — в Шарлевиль-Мезьер, городке кукольников во Франции, в Cirque du Soleil, в Израиле, у Полунина и по всей России, — рассказывает Маша. — Нас учили не просто водить кукол, а делать театр фантазийный, невозможный, с образами, которые перетекают один в другой».
Все это Маша хочет передать детям. Кроме того, кукольный театр позволяет детям спрятаться за ширмой и максимально направить свое внимание на образ, не думая о своем стеснении и комплексах. Каждый ребенок может стать творцом, не важно, толстый он, застенчивый или невнятно говорит.
Анзор особенно полюбил репетиции. А Денис, к которому Патя пыталась придумать подход, стал звукорежиссером: сидит за ноутбуком и вовремя включает ногайские напевы. Астемир играет на гитаре. А остальные, притихнув за ширмой, поднимают картонные фигуры. И на натянутой простыне в актовом зале агроколледжа в ногайском ауле Эркен-Шахар под таинственные звуки одна в другую перетекают тени. То, что было мечтой в голове одной смелой девушки, стало реальностью.
