Невидимые и разгневанные

В прошлом году в Нью-Йорке, Лондоне, Париже и Берлине вышла книга российской художницы Виктории Ломаско Other Russias. Это сборник графических репортажей о жизни разных социальных групп, которых коснулась проблема неравенства и несправедливости. Книга состоит из двух частей: «Невидимые» и «Разгневанные». Вторая часть о протестах 2012 года, о ситуации вокруг ЛГБТ-сообщества и о забастовках дальнобойщиков. В части «Невидимые» есть репортаж «Рабы из московского магазина “Продукты”» про трудовое рабство в России.

В медиалофте РАНХиГС на семинаре «Политика идентичности» художница рассказала о репрезентации мигрантского опыта. «Такие дела» узнали у Виктории, как преодолеть ориентализм [европейский подход к исследованию Востока, основанный на установках западного сознания — прим. ТД] в искусстве и чем опасна для художника не из переселенческой среды тема трудовой миграции.

Как работать с темой мигрантов

«Первый раз я рисовала мигрантов для оформления художественной газеты «Что делать?«, выпуск был посвящен трудовому рабству. Чтобы нарисовать для газеты серию иллюстраций, я решила посмотреть, кто убирает мой двор, кто работает на соседней стройке, кто торгует в магазине, где я покупаю еду. Некоторые мигранты согласились со мной поговорить. Я нарисовала строителя, который плохо понимал, зачем я трачу его драгоценное время: «Быстрей рисуй, работать надо». Одной продавщице я объяснила, что рисую для газеты в поддержку прав мигрантов. Она согласилась: «Ну ладно. Вот, запишите, что мы сюда приезжаем, чтобы заработать для наших детей, чтобы они могли учиться. Но только не пишите, что мы “чурки”».

Рисунок для газеты «Что делать?»Иллюстрация: Виктория Ломаско

Единственное по-настоящему примечательное знакомство произошло на территории Artplay, где проходило Биеннале современного искусства, а рядом шла стройка. Когда я рисовала бытовки, ко мне подошел Юнус и сказал, что он из Кыргызстана и тоже любит рисовать. Юнус рассказал, что вместе с другими трудовыми мигрантами хотел зайти на Биеннале современного искусства, но их не пустили. Юнус и его друзья хотели оплатить вход, но им отказали без объяснения причин. Тогда мигранты устроили в бытовке свою выставку зарисовок, сделанных во время планерок. Они сказали: «Это наш параллельный проект».

Юнус рисуетИллюстрация: Виктория Ломаско

Не все мигранты были так общительны, как Юнус, многие не хотели со мной общаться. Люди не понимали, почему я их рисую. Они и так живут практически в условиях гетто, и вдруг еще появляется какой-то человек с альбомом. Стало понятно, что подглядывать, подслушивать и приставать к мигрантам с расспросами — это дурацкий способ работы. Лучше присоединиться к правозащитным организациям, которые занимаются их проблемами. В Комитете «Гражданское содействие» мне разрешили документировать, как сотрудники проводят собеседование с мигрантами и помогают им.

За одним столом принимали политических беженцев. Так я узнала, какой процент людей бежит из Узбекистана из-за политических преследований, как их нелегально возвращает на родину наша полиция, как их защищают адвокаты Комитета. За другим столом принимали людей, которые попали в трудовое рабство: работодатели отбирали паспорта, и мигранты много месяцев работали бесплатно. Такие ситуации были практически безнадежны. В отдельной комнате разбирали случаи нападений на мигрантов. Например, те защищались от скинхедов «розочками» из бутылок, но в нападении обвинили их, хотя сами скинхеды признали свою вину.

Рисунок из графического репортажа «Рабы из московского магазина “Продукты”»Иллюстрация: Виктория Ломаско

Самый большой проект, который занял у меня два месяца работы, — графический репортаж о рабах из московского магазина «Продукты» [скандал 2012 года, когда гражданские активисты своими силами освободили рабынь, которые находились в трудовом рабстве в обычном московском магазине — прим. ТД]. Эта история освещалась в СМИ. Но у нас так много ужасных новостей, что каждая из них очень быстро забывается. Всем героям своих репортажей я заранее стараюсь объяснить, что не смогу следовать за ними постоянно: в какой-то момент мне нужно будет переключиться на другие темы. Иначе придется уходить из профессии художника и становиться активисткой-правозащитницей.

Рисунок из графического репортажа «Рабы из московского магазина “Продукты”»Иллюстрация: Виктория Ломаско

Большинство известных художественных проектов о жизни мигрантов в России в разных техниках и медиа транслируют один и тот же образ: это человек в униформе, с восточным типом лица, нарисованный без уникальных деталей внешности. Это проекты о том, как с трудом выживают трудовые мигранты именно из Центральной Азии. В моей практике есть изображения мигрантов из армянской диаспоры. Я работала с темой религии в Армении и Грузии и по возвращении из командировки решила сходить в Москве в крупную армянскую церковь. В этой церкви были только армяне, и им совсем не понравилось, что их рисует какой-то посторонний человек. Тут мой ориентализм принудительно закончился.

Во время моей летней поездки в кыргызский город Ош я была в гостях у молодого узбека, который учится в московском вузе. В Москве он стал свидетелем нападения скинхедов на мигрантов, во время которого полиция бездействовала. Он сказал, что несмотря на это чувствует себя частью русского мира: «Я думаю на русском. Рассуждаю с друзьями: “Крым наш. Скоро и Донбасс станет нашим”. Так же, как и французы, вы должны принять результаты своей колониальной деятельности»».

Рисунок из графического репортажа «Поездка в Ош»Иллюстрация: Виктория Ломаско

Как работают художники из мигрантской среды

«Совсем другая ситуация, — говорит Виктория Ломаско, — когда с темой трудовой миграции работает человек, который сам находится в таких условиях или глубоко понимает национальную культуру мигрантов.

Художник из Бишкека Чингиз Айдаров первый раз приехал в Москву на заработки в 2010 году. Он вовремя не продлил регистрацию, и его поймали и отправили в спецприемник №1 на 36 дней. Там бывалый заключенный по кличке Дядя Фантомас рассказывал мигрантам, как жить на зоне, учил делать из хлебного мякиша «зоновские четки». Другими сокамерниками Чингиза были строители и дворники из Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. Баланду приносил трудовой мигрант, которого администрация пообещала не депортировать на родину, если он год-полтора бесплатно отработает «баландером».

Трудовой мигрант в спецприемнике №1 разносит баландуИллюстрация: Чингиз Айдаров

Потом Чингиз работал на кондитерском комбинате. Он рассказывает, что там постоянно случались конфликты между грузчиками-мигрантами и русскими бригадирами, которые не до конца понимали рабочий процесс. Сейчас Чингиз работает грузчиком и рисует будни мигрантов в жанре графического репортажа. У него классическое художественное образование, он уже выставлялся в Москве. Также Чингиз размышляет над будущим проектом в формате видео или перформанса».

Объявление в кондитерском комбинате, где работал ЧингизИллюстрация: Чингиз Айдаров

В городе Ош Виктория Ломаско два лета подряд работала с группой молодых местных девушек, увлекающихся рисованием. Несколько мастер-классов были посвящены трафаретам на феминистские и социальные темы, которые волновали участниц. Многие в группе сказали, что не хотят жаловаться на свои проблемы, например, на домашнее насилие, но хотят создать позитивные образы, чтобы вдохновлять себя и других. Один из получившихся плакатов обыгрывает кыргызскую поговорку «Уважай каждую мою косичку». На лентах, которые украшают традиционную женскую прическу, написаны ценности женщины — образование, хобби, семья, друзья. Другой плакат поднимает проблему того, что в узбекских семьях девушек очень рано отдают замуж. Автор плаката боялась, что время уже пришло: хотя ее семья довольно либеральная, давление оказывали соседи.

Участница мастер-класса со своим трафаретом «Теперь соседи не осудят»Фото: Виктория Ломаско

Сейчас художницы из Оша продолжают самостоятельную работу. Например, они делают журнал «Узнай город глазами активиста». Девушки мечтают организовать курсы рисования по всему Кыргызстану.

Постсоветское пространство

Виктория говорит, что если ее рисунки сравнивать с рисунками авторов из Центральной Азии о жизни мигрантов, то в ее работах гораздо больше дистанция между ней и персонажами. Поскольку художница не может полностью погрузиться в ту среду, в которой живут и трудятся сами мигранты, Виктория включает эту тему в более широкий контекст изучения постсоветского пространства. Она путешествует в бывшие республики СССР, читает там лекции по графическому репортажу, проводит мастер-классы с местными жителями.

Сейчас Виктория работает над монументальными фресками. Вот что художница рассказывает об одной из последних своих работ под названием «Наш постсоветский край»: «Я вдохновилась выпуском “Веселых картинок” к 60-летию СССР, зачитанном в детстве до дыр. В этом выпуске был рассказ о некоем московском мальчике Диме, который на волшебном самолете облетел все 15 республик и увидел необъятную родину. Он встречает других девочек и мальчиков, которые рассказывают про свои республики. Эти ребята едят виноград, танцуют на горе, носят пестрые халаты и тюбетейки. В детстве мне было завидно, что московский мальчик Дима везде побывал, а я из всей родины знаю только свой город Серпухов».

Фреска «Наш постсоветский край»Фото: Виктория Ломаско

На фреске мальчик из журнала далеко не улетел, его полет тормозит крест монумента в честь Владимира Святого. В пространстве Москвы бывшие советские мальчики стали националистами, а те, кто угощал их виноградом, — трудовыми мигрантами. Почему так получилось? «Мне кажется, что и в советское время люди чувствовали негласную иерархию. Русские были титульной нацией. Белорусы и украинцы — младшими братьями. Потом кавказские народы — они не славяне, от нас дальше, но у них древняя культура, солнце, море и вкусная еда. И, наконец, народы Средней Азии, чьи территории были насильственно присоединены в ходе колониальных войн, а в советская время достаточно произвольно поделены на республики», — размышляет Виктория.

Плакат к митингу против войны в УкраинеИллюстрация: Виктория Ломаско

«Меня нигде не встречают, как мальчика Диму, но это это даже хорошо, могу не чувствовать себя “белой” представительницей столицы империи. Во многих бывших советских республиках прошел или идет сейчас процесс декоммунизации, я хочу показать, как разрушаются последние связи, уходит русский язык, складываются новые политические ситуации. Правильней говорить уже о пост-постсоветском пространстве», — заключает Виктория.

Хотите, мы будем присылать лучшие тексты «Таких дел» вам на электронную почту? Подпишитесь на нашу еженедельную рассылку!