«В ближайшие месяцы лучше носить исключительно респираторы». Аналитик открытых данных Александр Драган — об опасности омикрона

По данным Всемирной организации здравоохранения, новый омикрон-штамм коронавируса может быть заразнее других штаммов и способен ослаблять действие вакцин. В России выявлено уже 30 случаев заражения новым штаммом. «Такие дела» поговорили с независимым аналитиком открытых данных Александром Драганом о том, чего нам ждать от омикрона и почему вакцинация по-прежнему эффективна.

Россия пока «отловила» 30 случаев омикрона, большинство из них — среди прибывших вывозными рейсами из Южно-Африканской Республики (ЮАР) (а это 9%, то есть практически каждый десятый прилетел с омикроном). Но реально омикрон, скорее всего, распространяется у нас уже с ноября, как и в Европе.

У нас давно нет прямого авиасообщения со странами Южной Африки, но туров туда хватает. А еще у нас активное сообщение с Объединенными Арабскими Эмиратами — крупным хабом, куда еще недавно летало по несколько рейсов в день из ЮАР, и с Египтом, с которым связывают первый завоз в Европу — еще 11 ноября. А Египет пользуется большой популярностью у россиян.

Так, на Россию приходится почти половина всех рейсов с египетских курортов. Если говорить о количестве рейсов, то в среднем в Египет летают около 90—100 рейсов в неделю из Москвы и столько же — из российских регионов. Это в пределах где-то 35 тысяч пассажиров в неделю. И пусть фактический пассажиропоток меньше и не все рейсы летят с полной загрузкой, все равно речь минимум о 15—20 тысячах прилетающих из Египта в Россию каждую неделю.

И хотя из самого Египта были сообщения лишь о нескольких случаях обнаруженного омикрона, надо понимать, что там практически не секвенируют образцы коронавируса. С начала эпидемии было загружено чуть больше тысячи геномов, при этом за последние два месяца ничего нового оттуда не поступало, а за весь октябрь было всего несколько десятков образцов. Поэтому что реально происходит в Египте — мы не знаем. Но мы знаем, что омикрон уже достаточно распространен по всей Африке, а не только Южной: еще в ноябре были неоднократные завозы штамма из Нигерии и Конго, его находили в Алжире, Марокко, Кении, Сенегале. Словом, омикрон распространился по всему континенту, и считать, что Египет уникален, нет никаких оснований.

А учитывая популярность Египта, я оцениваю, что уже в ноябре, вероятно, произошла серия завозов в Россию. И то, что недавно в Южной Корее «отловили» омикрон у прибывшего из России туриста, а в Израиле — у прибывшего из Беларуси, говорит о том, что у нас, похоже, уже полным ходом идет активное внутреннее распространение.

И если так, то возникает второй вопрос: насколько быстро омикрон вообще распространяется и правда ли он настолько заразен, как принято считать?

Действительно ли омикрон заразнее дельты?

В Великобритании вероятность передачи нового штамма в домашних условиях в 3,2 раза выше по сравнению с дельтой. А в Онтарио оценили, что один человек с омикроном заражает в 7,7 раза больше людей, чем человек с дельтой.

Правда, остается открытым вопрос: какова роль иммунного ускользания во всем этом? Омикрон, по-видимому, наиболее ускользающий от иммунитета вариант среди всех, которые мы вообще встречали, — спасибо спектру мутаций (только в шиповидном белке, на который заточены все векторные и мРНК-вакцины, у омикрона 32 замены). И одно только иммунное ускользание способно дать ему серьезные преимущества перед дельтой. Но неизвестно, заразнее ли он дельты в принципе. По нынешним оценкам, его базовое репродуктивное число R0 сопоставимо с дельтой (или несколько ниже), а вся прыть, которую он показывает, связана с иммунным ускользанием — именно оно дает большие преимущества в передаче.

Стал ли вирус смертоноснее или, наоборот, мягче, говорить пока рано — для этого попросту недостаточно данных. В целом нет особенных оснований ожидать того, что его патогенез поменялся и вирус стал опаснее или, напротив, «добрее». Есть популярное заблуждение, что в лице омикрона мы видим вырождение SARS-CoV-2 в неопасный сезонный коронавирус, в обычную простуду, просто очень заразную, но, к сожалению, это не так. Этому мифу мы обязаны Южной Африке. И прежде всего нескольким терапевтам из ЮАР, которые первыми высказали эту идею, порой опираясь на наблюдения за 20 здоровыми молодыми пациентами, и затем без конца это повторяли в бесчисленных интервью.

О чем говорят данные? Мы видим, что в ЮАР действительно доля крайне тяжелых пациентов в несколько раз ниже, чем в прошлые волны. Но это объясняется не тем, что омикрон-штамм «добрее», а тем, что в Южной Африке огромная доля иммунного населения, у которого после болезни, похоже, сохраняется серьезная защита от тяжелого течения и смерти (насколько высокая, пока оценить невозможно).

А еще это связано с возрастной структурой заболеваемости. Вспышка в ЮАР началась в университетской среде в Претории, вскоре перекинулась на детей, и в первые недели доля детей и молодых среди заболевших достигала 70% и была в несколько раз выше, чем доля пожилых. Этим волна омикрона серьезно отличалась от прошлых волн: тогда чаще всего в больницы попадали люди среднего возраста и старше 60 лет. А теперь — дети: так, на детей до четырех лет приходилось 10% госпитализаций.

Но так было лишь поначалу. В конце ноября возрастная структура стала меняться: начали болеть пожилые, теперь с каждой неделей их доля растет. А следом растет и число пациентов на кислороде, в реанимациях и на искусственной вентиляции легких.

И даже в ЮАР с ее иммунной прослойкой люди заболевают тяжело и попадают в реанимации. Первые данные из Дании и Великобритании также говорят нам о том, что госпитализации с омикроном — это не редкость. Так, в Дании с этим штаммом в больницы попадает такая же доля заболевших, как и с дельтой. Поэтому считать, что вирус «подобрел», слишком опрометчиво.

В чем главная опасность омикрона?

В его заразности. Он распространяется настолько быстро, что способен обрушить любую систему здравоохранения, даже будь он в несколько раз мягче дельты. Когда омикрон существовал только в ЮАР, скорость его удвоения оценивали в 3—3,5 дня, то есть если сейчас у вас 100 случаев, то через три дня уже 200, еще через три — 400, а еще через три — уже 800. Но в ЮАР ситуация особая: там переболело 80—90% населения, республика только несколько месяцев назад вышла из тяжелой дельта-волны, и на момент возникновения омикрона заболеваемость была на рекордно низком уровне. Поэтому штамм мог так быстро расти за счет эффекта основателя: конкуренции в виде дельты на тот момент практически не было, а несколько удачных вспышек и событий суперраспространения могли помочь омикрону расширить круг действия. И поэтому же были сомнения относительно того, что он покажет сопоставимые темпы в других странах.

К сожалению, чем дальше, тем яснее: омикрон показывает сопоставимые и даже более высокие темпы роста. У нас по-прежнему не так много данных, но те, что есть, впечатляют. В Великобритании он поначалу удваивался каждые 2—3 дня, сейчас скорость удвоения — 1,64 дня. В Дании также удваивается каждые 1,8 дня. В США на сегодня скорость удвоения штамма прогнозируют в 2,2 дня, в канадском Онтарио он удваивается также каждые 2,2 дня, в Норвегии — от 2 до 3 дней, в Финляндии — за 3 дня. Это колоссальные темпы: например, в Онтарио еще 28 ноября на омикрон приходилось менее 1%, а уже 9 декабря — 33%. Прогнозируют, что уже 13 декабря омикрон давал в Онтарио 80% заражений. В Дании в конце ноября у омикрона было 0,5%, к 7 декабря — уже 11%, а в ближайшие дни, как прогнозируется, он займет 50%.

В Лондоне на омикрон приходится уже более 50% случаев, хотя еще в конце ноября было менее 1%. При этом дельта, что характерно, пока никуда не делась и продолжает постепенно расти рядышком с омикроном — и эволюционные биологи отмечают, что это один из вероятных сценариев: омикрон дельту не вытесняет, они существуют вместе в разных экологических нишах, и у нас одновременно две эпидемии.

Такую скорость распространения мы наблюдали разве что в самом начале эпидемии, еще с уханьским вариантом, но там было важное отличие: его распространение началось при полном отсутствии каких-либо ограничительных мер, иммунного населения вообще не было, и конкурировать с другими вариантами не приходилось. Сейчас же даже в переболевших и основательно привитых популяциях, даже в странах с ограничительными мерами омикрон чувствует себя как «уханец» в полностью наивной популяции. И это что-то невиданное.

Более заразные в конечном итоге приводят к куда большему количеству жертв, чем летальные, но медленные варианты.

Второе опасение — это до какой степени омикрон способен уйти от иммунитета. Уже первые данные показывают, что ни вакцинация, ни, по-видимому, перенесенная инфекция не спасают от заражения и болезни (исключения — бустерная вакцинация и гибридный иммунитет). А вот насколько сильно упадет эффективность против тяжелого течения и смерти (до 80%? до 50%? до 0?) — это пока неизвестно и еще рано оценивать, больше данных мы получим в ближайшие недели.

Вакцинация

Даже по официальной статистике, искаженной и изрядно сглаженной, в России каждый день заболевает по 28—30 тысяч человек и умирает по 1100—1200. Каждый день. Заболеваемость по-прежнему колоссальная, и прямо сейчас наша главная угроза — это дельта. А против нее вакцинация эффективна и обеспечивает защиту от тяжелого течения и смерти на уровне 90—95%, то есть снижение рисков в 10—20 раз. Только есть важная оговорка: в России прививаться стоит исключительно «Спутником» как единственной вакциной, доказавшей свою эффективность. К «КовиВаку» и тем более «ЭпиВакКороне» есть очень большие вопросы. Как я уже говорил, есть вероятность, что дельта никуда не уйдет и будет распространяться вместе с омикроном, поэтому не стоит откладывать вакцинацию и ревакцинацию на когда-нибудь или ждать новой вакцины, заточенной под омикрон.

Что касается эффективности вакцин против омикрона, то у нас уже есть ранние данные из Великобритании. Согласно им, бустерная доза мРНК-вакцины, которой в России, к сожалению, нет, способна дать защиту от болезни на уровне 71—76% как минимум в первые два месяца после ревакцинации. С эффективностью против госпитализации, тяжелого течения и смерти пока вопрос открытый — нормальных данных нет, но в ближайшие недели мы это уже будем понимать.

Вместе с тем серьезные ученые сходятся на том, что защита от тяжелого течения и смерти должна сохраниться на высоком уровне (например, об этом пишут Эрик Тополь, Натали Дин, Энтони Леонарди, Шабир Махди и другие).

Иммунитет — крайне сложно устроенный механизм, и нельзя все сводить к антителам, как это до недавнего времени происходило в России. Да, омикрон уходит от нейтрализующих антител, и плазма привитых борется с вирусом в 20—40 раз хуже по сравнению с «уханьцем». Но это не означает, что защита также падает в 20—40 раз, — поведение организма in vitro, то есть в пробирке, и in vivo, то есть в жизни, порой очень сильно отличается. Наконец, есть такое волшебное слово, как Т-клетки: Т-клеточный иммунитет медленный, не защищает от инфекции, но, по-видимому, дает защиту от тяжелого течения. Есть еще ненейтрализующие антитела — их свойства по-прежнему плохо изучены, но ясно, что они также вносят свой вклад в защиту и приносят какую-то пользу.

Поэтому не стоит ожидать, что вакцины разом превратятся в тыкву и покажут нулевую эффективность — вакцинация должна по-прежнему защищать.

Но только на нее полагаться не стоит и в ближайшие месяцы лучше носить исключительно респираторы, сокращать контакты и не ходить на массовые мероприятия (особенно на новогодние корпоративы). С ними связано уже несколько событий суперраспространения, вплоть до заражения 140 человек на одном-единственном мероприятии.

Омикрон уже здесь, учитывая его темпы роста, вскоре он будет везде, и с каждым днем ваши персональные риски растут. 

• Теги:
• вакцинация
• коронавирус
• омикрон
• пандемия