Индекс миролюбия

Индия занимает 136 место из 163 в Глобальном индексе миролюбия — этот рейтинг составляет международная группа экономистов, социологов и экспертов. Он учитывает уровень безопасности жизни в стране, в том числе по степени защищенности граждан внутри государства. В Индексе гендерной уязвимости, который составляет индийское отделение правозащитной организации Plan, самыми опасными для женщин и детей штатами Индии названы Уттар-Прадеш, Западная Бенгалия и Андхара-Прадеш. Округ Дели (в котором располагается столица страны Нью-Дели) в этом рейтинге находится на втором месте с конца.

Насилие и жестокость в отношении женщин и детей распространены по всей территории Индии, отмечают в Plan, и даже в собственных домах они не могут чувствовать себя в безопасности. Только в 2016 году официально зарегистрировано почти 39 тысяч изнасилований. Для сравнения: в России, по данным Генпрокуратуры, в том же году было зарегистрировано 3890 изнасилований и покушений на изнасилование — в десять раз меньше. При этом стоит помнить, что речь идет только о случаях, известных властям, то есть тех, по которым заведены уголовные дела или ведется предварительное следствие. В реальности их может быть гораздо больше.

В российских и иностранных СМИ регулярно появляются сообщения об изнасиловании в Индии иностранных туристок. Нападения совершают даже менеджеры отелей и гиды. Летом этого года в индийские новости попала история россиянки: девушку изнасиловали в одном из духовных центров, куда приезжают сотни самостоятельных туристов со всего мира. Пока Зоя (имя изменено по просьбе героини) не может покинуть страну и живет под охраной женщин-полицейских. Она рассказала о пережитом «Таким делам».

***

В этом году я приехала в Индию во второй раз. Впервые оказалась здесь прошлым летом: приезжала в Ришикеш на курс преподавателя йоги. А теперь мы с подругой, которая уже некоторое время живет и работает в Индии, решили вместе проехать страну с севера на юг, задерживаясь в городах максимум на один-два дня. Это было в начале июня. Примерно на середине пути мы разошлись, а целью моего путешествия стал город Тируваннамалаи. (На территории города находится один из самых популярных ашрамов (коммун) имени Шри Рамана Махарши; штат, в котором расположен город, в местном индексе безопасности находится на девятом месте — прим. ТД). Вообще я прилетела отдохнуть примерно на два месяца, обратный билет у меня был на конец июля.

Одна из девушек-полицейских, живущих с Зоей во время расследованияФото: из личного архива

Первые два дня в Тируваннамалаи я прожила в арендованном доме прямо напротив ашрама. Он был достаточно дорогим — около 1200 рублей в день, — и друзья, которые не раз бывали в Индии, посоветовали мне выбрать другое место. Тогда я обратилась к одному американцу, тоже туристу, с которым здесь познакомилась. Он поделился контактом арендодателя, который сдавал комнаты в своем доме неподалеку. Я сразу написала ему, мы созвонились. Хозяин апартаментов предложил приехать за мной на скутере, вызвался помочь перевезти вещи.

Мы приехали в трехэтажный особняк. В нем было несколько действительно огромных, по сравнению с другими индийскими вариантами, комнат. До этого я снимала небольшое помещение с ванной, а теперь к этому добавились гостиная и балкон. Когда я заселялась и хозяин показывал мне апартаменты, выяснилось, что кроме меня других туристов в доме нет. Но тогда меня это не смутило. Арендодатель упомянул, что у него есть брат, и они живут вместе на первом этаже, меня же поселили на третьем. Я взяла у него в аренду скутер и уехала до вечера по своим делам.

Сам арендодатель не показался мне ни странным, ни подозрительным. Обычный индийский парень: приветливый, улыбчивый — такой же, как и все. Потом он говорил, что увидел мою фотографию в  WhatsApp, когда мы договаривались об аренде, и я ему понравилась.

Домой я вернулась только вечером. Собиралась пойти в свою комнату, попросила чаю, хозяин апартаментов пообещал его принести и пропал. Через некоторое время я решила спуститься сама и встретила его буквально у своих дверей.

Он стал делать мне недвусмысленные намеки, спрашивал про отношения с индийскими мужчинами. Я ответила, что не хочу этого и приехала только за духовным опытом. Казалось, он вообще меня не слушает: в какой-то момент начал напевать, пытался что-то рассказывать, говорил, что нашел «ту единственную женщину», признавался, что я ему нравлюсь. Потом грубо попытался поцеловать, мне было больно. Я продолжала объяснять, что даже не думаю о каких-то отношениях с ним и ясно сказала: «No sex» («Никакого секса»). Наконец, он меня услышал: «Да, конечно, я понимаю, могу даже уйти, если хочешь». Я попросила оставить меня одну, но он не ушел. Тогда ушла я. Но когда спустилась с крыши к себе на этаж, обнаружила, что пропал мой ключ от номера. Арендодатель с крыши крикнул мне, что нашел его.

В итоге мы встретились на моем этаже, он отдал мне ключи и буквально пролез за мной в комнату. Я говорила, что не хочу его видеть, и давала понять, что здесь ему не рады, но он просто меня не слушал и сидел на полу. Мне стало не по себе, я взяла телефон и написала знакомому индийцу, попросила его сделать видеозвонок и сыграть роль моего бойфренда, чтобы арендодатель отстал, — мне казалось, это может на него повлиять. Мой друг обратился к нему напрямую, сказал, что мы хотим поговорить наедине, но тот не слушал. В какой-то момент интернет пропал и связь прервалась.

Тогда хозяин апартаментов начал приставать ко мне уже физически, повалил на кровать. Мне стало страшно. Я поняла, что не могу сопротивляться, боялась, что он изобьет меня, — ведь это его дом и тут нет других туристов. Он отпустил меня, только когда я дала понять, что согласна на близость, хотя не хотела этого. Я ушла в душ, а когда вернулась, он меня изнасиловал.

Ночью я решила, что утром сразу уеду, но когда проснулась, весь день провела в каком-то полубессознательном состоянии. Была не в силах пошевелиться, представляла, что это все происходит не со мной, пыталась как-то отстраниться от происходящего.

Когда я заставила себя выйти на улицу, опять встретила арендодателя. Он уговорил меня вернуться в дом, но когда мы вошли, я попыталась сбежать. Уже в коридоре он начал ко мне приставать, тащил меня на третий этаж. Я вырвалась и закрылась в первом попавшемся номере на первом этаже. Он ломился в дверь, стучал, приходил его брат, они уже вместе попытались попасть внутрь, кричали, чтобы я вышла, потому что якобы сюда сейчас должны заселиться жильцы. Я отвечала: пусть их отведут в мою комнату, а я останусь тут. Через какое-то время стуки прекратились.

Окна в комнате были завешены какой-то темной тканью и закрыты решетками, я провела там несколько часов — сложно сказать, сколько точно: я не видела, что происходит на улице, телефона с собой не было, и я заснула. Когда, по моим внутренним ощущениям, уже должно было наступить утро, арендодатель снова стал стучать в дверь. Я решилась выйти. Оказалось, что наступила только середина ночи, а он снова пьян. И когда я вышла, он изнасиловал меня во второй раз. Не могу сказать, что он пытался прямо избить меня, но он сильный, грубо схватил меня. Я не хотела близости с ним. Когда все закончилось, я ушла в свой номер и легла там, закрыв дверь. С улицы он пытался звать меня, но я крикнула, чтобы меня оставили в покое.

Ужин в доме, куда Зою поселили из соображений безопасностиФото: из личного архива

Я разделась и просто лежала. Старалась ни о чем не думать и будто провалилась в какое-то забытье. Даже не засыпала — теряла сознание, а когда в очередной раз очнулась, поняла, что не могу пошевелиться. Просто лежала с закрытыми глазами и не реагировала ни на что. Тело не слушалось, мне казалось, это вообще не я.

Не знаю точно, сколько прошло времени, но на этот раз в комнату ломились уже пятеро парней, включая арендодателя. Поскольку дверь была закрыта, им пришлось ее выбить. Кажется, на этот раз они поняли, что со мной что-то не так, и пытались привести в чувство: били по щекам, засовывали пальцы в уши и рот, расцарапали десны, капали лимонным соком в глаза, подкладывали под нос какие-то ароматические средства, переносили в душ, на кровать, поливали холодной водой. А я не могла ни пошевелиться, ни что-то сказать.

Они перенесли меня из комнаты в холл. Трое парней ушли, со мной остался только арендодатель и еще один мужчина. Вдвоем они перенесли меня обратно в комнату и снова попытались изнасиловать. В какой-то момент хозяин апартаментов остался со мной один, пытался меня целовать, кусал.

Как я теперь понимаю, парни испугались, что я умираю, и решили отвезти меня в больницу. Их задержали почти сразу после этого. В госпиталь приехали полицейские. Стали меня фотографировать: как выяснилось, я была вся в синяках, лицо было разбито, искусан рот и все тело, на шее, груди и в области таза — синяки.

Врачи поставили мне несколько капельниц, пытались привести в чувство, но я не могла открыть глаза и вообще как-либо отреагировать. Я была в сознании, все время понимала, что произошло, но старалась не думать о подробностях. Мне не хотелось жить, люди вокруг раздражали, было очень больно от иголок. Единственное, чего хотелось, — чтобы меня отключили от всех аппаратов и просто оставили в покое.

Спустя пару дней в больнице я начала открывать глаза, немного шевелить руками. Ко мне привели русскую женщину Светлану, она выполняла работу переводчика. Сначала я не могла разговаривать, поэтому писала ей записки, а она передавала их содержимое индийцам — врачам и полицейским.

Началось полноценное расследование. В больницу приехали сотрудники российского консульства, ко мне вызвали индийских психологов, а палату взяли под круглосуточную охрану.

Меня опрашивали разные полицейские, приезжала женщина из суда. Все эти процедуры то снимали на видео, то просто записывали на бумаге. В один из дней меня отвезли в соседний город — Веллуру, — где находится тюрьма. Там мне нужно было опознать всех четверых подозреваемых.

Пятый, который тоже входил в комнату, как я поняла, был кем-то вроде уборщика и оказался там чуть ли не случайно. Один из полицейских сказал мне, что им, скорее всего, назначат разные сроки, а самый главный — арендодатель — может получить около 20 лет тюрьмы.

Дом на территории ашрама, где Зоя живет, пока ей не разрешат вернуться в РоссиюФото: из личного архива

Через несколько дней меня выписали из больницы и поселили в доме на территории ашрама с несколькими женщинами-полицейскими. Они дежурят втроем: две девушки примерно моего возраста и одна офицер. Группы сменяют друг друга каждый день — как я поняла, всего их три. Эти женщины ходят без формы, одеты в обычную одежду. Они ни на минуту не спускают с меня глаз. Спят вместе со мной, выполняют все просьбы, даже ходят в магазин. Если вдруг нужно оставить меня одну, они запирают дверь и уносят ключ с собой. Дело в том, что полицейские боятся, что родственники или друзья задержанных преступников попытаются расправиться со мной. Я хорошо общаюсь с охранницами: они плетут мне косички, венки из жасминовых цветков, красят ногти, мы много разговариваем по-английски. Они очень сострадающие, сопереживают.

Нам пока не говорят, когда мы сможем уехать в Россию, но точно дадут покинуть страну в ближайшее время. Как мне сказали, суды в Индии могут идти годами, если не десятилетиями, и ждать окончания процесса никто не заставляет. Индийские власти выплатили мне компенсацию из средств какого-то местного фонда помощи подвергшимся насилию. На эти деньги я купила обратный билет маме, поскольку она решила улететь раньше, когда поняла, что я справляюсь сама.

О случившемся знает вся моя семья и близкие друзья. Маме переводчица Светлана позвонила с моего телефона, еще когда я была в больнице. Мама прилетела первым же рейсом. Несмотря на пережитое, я чувствую себя хорошо. Мне предлагали помощь психолога, но я отказалась. Вокруг всего этого очень много шума, было тяжело, что на меня обращают столько внимания, хотелось, чтобы оставили меня одну, но пришлось привыкнуть. Думаю, я сама смогу в полной мере в итоге справиться с пережитым. Вернусь ли я снова в Индию? Наверное, через некоторое время буду готова поехать сюда. Сейчас я просто пытаюсь отпустить это.

***

За изнасилование в Индии лишают свободы на срок от семи лет до пожизненного заключения. Если преступление совершает человек, которому жертва доверяла — теоретически, это может быть и хозяин отеля/апартаментов, как в данном случае, — минимальный срок увеличивается до десяти лет. Если суд установит, что изнасилование было групповым, то всем участникам будет грозить от 20 лет лишения свободы до пожизненного срока. Также преступник будет обязан выплатить штраф. В случае группового изнасилования эти средства должны покрыть лечение и реабилитацию жертвы. В уголовном кодексе отдельно указано, что штраф выплачивается в пользу жертвы.

Суды в Индии действительно длятся долго. После завершения расследования отчет полиции передается в судебный магистрат, и начинается процесс, который может занять от нескольких месяцев до нескольких лет.

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!