Сотрудники питерской «Ночлежки» знают: только накормить и одеть бездомного человека — мало, нужно идти дальше. За тридцать лет работы организация научилась возвращать потерявших надежду людей к жизни
В Питере осень, заметно похолодало, и сезонные простуды не обходят жителей стороной. Я звоню в «Ночлежку» соцработнику Валентине Марьяновне Борейко: узнать, не ушла ли она на больничный. «Я, даже если заболею, не смогу сказать на работе, что я не выйду. Я же понимаю, что это такое — наша работа. Мы нужны людям каждый день».
Каждый день уже двадцать пять лет Валентина Марьяновна помогает тем, кто обращается в Центр помощи бездомным: за помощью, за советом, за сердечным теплом. Ей уже за 70. На работу в «Ночлежку» она пришла в начале девяностых.
«До перестройки я работала библиотекарем в большом проектном институте, — вспоминает Валентина Марьяновна. — Когда страна распалась, не стала дожидаться сокращения и ушла сама. Я была знакома с Валерием Соколовым, основателем «Ночлежки», который только начинал работу с бездомными в Петербурге. И когда мне предложили место в этом проекте, сразу согласилась».
Не было опыта, ресурсов, не хватало людей. Начиналась «Ночлежка» с примитивной помощи: горячего питания. Немцы поставляли концентрат бульона, его разводили кипятком в огромных банках и раздавали людям. Люди в очереди за супом — эта картина вызывала у петербуржцев понятную ассоциацию с блокадой. «В этом было много сожаления, сочувствия, — Валентина Марьяновна не скрывает эмоций. — Сейчас редко такое бывает. Тогда трудности объединили людей».
Потом «Ночлежке» стали присылать поношенную одежду из-за границы — и новоиспеченным сотрудникам пришлось самостоятельно освоить процедуру растаможивания грузов. Но самой сложной задачей, вспоминает Валентина Марьяновна, было заявить «благополучному» обществу культурной столицы: да, у нас есть бездомные.
С первых дней работы сотрудники «Ночлежки» поняли: только накормить и одеть — мало, нужно идти дальше. Наладили учет подопечных: завели собственную базу, картотеку. У многих обращавшихся за помощью не было никаких документов, данные заполняли со слов. «Им не было смысла обманывать, — поясняет Валентина Марьяновна. — Благодаря этим данным они потом восстанавливали утерянные документы. Наша картотека до сих пор помогает: каждое обращение фиксируется, и по его дате человек может доказать, что действительно находился в это время в Петербурге, получал помощь».
Системой учета, которую удалось выстроить и поддерживать в «Ночлежке», Валентина Марьяновна очень гордится. Сокрушается, что не может показать мне архивы: после ремонта их перенесли из консультационного центра в помещение офиса. Эта картотека действительно сослужила добрую службу сотням людей, часто именно с нее начиналось восстановление личности и гражданства. Тем обиднее для заслуженного сотрудника «Ночлежки» слышать мнения, что тут «просто кормят бомжей».
«Для меня это все обычная работа, а люди и не знают, что за помощью бездомным стоит целая система, в которой все учитывается. И соцработники, и психологи, и юристы, и медики — целый коллектив профессионалов помогает людям, которые попали в сложную жизненную ситуацию. Когда люди говорят «бомж», они, на самом деле, плохо себе представляют, кто это. Наших подопечных большинство из вас вряд ли отличит от обычных прохожих: они чистые, опрятно одеты, идут на работу, спускаются в метро».
Бездомный — очень размытое понятие. Официально это человек, у которого нигде нет регистрации. Но по факту большинство тех, кто оказался на улице, где-то прописаны, чаще всего в другом регионе, а в Петербург приехали на заработки. Но человек попадает в беду, теряет документы, у него не получается найти работу — и вот он уже на улице. Людей эта ситуация просто деморализует. Они не знают, что делать, им кажется, что все кончено. От таких же уличных бродяг узнают про «Ночлежку». И приходят в консультационную службу. Валентина Марьяновна кивает: «И тут я им объясняю, что документы — это всего лишь бумажки, которые можно восстановить. Главное, что человек жив. Жизнь — вот настоящая ценность, все остальное решаемо».
За почти 30 лет существования «Ночлежка» сменила несколько адресов в Петербурге. Помещения приходилось восстанавливать, каждый раз начиная практически заново. Когда служба помощи бездомным переехала в нынешнее здание на Боровой, оно было в аварийном состоянии. «Мы стояли на первом этаже и видели небо, — рассказывает Валентина Марьяновна. — Несколько лет делали ремонт, сейчас здесь и консультационная служба, и приют, и пункт выдачи одежды».
«Местные восприняли наше появление достаточно спокойно, а ведь мы в центре жилого массива, рядом школа, институт, кафе», — неизбежно наша беседа сворачивает к «Культурной прачечной», против открытия которой в Москве выступают жители Савеловского района.
Валентина Марьяновна с присущей ей петербургской сдержанностью пытается скрыть возмущение. Но признается: не пропускает ни одной новости из Москвы. «Кажется, наши два города всегда будут говорить на разных языках. Может быть, война, может быть, другой уровень культуры, может быть, то, что сюда с самого основания города стекались приезжие, — но люди в Петербурге гораздо добрее и внимательнее. Они словно понимают, что есть что-то посерьезнее, чем дележка территории».
Каждый раз, возвращаясь из Москвы, сотрудники «Ночлежки» обсуждают, как много можно сделать в столице для помощи бездомным. «Там другое отношение к людям, каждый сам за себя, — рассказывает Валентина Марьяновна. — Поэтому я понимаю, почему наш директор Григорий Свердлин решился на этот шаг. Но мы столкнулись с очень серьезными сложностями, и причина их гораздо глубже, чем финансы или территория».
Прачечная выводит к более широким темам: системной благотворительности, современным технологиям, политике — и к чудовищному социальному напряжению, которое все равно чувствуется, несмотря на все изменения. «Работа у «Ночлежки» и подобных ей организаций будет всегда, — мудро замечает Валентина Марьяновна. — Все очень хитро переплетено: с одной стороны, появляется больше людей, приобретающих жилье, с другой стороны — это «достижение» становится делом всей жизни и уже похоже на первобытную борьбу за ресурсы. Выгрызли зубами свою ипотеку, купили однушку на окраине, спрятались в нее — и рычат: моя хата с краю. И помощь другому уже воспринимают как посягательство на их блага. Даже если делать ничего не просят, просто не мешать».
Незнание, страх, нежелание разобраться и вредные стереотипы — все это побуждает людей отгородиться от темы бездомности бетонным забором. Валентина Марьяновна вспоминает, как двадцать пять лет назад ее близкие восприняли в штыки идею работать с бездомными.
«Конечно, моя семья сначала была против. Особенно мама. Она все время спрашивала меня: «Зачем тебе это? У тебя хорошее воспитание, образование — зачем ты идешь на такую сомнительную работу?» Но аргумент очень быстро нашелся: в войну мы с мамой остались одни, было очень тяжело и страшно, я до сих пор помню гул самолетов, ночью просыпаюсь, если его слышу. Так вот, нам помогли совершенно чужие люди: делились едой, дали крышу над головой».
Со временем родные смирились с выбором. Друзья разъехались, многих уже нет в живых. А Валентина Марьяновна по-прежнему не представляет себя без работы. Каждый день к ней приходят люди — в отчаянии, без документов, денег, никого не зная в чужом городе. Им кажется, что это тупик. На консультации им объясняют, как «Ночлежка» может помочь.
«Вы видели, как в глазах человека вспыхивает надежда? Никогда нельзя ставить стену человеку, который попал в беду, нужно понять ситуацию, расположить. Жизнь непредсказуема — у всех. Через меня прошли тысячи историй. Конечно, оказавшись в трудной ситуации, человек испытывает стресс, ему сложно быть хорошим, милым, чистым, он волнуется, иногда злится, но все это можно объяснить. Мы бы чувствовали на его месте то же самое».
Меня Валентина Марьяновна принимает во время перерыва, но наотрез отказывается сначала пообедать: «Чтобы не заставлять ждать». С гордостью показывает свое рабочее место — крошечный кабинетик соцработника: стол, два стула, телефон, документы.
Мы идем по коридору «Ночлежки», Валентина Марьяновна по-хозяйски оценивает чистоту, показывает результаты ремонта, по пути знакомит меня с каждым встречным. Сотрудники и подопечные улыбаются, увидев ее.
«У нас очень теплые отношения в коллективе — это тоже держит. Я, бывает, устаю физически, но эмоционально — нет, никогда. Хотя меня наши психологи до сих пор учат: все рабочее оставляем на работе. Я так не умею. С ужасом думаю, что наступит день, когда я закончу работу. И дома буду переживать: а как же там они? Все ли сделано? Я по улице иду за человеком и вижу, что это наш клиент: по его походке, по взгляду. И знаю, что могу помочь, если человек ко мне обратится».
Разбираясь с помощью Валентины Марьяновны в том, как работает служба помощи бездомным, я понимаю: многие вещи только кажутся страшными. Например, для восстановления документов сейчас не надо даже ехать туда, где был прописан, есть определенный порядок: написать заявление, оплатить госпошлину. Юрист все подробно объяснит, «Ночлежка» поможет. И спустя месяц подопечные Валентины Марьяновны уже приходят с документами и смеются над своими страхами: «Мы-то думали, что все пропало, жить не хотели!»
«Знаете, — делится профессиональным секретом Валентина Марьяновна. — Человек, может быть, дальше сам все сделает. Но в эту минуту от меня зависит: поверит он в жизнь или нет. Нужно обязательно настроить его на победу».
Ваше регулярное пожертвование на любую сумму — 100, 200, 500 рублей, — поможет Валентине Марьяновне и юристу консультационной службы «Ночлежки» и дальше находить слова для каждого, кто приходит к ним в минуту отчаяния. А найдя слова, помогать уже делом: объяснять, куда обратиться, где получить нужную справку, как отстоять свои права. Как вспомнить, что ты — человек и эти права имеешь. Помогите, пожалуйста, «Ночлежке» и Валентине Марьяновне настроить бездомных на победу. Спасибо вам.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
Подпишитесь на субботнюю рассылку лучших материалов «Таких дел»