Открыть второе дыхание

Непричесанная жизнь

«Когда заболела мама, у нее был рак, и умер отец… было не до работы, ни до чего. Обычно, знаете, жизнь, как она есть, — она непричесанная», — говорит Алина.

Мы сидим на крылечке у склада. Кругом пыль. Раньше склад находился в Бибиреве, сейчас во Владыкине. Подъезжает «Газель», набитая плотными мешками с одеждой. В каждом по 18—25 килограммов. Для Алины и ее напарниц сортировать в день по 300 килограммов вещей — норма. Потом одежда попадет в многодетные семьи, к пожилым людям, беженцам и бездомным.

«Я осталась одна. Купила новую квартиру, продав две, доставшиеся мне по наследству. Встретила человека, влюбилась. Он из Венгрии, готовилась уехать… Вложила деньги в его дело — а он разбился на машине. И все пропало. Это ведь не запрещено — доверять. Тут нет обмана, просто так случилось. Беспредел начался уже после, когда я оказалась на улице», — продолжает Алина. Так она попала в ЦСА им. Лизы Глинки (центр социальной адаптации, в котором помогают бездомным людям).

«У меня был только один вопрос: что мне в моей ситуации делать? Я могла написать десять или сто заявлений, но никто не вернет тебе потерянные миллионы,— вспоминает Алина. — Мне объясняли, что я все должна делать сама. Я, коренная москвичка, никогда не жила такой жизнью…» В ЦСА Алине предлагали вакансии администратора в поликлинике, работницы Микояновского комбината, она не могла на них согласиться. Десять лет до этого у Алины была хорошая работа — торговая точка с детской одеждой во Дворце пионеров в Москве. Она получила высшее экономическое образование, хоть и не работала по специальности.

«Нормальную работу здесь нашла чудом. Потому что умею общаться или литературу люблю, на кружок ходила…» — усмехается Алина. Тогда в центре социальной адаптации открылся поэтический кружок. Девушка Маша, которая его вела, сказала, что дружит с Дашей Алексеевой, учредителем фонда «Второе дыхание» и благотворительных магазинов Charity shop (сейчас «Второе дыхание». — Прим. ТД). «Мне состряпали резюме, помогли отправить, и я буквально в кабинете соцработника созванивалась с директором склада». На сегодняшний день Алина работает на складе дольше всех сортировщиц — с августа 2018 года.

Хорошие вещи

В начале рабочего дня Алина ставит рядом с собой семь мешков одежды — половину нормы сортировки, чтобы не отвлекаться. «В полдень обед, кухня прекрасная, холодильник, микроволновка, контейнеры для воды». Антисептики, антибактериальные салфетки, говорит, и до пандемии были.

Алина за работойФото: Анна Иванцова для ТД

«За два года изменилось, наверное, то, что я поняла: под мостом или пьяная на лавке я уже не проснусь. Попав по другую сторону баррикад, я до сих пор в ужасе. Поэтому, начав работать здесь, я легко вставала в пять утра, как птица летела на работу в любую погоду, — говорит Алина. — Тут понимаешь, что результат — это хорошие вещи, доставленные людям. Чтобы в регионы приехали вещи, которые будут востребованы. Люди ведь часто думают, что кто-то в деревне на огороде еще поносит эту кофту, ну и что, что она с дырками… А кто захочет брать вещи в пятнах, дырах? Мы сортируем все как можно строже».

В небольшом отделе, где Алина с напарницами стоят по многу часов, то и дело гремят бочки. Тут забирают мешки с одеждой, утрамбовывают, завязывают, уносят к палетам. Я спросила, что значит «строже». «Без пятен, дыр, незаношенное. Советские пальто не кладем: никто не будет носить, мы поняли это из обратной связи, методом проб и ошибок», — улыбается Алина.

Сначала вещи быстро делят на категории: на «гуманитарную помощь», в «магазины», «лето», «зима», «большие размеры», «женщины», «мужчины», на «переработку». Алина разбирает именно гуманитарную помощь, которая пойдет в основном малоимущим. Это самая большая программа фонда — в двадцати регионах.

В фонд сдают даже детские коляски, такие вещи называют неформатом. Они, скорее, исключение, ведь «Второе дыхание» специализируется на текстиле, но если в фонде знают, кому такая вещь может пригодиться, ее возьмут и передадут нуждающимся вместе с одеждой. «Мы их фотографируем, Юля (Юлия Селезнева, координатор благотворительных программ фонда. — Прим. ТД) общается с другими фондами, выясняет, кому что нужно», — рассказывает Алина.

Отдельно на складе собирают шерсть, клубки, спицы, фурнитуру, головные уборы, бижутерию. «Даже глобусы с подсветкой, часы-будильники, вешалки в большом количестве, железные плечики — все отправим в регионы. У нас был даже новогодний костюм — юбочка, жилет, кокошник — для маленькой Снегурочки».

Спрашиваю, приходилось ли Алине самой брать одежду, когда она оказалась «по ту сторону баррикад». «Мне денег на первое время хватало в ЦСА, но помню, как взяла себе новую куртку. Она была ужасная, при первой же возможности я от нее избавилась. Благополучно вышла на работу и больше в одежде, обуви, носках не нуждаюсь. Какие-то вещи, если надо, для себя я могу выбрать тут: выкупить, если они должны отправиться в магазин, или получить в качестве помощи, если они из категории «благо».

Для бездомных людей в фонде вещи собирают тоже. «Стирать им особо негде, выдаем такие, чтобы человек поносил некоторое время и потом поменял», — говорит Алина, перебирая одежду.

Во время весенней самоизоляции передавали бездомным одеяла в хостелы. Людей туда, как в бесплатное общежитие, активно расселяла директор фонда «Дом друзей» Лана Журкина. Она снимала комнаты, чтобы бездомные не слонялись по улицам и заболеваемость снижалась. «А в хостелах ни одеял, ни белья не давали. Мы старались помочь хоть с этим», — вспоминает Алина.

То, что уже нельзя передать людям, отправляют животным. «Куртки и пальто бывают настолько в ухристанном состоянии, — говорит Алина, — что либо утеплять ими вольеры для живности, либо сразу на свалку. К тому же куртки, как правило, нельзя переработать: они многосоставные». По сезонам одеваем и волонтеров, которые в приютах ухаживают за животными, кормят, гуляют с ними. Вы представьте, там около 2 тысяч собак».

Самая грустная категория вещей — мусор. Фонд просит не сдавать его, но, похоже, пока это неизбежно. «Бывают вещи в грязи и пятнах, с жутким запахом. Их даже в руки не взять. Поэтому просим сдавать в пакетах — чтобы не доставать гирлянды колготок спутанных», — вздыхает Алина. Да и в карманах, говорит, находили что угодно: от использованных презервативов до валюты. «Один такой доллар скомканный даже в прах рассыпался. Доставали записки, номера телефонов, жвачки окаменелые, пригоршни семечек или конфет».

Мусора остается примерно 4 процента — это старые ремни, сумки, нижнее белье, если только оно не новое в упаковке; трусы от купальников; перчатки без пары; изношенные меховые воротники. Все эти вещи не перерабатываются и, к сожалению, все равно окажутся на полигоне. Но у ряда вещей есть шанс на вторую жизнь.

Изобрести велосипед

По словам Дарьи Алексеевой, в России системы переработки практически нет и 99 процентов ненужных вещей попадают на свалку. Они — едва ли не единственный фонд в России, который пытается создавать систему переработки с нуля. «Когда люди говорят нам, что хотят сдать вещи на переработку, они не всегда понимают, что в России надо сначала придумать, как это сделать. Вот мы ищем оборудование, сейчас смотрим агрегат, который занимался переработкой пленки, и пытаемся настроить его под синтетические ткани. Наш технолог Илья приезжает в цех с мешком ветоши и пробует изобрести велосипед», — рассказывает Дарья. Чтобы в России поставить переработку одежды на конвейер, нужны годы.

Алина и ее коллеги за работойФото: Анна Иванцова для ТД

Спрашиваю у Даши, подозревала ли она раньше, как много вещей просто выбрасывается и не это ли побудило ее придумать фонд. Оказывается, задумка была совсем иной. «Например, у студентки нет денег на дорогое платье. А ведь его можно купить гораздо дешевле», — отвечает Даша. Поначалу она просто хотела сделать дорогие бренды доступнее. «Взяла вещи у друзей, провела “гаражную распродажу”, получила выручку около 130 тысяч. Поняла, что на эти деньги можно взять в аренду магазин и с такой выручкой мы точно окупимся», — вспоминает Алексеева. Так почти шесть лет назад появился первый Charity shop — по образу уже существовавших тогда «Лавки радостей» и «БлагоБутика».

Но вещи начали приносить какие угодно. Их приходили тонны. Вслед за контейнерами для сбора одежды, установленными в Москве, Даша с коллегами начала арендовать склады. Теперь у фонда складов уже четыре — в Москве, Казани, Костроме и Ярославле (последний пока будет использоваться для оперативных нужд фонда, чтобы не возить собранные в Ярославле вещи на сортировку в Кострому), там ежемесячно распределяют более 70 тонн одежды, чтобы использовать повторно. Отдают нуждающимся, продают в магазинах или перерабатывают. У фонда более 90 партнеров — некоммерческих организаций в разных городах России.

«Мы мало знаем, как живут многодетные матери, но можем выдать одежду, кому сколько надо», — добавляет Дарья. В фонд присылают разные запросы. Например, недавно привезли постельное белье для фонда помощи хосписам «Вера». Собрали одежду для жителей психоневрологических интернатов — большие ночные рубашки, носки, халаты, футболки. Более 110 тонн разной гуманитарной помощи дошло в прошлом году до адресатов в регионах.

Партнеры-фонды нередко предлагают своим подопечным поработать на складе. За все время так устроились тридцать шесть человек. В магазинах «Второе дыхание» (Charity shop) работают воспитанники центра равных возможностей «Вверх» Катя и Валера. «Валера, например, прекрасно справляется с работой еще года с 2017-го, убирает залы, объезжает все магазины. Все ему доверяют, любят, как в семье», — рассказывает Юлия Селезнева. Из организации «Курский вокзал. Бездомные, дети» пришел мужчина, который жил в Киргизии, украли документы, он восстановил их и работает во «Втором дыхании» до сих пор. Фонд трудоустроил к себе и Алину.

В конце нашего разговора Алина сказала, что больше всего опасается новой волны самоизоляции. «Мне, как бездомному человеку, негде будет самоизолироваться вообще. И кажется, что про нас власти Москвы забывают в такие тяжелые моменты…»

Коронавирус, действительно, повлиял на ситуацию, говорит Даша Алексеева: «Магазины не работали, а розничные продажи дают около трети бюджета фонда». Тогда, весной, они провели кампанию по сбору 400 тысяч рублей, смогли оплатить труд людей, в том числе социально незащищенных. Теперь все чувствуют, как снова подступают риски.

Алина говорит, что, пока жива организация, она будет в ней работать, поскольку любит свое дело. «Если склад закроется, штат сократят, мне придется искать другую работу… И я в ужасной панике. Жить в подвешенном состоянии невыносимо. Я попала на работу, где можно не скрывать свою бездомность, можно себя не стыдиться. Здесь тебя никто не будет унижать».

В сентябре, говорит Даша Алексеева, набралось как никогда много одежды, она отправится в регионы: «Им там детей в школу надо одевать, получить теплую одежду к зиме». Чтобы оказать такую помощь, фонд должен оплатить перевозку грузов, аренду склада, сортировку.

Только на складе становится понятно, какой это непрерывный процесс: без работы сортировщиц и грузчиков не смогут получить одежду люди, которым она жизненно необходима. А люди, которым нужна стабильная работа, выкарабкиваются благодаря фонду. Он открывает второе дыхание для всех.

Пожалуйста, давайте поможем фонду сохранить рабочие места для людей из социально незащищенных групп. «Хочется, чтобы организация выжила, чтобы осталась на плаву», — говорит с волнением Алина. Спасибо вам!

Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!