Почти всю свою жизнь Густав работал: дворником, прорабом, инженером, гендиректором фирмы... Но теперь он живет в палатке — ему больше некуда идти
Вижу его издалека: светлые глаза, седая щетина, под мышкой костыли, под старым свитером — папка с документами. В коридоре МФЦ душно, но он не снимает верхнюю одежду и шапку. Его номер — 79: ждать очереди на оформление социальных выплат еще долго, есть время поговорить. И Густав начинает рассказывать. Поначалу осторожно и немного путано, потом — все увереннее и подробнее.
Мальчик с динамитом
Родился Густав 68 лет назад в Мандрогском лесопункте в Ленинградской области.
«Люди там занимались добычей и сплавом леса по реке Мандрога. Еще в лесопункте была рельсовая конная тяга — как в старые добрые времена, грузили бревна на платформы и тащили в сторону реки Олонец, а там опять сплавляли…»
Говорит он тихо, глухо, иногда не очень разборчиво, но когда вспоминает детство, в нем сразу проступает что-то ребяческое: «В одной половине дома была школа, в другой жила наша семья. В стене была щелочка, и я через нее подслушивал. Щелку зашпаклевали, а я шпаклевку выковырял. Тогда меня впервые и единственный раз в жизни мама выпорола ремнем. Я надулся, как индюк, разозлился, нашел спички и поджег угол, где была та щелка. У нас гостила бабушка и, глядя на это все, сказала: “Если этот человек захочет поджечь дом, дайте ему спички. Иначе притащит динамит». Мне было тогда лет пять”».
Насчет динамита бабушка была права. Поселок, в котором Густав рос, находился как раз на линии Маннергейма, следы войны были повсюду.
«Все время собирал оружие, — смеется Густав. — Основное хобби было — найти где-нибудь в лесу снаряды, собрать их в кучку и сделать бикфордов шнур из сухой сосны, длиной метров 30. Выложим все это в старый окоп на пригорке, подожжем и балдеем».
После того, как в руки Густаву попался пулемет, мама отправила его в лагерь для трудновоспитуемых, откуда его выгнали «за плохое поведение». Затем Густав увлекся ракетостроением. Первые ракеты делал на основе школьного треугольника, вскоре перешел к ступенчатым — и сжег сарай. После этого мама пристроила сына в помощники к геодезистам, которые осушали местное болото.
Совладать с мальчишкой было сложно, зато память у него была феноменальная. «Когда приходили гости, мама давала им стопку книг. Кто-нибудь из них открывал любую книгу в любом месте. Я должен был прочитать про себя десять страниц. Потом возвращал книгу гостю и слово в слово повторял все прочитанное», — говорит Густав. С легкостью запоминал он и все уроки, постоянно выигрывал олимпиады: за это «трудновоспитуемый» Густав получил две путевки в «Артек» и даже встретился там с Гагариным.
«Работал как все»
После школы была учеба в Ленинградском электротехническом институте связи имени Бонч-Бруевича по специальности «инженер многоканальной связи». В институте хулиганистый мальчишка превратился в серьезного, ответственного молодого человека. Был председателем студсовета общежития, руководил группой во время поездок в Магаданскую область, где студенты учились ремонтировать линии связи: «Внизу, в долине, плюс 30-36, тебе надо ремонтировать линию связи через перевал, а на перевале — минус 10-15!»
В студенческие годы работал много. Разгружал вагоны на мясокомбинате, таскал бобины к челночным станкам на ткацкой фабрике, подрабатывал дворником — ему, еще совсем молодому человеку, уже надо было содержать семью: жену и дочь.
После армии Густав восстановился в ЛЭИС, окончил вуз и снова пошел работать — мастером, потом прорабом в тресте Лентелефонстрой, замначальника службы городской и сельской связи, а затем и начальником ремонтно-монтажных мастерских в Ленобласти.
«Работал как все, а что-то старался делать по-своему, — говорит он. — Когда началась перестрелка-перестройка, так я ее называю, готов был что-то менять. Занялся внедрением цифровой связи с упором на современные станции, современные технологии. Составил общую концепцию — три или четыре листа — что будет со связью через десять лет. И эта концепция в целом работает!»
Пробовал себя и в частном бизнесе. Был гендиректором фирмы по подбору персонала для компаний, основателем и гендиректором фирмы «Ветеран-Телеком» — она занималась ремонтом линий связи Ленинградской городской телефонной сети.
«Равносильно самоубийству»
— Где вы сейчас проживаете? По какому адресу?
— Коломяжский проспект, 6а, — отвечает Густав.
— Это здание?
— Это палатка. Армейская палатка.
Женщина в окошке МФЦ удивленно поднимает глаза, затем просит написать в конце заявления фразу под диктовку. Несколько раз повторяет медленно, по буквам:
— Лицо Б-О-М-Ж — без определенного места жительства. — Б-О…
— Да-да, я понял, — говорит Густав.
Густав несколько раз женился и разводился. Свое жилье после очередного развода продал, а вырученными деньгами поделился с бывшей женой. Перебрался к новой, гражданской жене, а когда она умерла, остался в ее квартире с формальным правом проживания. Но появился сосед — алкоголик, с которым он не смог ужиться, вспоминает Густав. Сосед несколько раз жестоко его избил. Густав получил серьезную черепно-мозговую травму, у него сломана шейка бедра и теперь приходится оформлять инвалидность. Он грустно шутит: «Знаю три лекарства: анальгин, аспирин и “пошел вон”».
В больницах Густав «отлежал» все положенные по закону сроки. На соседа по заявлению Густава завели уголовное дело, его мать стала буквально преследовать Густава, а собственник квартиры потребовал выписаться и выселиться.
Тогда Густав и обратился в Мальтийскую службу помощи. Написал записку руководителю службы Михаилу Калашникову: «Возвращаться в ту квартиру для меня равносильно самоубийству, тем более что это возвращение не соответствует требованиям собственника. Единственно возможным для меня способом продолжения жизни является переезд на новое место жительства. Такого места у меня нет. Прошу оформить мне инвалидность и направить в интернат. По возможности помочь с работой».
Михаил Калашников о Густаве говорит с уважением, как о человеке очень самостоятельном и положительном. Оформление документов и справок — дело непростое, но Густав исправно ездит во все нужные инстанции.
«Вытащим души из петель»
«Если ты оказался в такой ситуации, виноваты в этом не дядя, не тетя, не кто-то там еще, а ты сам — что-то не то сделал, где-то накосячил, не о том помечтал… Я человек спокойный, тихий. Свою жизнь прожил неплохо. То, что со мной так получилось — в этом я сам виноват. Но я ни о чем не жалею и никого ни в чем не обвиняю, — говорит Густав. — Все зависит в конечном счете от самого человека. Захочет он сделать шаг вперед, к нормальной жизни, значит, должен действовать».
И Густав действует, чтобы выбраться. Говорит, что в «армейской палатке» — мобильном приюте Мальтийской службы помощи, ему и многим другим дали второй шанс на жизнь. Палатка отапливаемая, поэтому подопечные службы могут жить там в любое время года. Для бездомных инвалидов без документов, которым некуда идти, теплый приют и ежедневное горячее питание — единственное спасение. И возможность снова оформить все необходимые документы — служба договаривается с учреждениями, которые потом могут принять человека, с родными, если они есть, покупает необходимые лекарства и билеты домой для тех, кто приехал на заработки и оказался в сложной ситуации. Этой самой палатке и Калашникову, «который работает как вол, вытаскивая людей», Густав посвятил четверостишие:
Вечер задумчив и светел,
Воздух прозрачен и чист.
Вытащим души из петель
И вознесем их ввысь.
Чтобы Мальтийская служба помощи и дальше помогала одиноким бездомным людям с инвалидностью не погибнуть на улице, давала им пищу, кров, помогала восстановить документы, устроиться на лечение или на постоянное проживание в государственные учреждения, надо помочь самой Мальтийской службе. Любой денежный перевод, любой, даже совсем скромный рекуррентный платеж в ее пользу — это шанс вытащить души из петель.
Еще больше важных новостей и хороших текстов от нас и наших коллег — в телеграм-канале «Таких дел». Подписывайтесь!
